Галина Чередий - Ведьма. Открытия

– Круто, – согласилась сама с собой, оглядывая роскошную ванную комнату с огромной просто ванной, передняя округлая стенка которой была прозрачной. – Только это же каких деньжищ коммуналка будет стоить? Тут воды входит реально литров четыреста.

Да уж, это вам не на съемной квартире на семь человек мыться под душем в темпе, чтобы других не задерживать и выслушивать от квартирной хозяйки, что меньше надо бы полоскаться, а то якобы никакая квартплата наши помывки не окупает. А еще, похоже, Рогнеда очень любила смотреть на себя. Потому как помимо одного зеркала во всю стену рядом с раковиной и по другим стенам были хаотично разбросаны вставки золотисто-зеркальной крупной плитки. Так что, двигаясь по не маленькому помещению, то и дело я ловила свои отражения, что множились и дробились. Правда, на мои сейчас невозможно без слез взглянуть. Все же покойная уже Гарпия, что называется, свою работу знала.

А я хотела домой рвануть. Ведь в познании окружающего мира стоит начинать с себя, с моих корней и происхождения стало быть. А значит, первая моя дорога как раз в родные места. Да и соскучилась ужасно. Но куда я такая поеду? Чтобы маму с бабулей сердечный приступ прихватил? Они там и так наверняка извелись, я уже который день не на связи. Эх, не верну я деньги бывшему шефу, заткнись, совесть. Мне они сейчас нужнее. Потом как-нибудь. Они у них, правда, не последние, но все равно это очень-очень дурно – чужой карман заглядывать и за других решать.

Панорамное окно без каких-либо штор немного смущало, но, с другой стороны, весь вид из него – разноцветные лоскуты чужих крыш, и не похоже, чтобы там кто-то гулял с целью подглядывать. Я включила воду и принялась раздеваться, одновременно скользя взглядом по местным средствам ухода. М-да, Рогнеда на себе не экономила и явно роскошь любила. Все здесь было не в пластиковых стандартных флаконах, а в вычурных и богато украшенных сосудах из цветного стекла. Само собой, ничего не подписано, но пахло замечательно и, я бы сказала, дорого. Не удивлюсь, если эти все средства вообще ручная работа ведьмы для себя же любимой. Оставался вопрос, не облысею ли я, вымыв голову шампунем персонального колдовского состава, но смыть с себя все хотелось так, что решила рискнуть.

– Мамочка родная, хорошо-то как! – проскулила фффффффсебе под нос, опускаясь в горячую воду и терпя первое жжение в ссадинах и царапинах.

Сунула ступню под льющуюся еще из крана воду, и ожидаемо в ушах зашелестело-зажурчало:

“Господа-а-арка-а-а, верни-и-ись-окуни-и-ись-исцели-и-ись-утеш-ш-шься”

Про “вернись“ не очень поняла, но все остальное только с радостью. Подчиняясь интуитивному импульсу? я соскользнула на дно, погружаясь с головой и расслабляя каждую ноющую мышцу. И что-то действительно начало происходить. Напоминало мягкие касания, будто кто-то направлял невидимую душевую лейку под водой то на одно, то на другое больное и травмированное место, а то и начинало щекотать повсюду. Эти касания были вроде бы и едва ощутимыми, но при этом и вкрадчиво проникающими чуть ли не до костей. И при этом в голове продолжало журчать-нашептывать что-то, вроде как кто-то очень тихо, слов не разобрать, напевал мне сразу в оба уха? и от этого внутри становилось легче легкого. Я лежала без движения сколько смогла выдержать без нового вдоха, а смогла, должна сказать, по ощущениям поразительно долго. Вынырнула, и тут же уши заполнил гомон Альки. Он почему-то скакал по краю ванны, мокрый, всклокоченный и глаза на выкате.

– Ты чего? – опешив от его вида, спросила, выплюнув воду. – Зачем вообще здесь?

– Ой, страх мне с тобой какой, хозяйка! – всхлипывая, слуга растирал то ли слезы, то ли воду по лицу и хватался за грудь. – Ну сплошной же страх и ужас! Ой, помру я с тобой от горячки нервной! Загонишь ты меня в могилу во цвете лет! То пропадаешь, то избитая ходишь, то в ванне топишься!

– Что? Да не топилась я, ты чего!

– А чего ж лежала, не дохнешь, не шелохнешься, ну точно покойница! А я лезу-лезу спасать, а вода эта проклятущая меня не пускаи-и-ит! – взвыл он, зарыдав так натурально и протяжно, что я за виски схватилась.

– Угомонись, а! Все со мной хорошо. Ты чего приперся? Я тебя куда отправила?

– Дак, сполнено уже, хозяйка. Чего там этих крыс-то поймать, когда ловок да проворен, как я у тебя, – Алька аж приосанился, смотрясь очень комично в своем сильно подмоченном бахвальстве и с красным носом после рева. – Змея покормили, полез он в подвале отлеживаться, рядом с камнем-то алтарным быстрее силой наберется. Я тебе угодить хотел, вина вон, сладкого хранцузского да яств всяких принес, а ты тут утопнуть решила.

– Вина? – я глянула на пол и действительно увидела деревянный большой поднос с высоким граненым бокалом, даже, скорее уж, кубком с золотистым содержимым и нарезанный сыр и орешки. – Рогнеда так любила?

Угу, а еще очень уж пребывание у Волхова напомнило. Прежде мне в ванну алкоголь со вкусняхами никто подавать не удосуживался, а тут прям, смотрю, полоса пошла. Привыкнуть могу, в сибариты заделаюсь.

– А ты нет? – тут же насторожился слуга. – Так я мигом все…

– Стоять! Давай сюда. Спасибо. Но больше ко мне в ванную не шастай. Не привыкла я к такому.

– Камин разжигать? – состроив самую покорную мину, потопал Алька к двери.

– У нас есть камин?

– Да как же не быть! У нас все есть, хозяйка. И каминЮ и жаровня в спальне.

– А разжигай! – Барствовать, так по полной. – И вино туда принеси. Всю бутылку!

Я отмокала и отмывалась еще какое-то время, по глоточку цедя вино. Действовал алкоголь, или меня стремительно исцеляла вода, но с появлением хмельной легкости в голове ушла и боль. А еще наконец выветрился мерзкий запах той заброшки, изгнанный изысканными ароматами ведьмовской косметики.

Уже вытираясь, услышала тихий звук оповещения, донесшийся из моей же сумки. Недоумевая, порылась в ней среди вещей, но только в боковом кармане наткнулась на коробочку с новейшим гаджетом известной марки, что принято дарить сговорчивым любовницам за высокое оральное искусство, судя по всяким скабрезным шуткам в сети. А еще в коробочке лежал тот самый кожаный тонкий ремешок с узелками и бусинками, который Волхов надел мне на запястье перед посещением дома навия, и стикер с паролем. Где и в какой момент я его потеряла, кстати, вспомнить не могла. В контактах само собой был только один номер. Вот интересно, Егор только его снести забыл или же и про сам телефон в принципе – как бы, не до такого было. Короче, очень вряд ли это можно считать намеком на то, что нам стоит поддерживать связь или что я могла бы в чем-то на него рассчитывать. Он не тот мужчина, что постеснялся бы мне прямо сказать о таком. Долгов у меня перед ним нет, сотрудничество с убийцей неприемлемо, романтики между нами не было по сути, так о чем общаться? Но само по себе внезапное наличие средства связи – это замечательно.