Наталья Буланова - Оборотень по объявлению. Майконг

Света

Я подняла сварочную маску на лоб козырьком и устроилась на трубе поудобней. Высоко, ешкин кот! И что за шум? Меня кто-то звал или показалось?

– Свет, телефон разрывается уже десять минут! Может, случилось что? – крикнул слесарь Сеня снизу.

Я резко повернулась, задела маской другую трубу, сварочная защита слетела с головы. Только не это!

Забиралась я на пятиметровую конструкцию долго, а вот слетела вниз за несколько секунд. Только бы уцелела! Да не я, а маска!

– Эй, ты там давай осторожней! – Сеня попятился, давая мне спрыгнуть.

– Ты же крепкая, ты выдержишь… – шептала я, не сводя глаз с лежащей на земле маски.

Треснутое зеленое стекло обзорного окна поймало луч света, и я запнулась.

– Твоя мама звонит! – протянул телефон Сеня, пока я медленно опускалась на корточки.

Я взяла телефон и маску в руки одновременно.

– Игнорируешь меня? – взвизгнул мобильный голосом мамы, и уголки моих губ поползли вверх.

Я провела пальцем по разлому, по затертым кнопкам внутри маски и приложила ее к лицу, глядя через зеленое стекло. Теперь мир вокруг был поделен на неравные части.

– Что-то с Юлей? – Мой голос прозвучал немного приглушенно.

– Только о сестре беспокоишься? Мать тебя совершенно не волнует? Полку не прибила, плинтус отходит, кран течет! И скажи: почему не оставила мне денег на маникюр? Три раза напомнила!

Я посмотрела на свои руки. Через аметистовое стекло они казались очень даже ничего – ни мозолей не видно, ни кровавых заусенцев.

– Нету. – Я издала губами совершенно некрасивый пукающий звук и сняла маску. Руки повернула так, чтобы не видеть своих пальцев.

– Вынуждаешь мать бомжихой ходить? Не стыдно? – Я так и видела, как мама оскорбленно задрала подбородок.

Я широко улыбнулась и боковым ползунком уменьшила громкость микрофона. Убрала телефон в карман спецовки и провела рукой по неожиданно мокрой щеке.

– Плачешь, что ль? Да хорош! – Сеня открутил крышку от бутылки воды и жадно отпил, протянул мне.

– Дождь, наверное. – Я подняла голову и выставила язык, будто хотела поймать капельку влаги, как в детстве. – Как твои малыши? Как жена?

– А? Да все хорошо… Свет, тут моя Ленка тебе платья передала! Говорит, что поправилась, больше не влезает. – Слесарь увидел, что я открыла рот для возражения, и тут же добавил: – Если не возьмешь, то я на помойку отнесу. Моя новый комод купила, вещи не помещаются.

– Ну, если так, то Юльке заберу. Вырастет, может, наденет. – Я прижала маску к груди и закрутилась вокруг оси, будто в бальном платье. Сделала реверанс: – Благодарю.

А, нет, надо было как джентльмен прижать руку к груди, а второй рукой – с маской, будто со шляпой, отвесить поклон. Кто-то забыл, кто в семье кормилец, а кто красотка.

– Вот и правильно. Я не очень в этом разбираюсь, но жена говорит, что фасон вечный. Ты тоже надела бы, а то никогда на тебе юбки не видел. Хорошо хоть, волосы на месте!

Я вытащила русую косу из-под ворота спецовки. Потрепала кончик, похожий на беличье ушко.

– Отцу нравилась коса. – Я прижала маску крепче, чувствуя, будто трещины не по стеклу пошли, а по душе.

Сеня почесал затылок и махнул рукой в сторону огромного железного контейнера, который заменял и раздевалку, и столовую, а иногда и зону отдыха.

– Я пакет в бытовке оставил! Все уже переоделись и уехали, так что разбирайся спокойно. А я домой, голодный как собака! – Сеня покосился на мои руки и поджал губы. – И это… Начальству передам, что ты согласна на новую маску.

***

И как только в этом ходят по своей воле? Последний раз надевала платье лет десять назад на выпускном в начальной школе.

Я со скрипом души поправила перекрученную ткань на талии и вышла из метро.

– Папа, смотри, тетя в платье и в кроссовках! – Малыш лет четырех наступил мне на потрепанный мысок из уже серого кожзама и испуганно подпрыгнул на месте. Смотрел он на меня как на огнедышащего дракона – будто вот-вот пульну огнем – и очень этого ждал.

– Просто это очень современная тетя! Простите его, девушка, – раскаялся за двоих молодой отец.

– Ничего. – Я подмигнула мальчику и достала из пакета, словно зайца из шляпы, сварочную маску. – Просто я ничего не понимаю в моде!

Городские стиляги действительно давно отправили туфельки на пыльную полку и надели кеды под платья и юбки, вот только не такие толстые, поролоновые, обшарпанные, как были на мне. Ни одна модница не вышла бы в таком виде из дома, даже под страхом смертной казни. Но то они, а то – я.

– Ого! Смотри, пап, это же маска железного человека! – Пацаненок вцепился отцу в штанину и открыл рот.

– Почти, герой! Это маска железной леди! – Я отправила сварочную маску назад к мокрым джинсам и футболке, завернутым плотно, чтобы не промочить переданные для Юли вещи.

Пить чай в бытовке было ошибкой, но горло так и жгло после маминого звонка. Хотелось ошпарить себя кипятком изнутри, а получилось снаружи – все оказалось на моей одежде. Надеюсь, Юлька меня простит, что я надела ее будущее платье? Не голой же домой ехать, в конце-то концов.

Считая про себя ступеньки вниз на улице, я почувствовала, как подол за что-то зацепился.

– Извините, можете посмотреть на меня всего секунду?

– Да, что такое? – ответила я прежде, чем остановила взгляд на говорившем.

И моргнула от удивления.

Ошеломительной красоты брюнет! Такие на билбордах трусы рекламируют и разбивают сердца девушек нетрадиционной ориентацией. Он что, поспорил с друзьями? Другой причины хватать меня за подол не вижу.

Я сделала шаг назад, и ткань платья слегка натянулась между нами.

Почему не отпускает? Забыл? Смотрит так пронзительно: голубые глаза будто наливаются синевой под темными дугами бровей, выразительный нос раздувается, выдающийся подбородок словно становится еще более массивным.

Да у него отпечаток на лбу: я царь, просто царь. Холодный и неприступный типаж – и вдруг прицепился ко мне. Выдал:

– Мы же виделись раньше. – Его рука сжала ткань василькового платья еще сильнее. Если до этого он держал только двумя пальцами, то сейчас зажал в кулак.

Я так и не поняла, это был вопрос или утверждение. Произнес с такой интонацией, будто отрицал. Странный он, и именно потому я еще не вырвала свое платье из его рук.

Если это пранк или на спор, то лучше разделаться с ним сейчас, осадить на месте.

– Нет, не думаю. Вы меня с кем-то перепутали. – Я сделала шаг в сторону, собираясь идти прочь. – Простите, я спешу.

– Остановитесь на секунду, пожалуйста! – Край юбки все еще был в руках незнакомца, и синяя ткань платья натянулась до предела.

– Зачем? – Я дернула юбку обратно, мужчина сжал кулак с тканью еще крепче.