Наталья Буланова - Оборотень по объявлению. Майконг

Авария. Автобус. Зверь.

Под ладонью мягким ковром расстилалась трава. Я сидела на зеленой полосе между дорогами, а вокруг все суетились, словно мыши.

Я завертела головой, подтянула под себя ноги и вскочила на них, чтобы лучше видеть.

– Где зверь?

– Какой зверь?

– Огромный такой, с половину автобуса!

Подошел мужчина и покачал головой:

– Крепко ударилась. Всех спасла, а сама пострадала.

Был же зверь! Как наяву помню огромную заостренную морду и осмысленный взгляд. А еще то, как животное погнуло железо. Это создание появилось на месте человека…

Я посмотрела на окружающих и поняла, что никто больше не рассказывает историй о невероятном звере, что выскочил из автобуса. Но как-то же я оказалась на земле? Кто-то меня вытащил?

Даже если мне привиделось, даже если я надышалась дыма, я здесь.

– Брюнет! Где тот мужчина, что вытаскивал людей со мной? – Мне почему-то казалось очень важным узнать, где он.

Тот, кто превращается в зверя. Моя дымовая галлюцинация.

Мужчина помрачнел. Женщина, которая привела меня в себя водой, посмотрела за мою спину.

Я обернулась и увидела полыхающий автобус.

– Он там? – еле выдавила из себя вопрос, чувствуя смятение.

Мужчина в недоумении развел руками.

– Никто его не видел. Теперь только пожарные скажут, остался он там или нет.

Женщина всхлипнула:

– Так жалко. Такой молодой. Такой красивый. Такой смелый. Хоть вы живы, девушка!

Скорая и пожарные подъехали одновременно. Значит, не так уж много времени я была без сознания.

– А кто меня вытащил? – Я перевела взгляд с мужчины на женщину и обратно.

– Не знаю, – покачала головой пассажирка автобуса, а очевидец тяжело вздохнул.

В этот момент с другой стороны улицы с пробуксовкой стартанул черный тонированный автобус с надписью «Ритуал».

***

Домой я добралась затемно, совершенно разбитая. Постучалась в дверь, потому что так и не нашла свой пакет с вещами, маской, телефоном и ключом.

– Ты где была? Время видела? – Мама открыла дверь резко, обдала ледяным взглядом с головы до ног и оскорбленно отступила в квартиру.

Пока я снимала кроссовки, так и чувствовала ее щупающий взгляд. Знала – сейчас рванет, но не ощущала в себе ни малейшей силенки нейтрализовать гневный запал.

– Новое платье! Приперлась под ночь, коса растрепана! Ты себя в зеркало видела? – Глаза мамы вылезали из орбит.

Конечно, такая вечно приходящая по часам я, и вдруг…

Я вернулась бы раньше, но не могла уйти, пока не узнала от пожарников, что внутри никого не было.

– Мне все равно, как я выгляжу. – Я равнодушно открыла дверь в нашу с сестрой комнату, но тут же была притянула назад за плечо.

– Я с тобой разговариваю, негодяйка! Где твой телефон? Где ключи? С кем ты кувыркалась, что все на свете забыла?

Я повернулась, глубоко вздохнула, понимая, что без объяснений просто не смогу нормально поспать:

– Мам, случилась…

– Ты еще помнишь, что у тебя есть сестра? А мать? Юльке на форму не хватает, а ты щеголяешь в обновках. Или хахаль подарил?

– Я облила…

– Не смей заводить интрижки! Думаешь, найдешь мужика, которому мы с твоей сестрой нужны будем? А ты? Уже говорила ему, что не умеешь готовить? Что у тебя на шее два иждивенца?

Я подавилась объяснением, глядя на мать во все глаза.

А ведь клялась себе, что меня больше не заденут ее слова. Божилась, что больше не буду поддаваться на ее манипуляционные замашки. Обещала себе, что ради себя и Юльки смогу отгородиться от нее равнодушием и иронией.

Но сегодня все мои стены были хлипкими и шатались от ветра материнской критики. В них появлялись дыры с каждым упреком, и теперь они больше походили на решето.

– Глянь-ка, кольцо! – Мама вдруг схватила меня за левую руку и подняла ее к лицу. – А ну, снимай!

На моем безымянном пальце сверкнуло серым ободком широкое кольцо.

Откуда оно появилось на моей руке?!

Майконг

Почти все мужчины уверенно скажут, что им нравятся нежные чуткие создания с доброй улыбкой, понимающим взглядом и любящим сердцем. И ни один из них не признается, что его сердце забилось чаще после того, как на него как следует гаркнули.

Но именно так и произошло с Майконгом.

Во время спасения пассажиров автобуса саванный лис то и дело жадно впитывал эмоции девушки и был в конце добит в самую звериную суть. Помогая людям выбраться, оборотень только казался отрешенным, на самом деле он просто не мог остановиться и считывал эмоции девушки в синем платье. Максимальную собранность, когда она помогала старушке. Участливое выражение лица, когда поймала на руки сломавшую кисть девочку-подростка. Злость на молодого мужчину, который оттолкнул пенсионерку и выпрыгнул первым. Откровенную радость, что беременная женщина выбралась живой. Но больше всего Майконгу понравилось, как она беспокоилась за него и крикнула на него в сердцах. В этот момент в глазах незнакомки было такое непоколебимое желание помочь любой ценой, что внутри оборотня все свело. Эта хрупкая девушка силой воли могла потягаться с любым главой оборотней. Глядя в ее глаза, Майконг даже забыл на миг, что сейчас все рванет.

Зато зверь не забыл. Погнул прутья самоконтроля в один миг и выбрался, стоило полыхнуть в хвосте автобуса. И плевать на тест, плевать на мир сверхов, плевать на себя. Ее бы спасти!

Железо стало мягким, как бутоны розы. Кресла расплющило, выпотрошило поролоновым дождем, раскатало по стенам. Даже дым пугливо убежал назад, не смея подходить к зверю, зависшему над девушкой.

Майконг чуть не наступил ей на плечо, двигая железо. Чуть не раздавил ее хрупкие кости, но даже испуг не заставил зверя обернуться в человека.

Девушка лежала между его лап, а Майконг даже не мог ее спасти!

Попробовал потянуть за платье и понял, что оно порвется. Попытался захватить лапой и чуть не распорол кожу когтями. Он рычал от бессилия и никак не мог обернуться.

Опять застрял в звере, как тогда.

Дым снова попытался пробраться, и зверь мощным фырком отогнал его прочь.

Он должен найти выход. Языки пламени скоро будут лизать его лапы.

И Майконг ударил лапой по крыше автобуса, делая в ней дыру. Вот так, отлично, боковой ход есть!

– Твою лисью маму! – В дыре показалось лицо Никса, его хорошего друга и командира спецотряда лис. – Ты хоть понимаешь, что происходит?

Никс посмотрел на девушку, потом на зверя и со всей силы стукнул кулаком по железу автобуса от бессильной злости.

– Дружище, если ты не обернешься обратно, тебя спалят здесь вместе с ней и со мной! Бери свою пушистую задницу в руки и натяни на себя вот это!

Никс кинул в зверя свертком с черной одеждой, какая была и на нем, и напряженно застыл, прошептав: