Леди Дракнесс - Когда сказки превращаются в кошмары. Часть 1. Золушка

Но подойти к ним я не успела. Походка моя была ещё очень неуверенной. Меня покачивало из стороны в сторону. Каждый шаг надо было продумывать. Так что двигалась я медленно. И мои телодвижения заметил отец. Один миг, и меня подхватили на руки и подбросили высоко в воздух. Отчего мне стало очень весело, и я радостно засмеялась. Но при этом мне хотелось обратно на землю, чтобы попробовать пойти самой ещё и ещё раз… Так что я начала отбрыкиваться, прося опустить меня вниз и дать походить самой.

Меня, конечно же, отпустили и пошли осторожно сзади, готовые подхватить меня при первой же необходимости.

Но необходимости меня страховать не было. Я пошла очень уверенно. А на другой день, выйдя на прогулку, первый раз в жизни и побежала. Куда? А в никуда… Куда ноги несли и глаза глядели. Мама спешила за мной следом, изредка меняя траекторию моего движения с разными словами:

– Туда нельзя. Там дорога. Осторожно. Там лужа. Не упади в канаву…

Мне же было всё равно: лужа, канава… Главное, что я могла бежать. Сама. И я с радостным гиканьем топала по лужам, поднимая кучу брызг и забрызгивая розовый комбинезончик с ног до головы коричневой жижей.

Летела сломя голову по мокрой траве на проезжую часть. Пока мама, поймав шуструю дитятку за тридцать сантиметров до оной, не уговорила меня пойти на детскую площадку.

О! Ну качели мне всегда нравились. И я с радостным повизгиванием припустила по песчаной дорожке прямиком на площадку, к заветным качелям.

Там-то, собственно, и встретились два одиночества. А именно я и служебная овчарка соседа, с которой он заходил домой, а теперь спокойно, спустив псину с поводка, возвращался на службу.

Нет, не подумайте, что он был столь безалаберен, что рабочую собаку водил без поводка. Просто, практически выйдя за пределы жилых домов и внимательно осмотрев окрестности, мужик никого не увидел. Кто ж знал, что мои шустрые ноги вынесут нас почти что в лес. И что из-за густых раскидистых кустов шиповника меня просто не будет видно. А мама ещё не достигнет опушки леса. Ну то есть ещё не покажется на тропинке. Я её сильно обогнала в своём стремлении вперёд.

Таким образом, предполагаемые параллельные спущенной с поводка и обрадовавшейся возможности побегать собаки и дорвавшейся до побегать меня пересеклись в одну минуту.

После чего в ясный осенний день на пустом поле рядом с ещё цветущим кустом шиповника встретились маленькая белокурая девочка и огромная тёмно-серая псина.

Выскочив почти одновременно из-за кустов, мы с собакой на секунду замерли, разглядывая друг друга. Затем пес тихонечко потянулся ко мне мордой.

А я? О! А мне очень понравился этот большой и пушистый зверь. И я схватила его за нос, крепко сжав кулачок. Так мы и стояли, смотря друг на друга: маленькая девочка в розовом комбинезончике и большая тёмно-серая собака со своим зажатым в руке у этой самой девочки носом.

Надо сказать, что мокрый собачий нос мне явно пришёлся по душе, а псу, судя по всему, пришлась по душе я.

Чего не скажешь о моей маме и его хозяине. Оба напряжённо замерли метрах в полутора от нашей композиции, не решаясь ни что-либо сказать, ни пошевелиться.

Видимо, каждый считал, что своим движением или словом он может спровоцировать собаку на не столь мирное поведение. Потому оба, похоже, даже дышали через раз.

Мы же с собакой просто стояли друг напротив друга. Затем я чуть разжала кулачок, и пес аккуратно вытащил из моей ладошки свой чуть помятый нос.

А вытащив, что есть мочи припустил прочь от меня, сверкая всеми четырьмя лапами. Пока хозяин, не подозвав его к себе, не взял на поводок.

Меня же в охапку схватила мама и, оглядывая, ощупывая на ходу, понесла домой.

После чего опять были её слёзы. И вот этого-то я никак понять и не могла: чего плакать-то? Ведь я познакомилась с таким классным псом! И мне было так хорошо!

Надо сказать, что до двух с половиной лет я умудрилась обходиться без особых приключений. Нет, я, конечно, как все дети, бегала, прыгала, спотыкалась и падала, не обошлось и без пары синяков, но в основном всё было тихо и спокойно.

К этому возрасту я уже хорошо разговаривала, ловко лазила по всем горкам, турникам и прочим препятствиям, куда удавалось залезть, ускользнув от бдительного ока мамы.

И знала все буквы, цифры и основные геометрические фигуры. Правда, складывать эти самые буквы в слова пока не умела. Да и считала только до десяти, и то на пальцах.

Отец к достижению мной двух с половиной лет отсутствовал дома уже около полугода. Командировка, как говорила мама кому-то по телефону.

Этот кто-то явно заставлял её нервничать, разговаривая с ним, она то и дело теребила фартук. Ноздри её тонкого носа раздувались, она то краснела, то бледнела. И часто разговор заканчивался тем, что мама просто бросала трубку. После чего долго, очень долго не было никаких телефонных звонков.

А потом всё начиналось сначала.

В такие моменты мне становилось очень тревожно. Я подходила к маме, обнимала её и вопросительно заглядывала в глаза.

Тогда мама, улыбнувшись сквозь выступившие слёзы, ласково гладила меня по белокурым волосам и говорила что-то типа:

– Ничего. Они просто не понимают.

Вскоре я начала догадываться, что говорит она о своих и папиных родителях.

Мне, правда, было трудно понять, в чём же заключалась проблема? И чего они не понимают? Но я была рада, когда в нашем доме не звонил телефон.

А ещё больше я была рада возвращению отца из командировок. С радостным писком я бросалась к нему и повисала на его шее, крепко обняв её руками.

И его брови чуть разглаживались, в глазах чуть таял ледок, он осторожно гладил меня по голове. А я, повиснув на нём, с упоением вдыхала знакомый запах.

Правда, после командировок к обычному запаху кожи, пороха, формы примешивался ещё и запах крови. Он не нравился мне, но я старалась не обращать на него внимания. Главное, что папа вернулся!

К тому же наступила весна. Воздух стал теплее. В нём появились новые запахи. Снег потемнел и стал рыхлым. Под окном начали чирикать птицы. Всё чаще выглядывало весеннее солнышко. На дорогах в большом количестве образовывались лужи, по которым я просто обожала бегать к некоторому неудовольствию мамы, которой потом приходилось выливать воду из моих сапог и стирать мой комбинезон. Кстати говоря, последний, заменив собою зимний, стал значительно легче. Соответственно, и бегать в нём было удобнее.

Кроме того, мне нравилась моя красная шапочка с двумя огромными белыми бумбонами, пришитыми к ней.

Одним словом – жизнь радовала!

А полным счастьем послужил выходной день у отца, полученный им после возвращения из командировки, когда мама отправила их вдвоём с его другом со мной погулять.