Фатима Шарапова - Созвездие Джакомо Капротти

Я следил за ее порхающей рукой и еле поспевал за мысленным переводом ее быстрой речи, но…галерея…Галерея Неаполя, мечта, которая жила со мной эти последние 3 года находилась от меня на расстоянии маршрута одного автобуса? Я не мог так сразу поверить ее словам. Меж городом с моим спальным районом и Италией лежали миллионы километров пути. У меня было только одно объяснение – это сон.

Покрутив головой, я нашел кота под маленькой вывеской в виде старинного глобуса. Он смотрел на входящих и выходящих людей.

– А что это за магазин? – показал я на вывеску.

– Библиотека. Там старинные книги, афиши и открытки. Волшебное место, загляните обязательно! Не пожалеете! – снова с улыбкой пояснила мне девушка. Поблагодарив за помощь, я отпустил ее и двинулся к единственному знакомому существу.

По бокам таинственного дверного проема стояли 2 книжных стенда в виде небольших деревянных домиков со стеклянными створками. Похожие на скворечники, они зазывали прохожих ровными рядами пестрых книг, которыми была заполнена до предела каждая из четырех полок.

Гостей, решившихся сделать первый шаг к порогу бибилиотеки, приветствовали старинные фотоснимки и крутящийся стенд с аккуратно разложенными брошюрами, газетами и журналами.

Больше всего меня привлекла витражная роспись на стекле, искусно выполненная под старину. На ней изобразили девушку в длинном черном платье с разбросанными по ткани белыми бутонами невиданных цветов. Она держала большую книгу, взятую со стоящей перед ней массивной подставки. Позади читающей барышни расположились шкафы с беспорядочно расставленными томами.

Шагнув через порог, я ждал, что кот пойдет за мной, но у моих ног и за дверью никого уже не было. Я почувствовал себя потерянным, но потом окунулся в волшебную атмосферу книг и искусства, которая витает только в антикварных магазинах.

Удивительные деревянные статуэтки людей; керамические музыканты и святые; фарфоровые ангелочки и птицы; воины из металла и ткани. Черно-белые портреты исторических лиц; старые и новые книги об истории, искусстве, любви и даже о мистике.

Тяжелые бордовые занавеси, маска, старинные глобусы, стеллажи из темного дерева, иконки, граммофон, большие подставки для книг; свисающие с потолка карты Таро, рисунки солнца и луны на кругах. Мне нравилось происходящее. Я судорожно впитывал новые впечатления.

Внезапно среди всей литературы на латинском, испанском, итальянском языках мой взгляд выловил русское название. После долгой операции по изволению из тесного плена, массивная книга очутилась у меня в руках. С удовольствием рассмотрев фрагмент корабля на обложке, я распахнул ее наугад, но грохот за спиной отвлек меня: один из посетителей уронил портрет святого, висящего на нижней полке одного из шкафов.

Я понаблюдал некоторое время за возней и вернулся к открытым страницам. Там в своеобразном порядке расположились картины Да Винчи. Они занимали почти все свободное пространство, и только в правом нижнем углу я нашел два коротких столбца с текстом. В них рассказывали о его последних работах, о знаменитом автопортрете сангиной и приводилась цитата, которая навсегда врезалась мне в голову:

«Мне казалось, что я учусь жить, но учился я умирать».

В надежде узнать чуть больше информации я пролистал назад к началу повествования и уловил отрывок:

«…уезжает во Францию, где получает титул ‘Первого художника, инженера и зодчего Короля’. С собой он берет ‘Джоконду’, ‘Святую Анну с Марией и Младенцем Христом’ и ‘Святого Иоанна Крестителя’, странную картину, загадки которой не разгаданы за пять прошедших с той поры веков».

– Anche se questo non è un libro antico, ma molto degno (Хоть это не древняя книга, но очень достойная), – Я оторвался от чтения, чтобы столкнуться с внимательным, в какой-то мере оценивающим взглядом пожилого человека.

Передо мной стоял мужчина в свободной белой рубашке. На плечи волнами спадали темные кудри с едва проступающей проседью. Крупные черты лица привлекали к себе внимание, но в целом не производили отталкивающего впечатления.

– Извините, я не понимаю, о чем вы говорите, – неожиданно я растерял всю свою уверенность.

Он глубоко вздохнул и подозвал пальцем второго человека, внешне олицетворяющего его полную противоположность – высокого блондина с ледяными радужками глаз.

– Добрый вечер! Антонио, владелец этой библиотеки, – он обвел рукой помещение и указал на итальянца, – Михаил, – указал на себя, улыбнулся и крепко пожал мне руку, – Антонио говорит, что это превосходная книга, хоть и не антиквариат.

Улыбка наполнила его глаза печалью. Видимо я слишком пристально вглядывался в его лицо, потому что Михаил перестал улыбаться и убрал руки в карманы. Мне показалось, он с трудом двигает правой рукой, но не стал сосредотачиваться на этом. Я выразил свое согласие интенсивными кивками. Библиотекарь улыбнулся, чуть обнажая зубы, кивнул мне в ответ и заглянул на открытую страницу.

– Il genio davanti al quale trema ogni nuova epoca. Un fan? (Гений, перед которым трепещет каждая новая эпоха. Поклонник?) – он указал подбородком на книгу.

– Вы поклонник творчества Леонардо да Винчи? – перевел Михаил.

– Особого восторга не испытываю, – покачал я головой, стараясь таким образом ответить сразу всем, – просто открыл первую попавшуюся страницу.

– Но вас интересует загадка его картины, не так ли? – вроде бы доброжелательно улыбнулся он, но во взгляде проскользнул холодок.

– Пожалуй, вы правы. Меня всегда притягивала красота с мистическим флером, – честно озвучил я свои мысли.

Они принялись тихонько переговариваться между собой, пока Антонио не окликнул заглянувший к нему знакомый. Он кивнул мне и с громким приветствием направился к гостю.

– Если хотите я быстро оформлю выбранную вами книгу и провожу вас до гостиницы, – предложил мне Михаил, чем завел меня в тупик. Выходя на прогулку, я никогда не брал с собой ни паспорта, ни денег. Что он мог подумать обо мне, если я сказал бы, что пришел сюда, следуя за котом? Нужно было как-то выкручиваться.

– Похоже, вы пока не готовы сделать покупку, – по своему истолковал мое молчание Михаил, – Но вы ведь не откажитесь от прогулки по городу?

Я не знал, как поступить в сложившееся ситуации, но всей душой желал прочувствовать магию города, ставшим наряду с великим Римом и Флоренцией синонимом слова «искусство». Для меня Неаполь всегда был городом с вечно молодой душой, которому не страшны ни время, ни войны, ни беды, ни вулкан. Сейчас он манил меня не меньше чем загадка, о которой я только что прочел в книге.

– С удовольствием, если вы согласны быть гидом, – пожал я плечами, мысленно махнув для себя рукой, и первый пошел к выходу в надежде увидеть кота. Но его там не было. Михаил вышел ко мне через пару минут с прямоугольным бумажным свертком, перевязанным бечевкой.