Константин Бояндин - Обряд

– В общем, в тот же вечер она меня сдала, – усмехнулась нехорошо Агата. – Пришла к нам домой и… я даже позвонить Грише не успела. Отобрали у меня трубку, и тут до меня, дуры, дошло, что тётя Соня с ним в одной шайке. А я из дому-то уже убегала, была такая блажь, так что они меня почти сразу скрутили, рот заклеили, чтобы я не орала, и стали обсуждать, когда именно я убежала в последний раз и почему меня начали искать не сразу… Но я же не совсем деревянная. Мы из детдома вместе с Гришей Ворониным тогда откинулись, у него тоже родители появились.

– Гриша Воронин?

– Ну да. Его тоже психом обзывали. Ну, мы с ним оказались в одном классе и быстро сошлись, всегда вдвоём держались. Так и выжили. Единственный парень, которому я доверяю, – добавила Агата и, потерев лоб ладонью, отвела на секунду взгляд. – Простите. Уже не единственный.

– Всё в порядке, – Владимир взял её за руку.

Агата кивнула и продолжила:

– В общем, когда меня уже выносить собирались, позвонил Гриша. Мы с ним ещё раньше договорились, что если я не отзвонилась как надо, то он сразу приступает к плану «Б». Договаривались, что голос модулятором изменит, что из другого района позвонит, чтобы нас не вычислили. Он сказал дяде, что всё знает, что если со мной что случится, то прокуратура получит всё. Даже документы перечислил, какие в прокуратуру отправит, зачитал их. Короче, дядя с тётей так очканули, что рот мне расклеили. Ну я им и устроила юридическую консультацию. Не знаю, когда я всё успела проверить и во всё въехать. Походу, я в тот вечер и поняла, что буду юристом. Долгий вышел разговор.

Агата жестом попросила налить ещё чая. Владимир заметил, что руки у неё дрожат.

– Я ведь и у тёти Сони успела дома порыться, когда в гостях бывала. Ну, была такая дурь, была. Короче, компромат и на неё припрятала. Договорились, что они могут красть у государства сколько хотят и дальше, дядя съезжает из моей квартиры, а до моего совершеннолетия они оба должны обходить меня стороной и всегда улыбаться. Я тогда с перепугу насочиняла, что у меня не один помощник… В общем, они поверили. Я потом ещё почти неделю заикалась, мне всё мерещилось, что дядя меня в любой момент где-нибудь поймает и прикопает, чтобы не дёргалась. Но я их знатно тогда испугала. Как мне восемнадцать стукнуло, они оба с тётей Соней из её квартиры куда-то съехали. А я первым делом квартиру оформила и продала. Мне там каждую ночь кошмары мерещились.

Агата залпом допила остатки чая, вернула чашку на стол и прикрыла ладонью глаза. Владимир ожидал, что она расплачется, но не тут-то было. Лицо оказалось сухим, когда открыла его, и выражение на нём было серьёзным.

– Не верите, – полувопросительно заметила Агата. – Я бы сама не верила. Конечно, я ничем уже не докажу. Хотя нет, могу. У меня так и лежат те бумажки про дядю и тётю Соню. Теперь в банковской ячейке. И денежки там же, которые я у дяди стырила. И знаете, совесть меня не мучает!

Владимир покивал, покачал головой и пошёл прочь из кухни. В голове творилось невесть что. Да уж, досталось Агате… Ему было понятно, что если попробовать посочувствовать ей, а тем более пожалеть, то она рассвирепеет.

Он прошёл в спальню и увидел знакомую картину. На столе лежали перевёрнутый лист бумаги и ручка поверх. И постель она тоже успела собрать, и даже положила точно так же, как Агафья накануне. Владимир поднял лист бумаги.

«Я, Агафья Евдокимовна Камышова, паспортные данные такие-то, сим заверяю, что всё, что происходило на квартире Владимира Фёдоровича Кременя…» – дальше почти тем же текстом. Дата. Подпись. И зачем-то такой же квадратик рядом с подписью.

– Не знаю, зачем квадрат, – пояснила Агата из-за спины. – Всегда его рисую, вместе с подписью. Люди просто думают, что это прибабах у меня такой.

Владимир повернулся к ней лицом.

– Вы правда думаете…

Она не позволила ему договорить. Шагнула вперёд, обняла и поцеловала. Так, что Владимир только чудом устоял на ногах. Едва успел вернуть «индульгенцию» на стол.

Как только его отпустили, Владимир попятился и рухнул на диван. Агата шагнула к нему и уселась на колени. Протянула ладонь и погладила по голове.

– Такое не подделать, – заметила она. – Я вас уже обнимала, я вспомнила ощущения. И целовала тоже, да?

– Было два раза, – заметил Владимир, не без труда возвращая способность здраво рассуждать. – Слушайте, вы же юрист. Вы правда думаете, что та индульгенция помогла бы?

– Конечно, нет, – согласилась Агата и, вновь придвинувшись, поцеловала его.

И не было у него сил ни оттолкнуть, ни сопротивляться… и снова рассудок на несколько секунд куда-то делся.

– Суд был бы на моей стороне, не сомневайтесь, – заявила Агата.

– Получается, что самое надёжное – убить вас.

Агата покивала в ответ с самым серьёзным видом и поцеловала его в третий раз. На этот раз ясность мышления почти не пропадала. И отпускать Агату не хотелось, но пришлось.

– Но вы же не знаете, сколько я ещё успела бумаг написать и куда именно их дела? – сочувственно посмотрела Агата, держа Владимира за плечи.

– Вы же мне скажете, где они? – Владимир и глазом не моргнул. – Паяльник, утюг и тиски у меня точно есть. Насчёт наручников и паяльной лампы я не уверен.

Агата вновь покивала со всей серьёзностью, и случился четвёртый поцелуй. Самый долгий.

– Умеете уговаривать, – заключила Агата, вновь отстранившись от него, и… расхохоталась.

Владимир к ней присоединился. Они не сразу сумели успокоиться, долго сидели, смахивая с глаз слезы.

– Мы с вами стоим друг друга, – сообщила Агата, вставая с его колен, и протянула ладонь, помогая Владимиру подняться на ноги. – Оба психи. И вы обалденно целуетесь. Слушайте, я сейчас скажу, а то потом духу не хватит. Можно у вас пожить ещё немного? У вас нет девушки, я знаю. Хотя бы пару дней! – взгляд её стал умоляющим. – Правда, я не хочу в психушку!

– Оставайтесь, – согласился Владимир. – Тогда придётся какой-то минимум вещей вам купить.

– Можно попросить вас съездить ко мне домой? Я возьму самое необходимое. Мне одной страшно! – Агату передёрнуло.

– Давайте.

И глянул на часы. Седьмой час вечера. Насыщенное выдалось воскресенье.

– Куда-то спешите? – тут же спросила Агата.

– Нет. Просто не верится, что уже вечер. Да, давайте сейчас и съездим.

Дома у Агаты оказалось просторно, чисто и светло. И порядок. Владимир в очередной раз немного устыдился за собственный бардак. Вроде воздух свежий, солнечно, а в квартире было почему-то не по себе.

– Я сейчас! – пообещала Агата. – Холодильник заодно проверю, там могло уже что-то пропасть.

Одежда у неё в прихожей была почти вся в тёмных тонах. Готка, что ли? Хотя вряд ли – квартира в светлых тонах. И действительно, ходишь по ней, и словно холодок по спине пробегает. В чём тут дело?