Алексей Аберемко - Виталгол. Афрорусский маг

Ценность любой вещи определяется исходя из многих факторов. Во-первых, это начальная стоимость, может, качество материалов или уникальность работы. Тут все понятно: Феррари ценнее Лады, а картина известного художника, дороже ученика художественного училища. Из порченного щенка не может вырасти собака-медалист. Во-вторых, возраст. Со временем и картина молодого художника будет позиционироваться, как «картина неизвестного мастера такого-то века». Но и тут не всё так однозначно. Картина должна дожить до своего триумфа. Ведь краски могут осыпаться, холст покрыться плесенью или сгореть в пожаре. Самое отличное вино, если хранится не в погребе, вскоре превратится в уксус. Есть продукты просроченные, а есть – выдержанные. Есть сыр, который заплесневеет (не имеется в виду благородные Дорблю или Рокфор) за неделю, а есть такой, который только через три года наберёт свой настоящий вкус и аромат. Всё зависит от потенциала выдержки, как говорят сомелье, и от условий хранения. Есть вещи, которые почти не портятся, как, например, ювелирные украшения. Ещё, для разных людей и в разное время вещи имеют разную ценность. Например, разбила хозяйка горшок, да и выбросила черепки в мусор, а найдёт эти черепки через три тысячи лет археолог, радости предела не будет. А хозяйка и через три тысячи лет выбросит их в мусор. Со временем вещи могут изменять вектор своего применения. Старинный автомобиль перестаёт с ветерком перемещать своего хозяина и становится музейным экспонатом. Вино, пройдя пик своей выдержки, становится просто старинной бутылкой.

Плохие вина не умеют красиво стареть, а лучшие винтажи десятилетиями набирают силу. Так и с человеком. Сильный, активный интеллектуал с годами становится только интереснее, унылый прокрастинатор окончательно скисает и превращается в старого брюзгу. Чтобы стать идеальным человеком очень важно родится без патологий и врожденных наследственных заболеваний, желательно в цивилизованной стране, где матери не голодают во время беременности, а младенцев не продают или не выкидывают после рождения в придорожную канаву. Далее, умудрится не получить родовую травму, не переболеть в детстве желтухой, а свинкой, наоборот, переболеть. После этого вступают в дело родители. Они могут правильно закаливать ребёнка, приучить к занятиям спортом и сбалансировано кормить, а могут ублажать любимое чадо газировкой и чипсами, кутать в тёплую одежду при каждом ветерке. Некоторые дети, вырастая, даже не умеют плавать или ездить на велосипеде. Зато курить уже умеют. И хорошо, если только табак.

С возрастом у людей наступает осознание, что запас прочности организма, выделенный природой не бесконечен, скоро придёт пик выдержки, и начнётся спад. Толчком к осознанию может послужить болезнь, снижение показателей каких-то функций (зрение ухудшится, или по лестнице станет труднее подняться, морщинка появилась!), а может просто увеличение густоты свечек на именинном торте.

И вот тогда человек начинает действовать с разной степенью эффективности. Делает утреннюю гимнастику, ставит программу на смартфон, считающую шаги, отказывается от вредных продуктов. Некоторые особо упорные экземпляры обращаются за помощью к специалистам – врачам, тренерам, косметологам. Всё это не может не принести результат. Человеческий организм может десятилетиями находиться на пике формы, но спад всё равно неизбежен. Природа не наградила нас вечной жизнью. Все стареют и умирают. На протяжении истории человечества было много энтузиастов, пробовавших поспорить с данным положением вещей, но удачные примеры описаны только в художественной литературе, в сказках, мифах и фантастике. Однако люди не опускают рук в своем стремлении жить вечно. И не просто – жить, а оставаться молодым, сильным и активным. В каждой сказке есть доля сказки.

Ирина Евгеньевна Фальк работала врачом – нутрициологом. Училась она на гастроэнтеролога и потом работала в районной поликлинике по той же специальности, перейдя же двенадцать лет назад в платный диагностический клинический центр «Кедр» для обеспеченных клиентов, переквалифицировалась на модную специальность. В последнее время интерес среди населения к правильному питанию возрастал лавинообразно. Будучи хорошим специалистом, Ирина вскоре приобрела популярность в кругах столичных приверженцев здорового образа жизни. Чёткий график работы в клинике давал возможность заниматься ещё и давним увлечением – три раза в неделю Ира вела курс йоги в фитнес клубе.

Разогретая разминкой и растяжкой, Ирина отважилась распахнуть окно и впустить свежий воздух. Окно выходило в лес. Было уже почти светло. День обещал быть солнечным. Снег, выпавший в начале марта, ещё не совсем растаял, и между деревьями на серой земле были видны нечастые белые островки. Пейзаж в стиле левитановского Марта или саврасовских Грачей. Красиво. Вот только Ирине больше нравилось утро Шишкина. Между березами появилась фигура бегущего мужчины. От тренированного тела поднимался пар. «Наверное, километров десять отмахал, – подумала Ира, – откуда в человеке его возраста берется столько энергии? Ещё заминаться будет, потом минут двадцать плавать в реке. Есть время приготовить завтрак». Она закрыла окно, подошла к печи, подпалила заранее сложенную растопку. Дрова стали весело потрескивать. Из устья пошло приятное тепло.

Познакомились Ирина и Андрей давно, ещё не работая вместе, на открытии выставки современного искусства. Проводилось мероприятие в центре «Гараж» и представляло собой скорее не культурное мероприятие, а модную тусовку, коктейль пати. Ирина была приглашена одноклассницей Ольгой. Подруга в свое время удачно вышла замуж, а недавно, ещё удачнее развелась и теперь праздновала крушение женского счастья.

Ольга крутилась возле компании неженатых или пришедших без жён бизнесменов в поисках утешения разбитого сердца. Ирина же, заняв руку бокалом с шампанским, с интересом разглядывала всплески вдохновения молодых дарований, претендующие на бессмертие. Она поражалась фантазии художников в хаотичном порядке сочетающих металлолом, воздушные шарики, элементы интерьера, анатомические части манекенов и ещё бог знает что в гротескные инсталляции. Больше чем сами нагромождения искусства, радовали данные им названия. Девушка как раз наслаждалась изучением инсталляции «Познание внутреннего мира», изображавшей нору из скрученной в спираль полосы железа, в которую по пояс погрузился человек. Нижняя, или, в данном случае, задняя часть тела не отягощенная какой-либо одеждой, была обращена к зрителю.

– Он, наверное, барсука ловит, – голос, возникший рядом, вывел Ирину из этического транса.