Натали Тумко - Исправленному верить

– Вот ты пьешь воду, – произнес он задумчиво. – Как обычный человек. И пахнешь ты обычной женщиной.

– Это цветочный тальк.

– Я говорю не про духи.

Никодима вздохнула и вернула бутылку.

– Олеф, я тебе сейчас открою секрет, который был бы секретом, если бы хоть кому-то был нужен: индуалы – обладают дискретной природой. Сейчас я – женщина. И ничего «этакого» во мне нет. Когда нужно, «включается» сила.

– И тебя можно убить, когда ты человек? – с содроганием спросил он.

– Нет. Эта сила работает и сама по себе.

– А можешь… можешь на минутку «включиться»?

– Зачем?

– Я хочу услышать запах. Узнать, какая ты на самом деле…

– Не страшно?

Он посмотрел на нее и ответил не сразу, словно прислушивался к чему-то внутри себя.

– Я хочу знать о тебе все. Даже, если мне это не понравится. Но это – все равно ты.

– Что ж… Сам попросил.

Ничего не изменилось.

Но Олеф вдруг отшатнулся, его зрачки расширились, а ладони непроизвольно сжались. И тут же он закрыл глаза от наслаждения… Природа этой невероятной силы умела не только наказывать, но и награждать, и творить. И дарить покой…

Все исчезло.

Олеф открыл глаза.

– Как же ты живешь среди людей? – проговорил он тихо.

– Я люблю людей, – заверила Никодима. – Просто большинство из них, ну, как котята: не гадят под кровать – и умнички. Глупо требовать от котенка большего. Но вот есть и те, кого я принимаю за равных. И какое это наслаждение – быть среди равных! Как будто попадаешь в свое созвездие. Ну… не важно.

– Много таких, как ты?

– Много по чьим меркам?

– Ладно… вот так спрошу: есть еще такие, как ты?

– Конечно.

– Почему ты живешь не с ними?

– Это мне зачем?

– Разве не хочется быть среди себе подобных?

Никодима усмехнулась.

– Мне хочется жить среди равных, а не среди подобных. То, что без изъяна – уже не исправить, а такое мне неинтересно. И кто будет воспитывать остальных, если индуалам придет вдруг в головы обособиться? У нас совершенно определенные задачи и цели. И потом, это ты когда-то был человеком, а потом стал, как это вам, вампирам, кажется, типа «круче». А я – всегда была индуалом. Мне привыкать не к чему, меня все устраивает.

Он посмотрел на нее долгим тоскливым взглядом.

– Наверное, я кажусь тебе смешным? Со всеми своими ухаживаниями, с этим помпезным замком…

– Даже когда я в состоянии индуальной силы – ты не кажешься мне смешным, Олеф, – совершенно серьезно ответила Никодима. – Ты кажешься мне невероятно замечательным. Ты считал меня обычной женщиной и относился с достоинством и уважением. А ведь я способна выбесить даже ангела! Главная разница между мной и тобой, что я – существо, которое прикидывается человеком, а ты – человек, который зачем-то пытается изображать нечто иное.

– Я – вампир, – напомнил он.

– Ой, ты бы только знал, как это по-человечески!

– То есть… все по-настоящему? Ты не играла со мной?

– А ты не играл?

– Ни секунды!

– Отлично. Вот и мне не зачем. Я же типа «зеркало», помнишь? Бред, конечно, но за неимением лучшего определения…

– Тогда… тогда вот что!

Олеф, словно решившись на какой-то рискованный подвиг, резко наклонился к женщине и, прижав ее к сидению, крепко поцеловал.

Через некоторое время, он оторвался от нее и, переводя дыхание, откинулся в своем кресле.

– Целуешься, как в последний раз, – прокомментировала она.

– Я этого не исключал, – признался вампир.

– Ну и дурак.

– Ты такая теплая…

– А ты такой упырь! Прям даже и не знаю, что с тобой делать?

– Я подскажу, – заверил Олеф многозначительно. И страхов не было в его сердце.

Поверьте! На этом месте история должна была закончиться! Согласитесь, очень хорошая концовка получилась: такая легкая грусть, надежда и вместе с тем победа любви над… ну, над чем там любовь обычно побеждает?

Важная важность – вовремя закончить историю, и эту историю уже трижды следовало прервать!

Но она меня не отпускает.

Некоторые истории сильнее автора, автор всего лишь… как бы это выразиться? Полупроводник. Посредник. Да. Не больше. Так вот, история вырвалась из-под контроля и теперь владеет мной! Единственное, что мне удалось – это взять с нее слово, что – все! Это уже в последний раз! Вроде бы, та обещала…

Несмотря на то, что целых две недели Никодима выхаживала в футболке «Свадьба – бижутерия отношений», ни Олеф, ни Геля не отказались от планирования торжественной церемонии. Собственно, невесту вообще отодвинули от каких-либо приготовлений, во избежание проблем. А проблемы могли быть.

Никодима не понимала, во-первых, зачем вообще свадьба? Это мало того, что человеческая традиция, так еще и бессмысленная трата денег. И, во-вторых, почему так скоро? Едва месяц знакомы, это по любым меркам скоропостижно! Нужно пожить вместе хотя бы год-два (а в случае с долгоживущими созданиями – лет пятьдесят-семьдесят), а там уже, может быть…

На что Олеф возражал, что, во-первых, он старомоден и не понимает всех этих ваших «гражданских» браков. Во-вторых, хочет владеть своей женщиной по-настоящему (что бы это ни означало). И, в-третьих, ей всего-то нужно явиться на свадьбу, все остальное они с Гелей организуют.

Геля добавляла, что всю жизнь мечтала о свадьбе, и нет, не о своей, а вот – организовать. Чтобы красиво и по всем правилам! И чтобы никто не мешался под ногами и не возражал!

– Вот что за глупости придумали, – ворчала Никодима. Но эти двое так активно начали приготовления и так серьезно воспринимали все эти смешные мелочи (как можно с такими умными лицами обсуждать какие-то шрифты? Кстати, о чем это вообще?), что как-то даже неловко было отвлекать их от безобидных радостей. Ну, в самом деле. Жалко, что ли?

Саму церемонию решили сделать выездную – на той самой площадке, куда Олеф отвозил Никодиму на пикник.

Конец октября выдался таким же теплым и «бархатным», как вся осень. Но на всякий случай здесь установили палатки на случай дождя (это для людей) или на случай палящего солнца (для прочих).

Не забыли красивую арку для самой венчальной церемонии. И фуршетные столы. И танцевальную площадку.

Геля привезла Никодиму чуть с опозданием. И гости, и жених уже начали нервничать, зная характер невесты. Все готово: официанты на низком старте; переносные холодильники уже охладили шампанское и пакеты с кровью; дорожка от парковочных мест к арке выложена рулоном бордового ковролина.

Но – вот и они!

Геля припарковалась с некоторыми сомнительными маневрами. Выскочила из машины, сама открыла вторую дверцу и помогла подруге выйти. Оркестр грянул парадно-женибельное.

Геля на правах самого близкого родственника повела Никодиму к импровизированному алтарю.