Синтия Хэнд - Священная

– Так, значит, мы злые гиганты, – говорит Джеффри. – Эй, но мы не такие уж и высокие.

– Люди тогда были ниже ростом, – объясняет Анджела. – Из-за плохого питания.

– Но это же какая-то бессмыслица, – возражаю я. – Как Бог мог считать нас гадкими? Разве мы виноваты в том, что родились с ангельской кровью в венах? Мне казалось, что в Библии Нефилимы описаны как герои.

– Так и есть, – отвечает подруга. – Но Книга Еноха не входит в Библию. Я думаю, она скорее что-то вроде противоангельской пропаганды. Но ведь от этого она становится интереснее, верно? К ней стоит присмотреться, потому что этот мужик, Семъйяза, по сути, ее главный герой. Именно он возглавлял группу Чернокрылых, которых звали хранителями и которые, согласно другим источникам, впоследствии стали падшими ангелами, стремившимися соблазнить человеческих женщин и произвести как можно больше обладателей ангельской крови.

Превосходно.

– Итак, наша цель номер два: побольше узнать о Семъйязе, – подытоживаю я. – Понятно. Это все?

– Нет, еще кое-что, – беспечно отвечает Анджела. – Я подумала, что участники Клуба Ангелов должны помочь друг другу определить предназначение. Ведь у вас обоих оно было, и вы его не выполнили. Вы не задумывались, что это означает? – спрашивает она, глядя на нас с Кристианом. – А мы с Джеффри все еще не поняли своих предназначений. Может, если мы объединимся, то нам удастся во всем разобраться.

– Круто. Послушайте, мне пора идти, – внезапно говорит Джеффри. – Тренировка началась еще десять минут назад. Тренер заставит меня бегать кругами, пока я не свалюсь от усталости.

– Подожди, мы еще не обсудили правила, – кричит ему вслед Анджела, когда брат направляется к двери.

– Клара мне расскажет их вечером, – бросает он через плечо. – Или выбейте их на каменных табличках или чем-то подобном. Десять заповедей Клуба Ангелов.

А затем Джеффри уходит.

Вот я и выяснила, что он знает.

– А он забавный, – говорит Анджела, посмотрев на меня.

– Да просто лопнешь со смеху.

– Итак, правила, – напоминает она.

Я вздыхаю.

– Давай уже, выкладывай.

– Ну, первое, и самое очевидное, никто никому не говорит о Клубе. Мы единственные, кто должен об этом знать, ясно?

– Не говорить о Клубе Ангелов, – с ухмылкой повторяет Кристиан.

– Я не шучу. Не вздумай рассказать о нем своему дяде. – Анджела поворачивается ко мне. – А ты не говори маме. И своему парню. Поняла? Второе правило: Клуб Ангелов – это тайна от всех остальных, но мы не должны ничего утаивать друг от друга. Эта зона без секретов. Мы обязаны все друг другу рассказывать.

– Хорошо… – соглашаюсь я. – Еще будут правила?

– Нет, это все, – отвечает она.

– Ох, круто. По одному на каменную дощечку, – шучу я.

– Ха-ха. – Анджела вновь поворачивается к Кристиану. – А ты что скажешь? Ты почти все время молчал. Тебе нужно поклясться соблюдать правила.

– Нет уж, спасибо, – вежливо говорит он.

Она удивленно откидывается на спинку стула.

– Нет уж, спасибо?

– Насчет правил. Я не стану болтать о клубе со своими приятелями из горнолыжной команды. Но не стану утаивать это от дяди и буду ему все рассказывать. – Он поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются. – Глупо утаивать от взрослых то, что нам известно. Ведь они просто пытаются защитить нас. Что же касается «зоны без секретов» – я еще не так хорошо вас знаю, чтобы демонстрировать все скелеты из своего шкафа. Даже не ждите.

Анджела явно потеряла дар речи. И мне кажется это забавным.

– Ты прав, – говорю я. – Предлагаю отказаться от правил. Никаких правил в Клубе.

– Мне нравится сама идея Клуба, – продолжает он, чтобы успокоить Анджелу. – Что мы будем встречаться и пытаться разобраться с тем, что с нами происходит. Так что я в деле. И пока не выпадет снег, готов приходить в любое время. Но потом у меня начнутся тренировки в горнолыжной команде, и, возможно, нам придется перенести наши встречи на воскресенье, потому что остальное время у меня будет занято.

Анджела приходит в себя. И даже выдавливает улыбку.

– Конечно. Думаю, и для Джеффри так будет лучше. Встречаемся по воскресеньям. Договорились.

На мгновение над столом воцаряется неловкое молчание.

– Ну что ж, – наконец говорит Анджела. – Думаю, на этом можно закончить нашу первую встречу.

Когда я выхожу из театра, улицу уже окутали сумерки. Грозовые тучи сгущаются над головой, бурча, как голодный желудок. Наверное, мне следует радоваться дождю, потому что он смог потушить пожары и, вероятно, спасти множество людей и их дома. «Это всего лишь погода», – напоминаю себе я, но все же иногда задаюсь вопросом, не послана ли она, чтобы позлить лично меня, как наказание за невыполненную мной работу и за неудачу с предназначением. Или как какой-то зловещий знак.

Я пытаюсь быстро и небрежно попрощаться с Кристианом на перекрестке, но он касается моей руки.

– Мы так и не поговорили, – тихо произносит он.

– Мне пора идти, – выдавливаю я. – Мама будет волноваться. Позвони мне, хорошо? Или я позвоню тебе. Один из нас обязательно должен позвонить другому.

– Верно. – Он опускает руку. – Я позвоню тебе.

– Мне пора бежать. Я опаздываю.

И я ухожу подальше от него.

«Трусиха, – говорит ворчливый голос у меня в голове. – Ты должна поговорить с ним. Узнать, что он хочет сказать».

«А если он скажет, что мы должны быть вместе?»

«Ну, тогда тебе придется с этим смириться. Но ты хотя бы перестанешь убегать».

«Думаю, я скорее быстро ухожу».

«Это сути не меняет».

Я спорила с самой собой. И проиграла. Что тоже не очень хороший знак.

Услышав, как я перешагиваю порог дома, мама тут же выходит из кабинета.

– Привет, – говорит она. – Как дела в школе?

– Все обсуждали мои волосы. Но в хорошем смысле.

– Мы можем попробовать покрасить их снова, – предлагает она.

Я пожимаю плечами.

– Может, это знак? Видимо, Бог хочет, чтобы в этом году я была блондинкой.

– Хорошо, – соглашается она. – Хочешь печенья, блондинка?

– И ты еще спрашиваешь? – Я устремляюсь вслед за ней на кухню, где, конечно же, чувствую запах чудеснейшей выпечки из духовки. – Это печенье с шоколадной крошкой?

– Разумеется.

В этот момент начинает пищать таймер, поэтому мама надевает рукавицу и достает из духовки противень с печеньем, а затем ставит его на столешницу. Я пододвигаю стул и усаживаюсь с другой стороны от нее. Все кажется невероятно нормальным, и именно из-за этого странным, ведь еще совсем недавно мы переживали драму, боролись за собственные жизни и страдали от душевных переживаний, а сейчас… собираемся есть печеньки.

Добираясь домой после пожара, я думала, что у нас будет долгий разговор и она раскроет все, что знала, ведь мое видение наконец-то сбылось. Но когда я вернулась, мама спала, просто спала в самую важную ночь в моей жизни. Но я не стала будить ее или укорять этим, потому что она повстречалась с падшим ангелом, чуть не умерла и все такое. И все же последующие дни прошли не совсем так, как я думала.