Фатима Шарапова - Созвездие Джакомо Капротти

– Совпадение? Не думаю! – подумал я вслух и подскочил со страху, когда кот резко запрыгнул на клавиатуру.

В коридоре завибрировал телефон. Мне не хотелось совершать лишних движений, а уж тем более говорить, но я вспомнил, что забыл налить коту воды, поэтому волей, неволей встал и поплелся к жужжащему смартфону.

На экране высветился скрытый номер. Поколебавшись, я все же принял вызов, но быстро пожалел об этом.

– Добрый вечер, – глухой шелестящий голос заставил остановиться на пороге кухни.

– Здравствуйте. Кто это? – постарался ответить как можно спокойнее.

– Мы с вами не знакомы и вряд ли познакомимся лично, поэтому не вижу смысла представляться.

– Откуда у вас мой номер?

– Давайте сыграем в игру, – резко сменил тему невидимый собеседник, – Я…

– У меня нет желания играть с вами в игры, – оборвал его на полуслове.

– Но у вас нет возможности отказаться, – парировали мой отказ, – С момента как вам рассказали о картине, вы стали частью этой игры.

– Не знаю ни о какой картине и, ровным образом, не подписывался не под какой игрой. Вы ошиблись номером. До свидания.

– Не так быстро! Как я говорил… – Дрожащие руки нажали на красный круг и прервали чужой бред, – Не много ли за один вечер, – спросил себя вслух после того как телефон отправился на стол рядом с раковиной.

Я стоял и наблюдал за наполняющейся чашкой. Слова незнакомца не спешили покидать мои мысли. Под игрой могло подразумеваться изучение картин Да Винчи. Я решил отвлечься и направился в зал к ноутбуку.

Отправленный запрос по названию картины выдал мне сто четырнадцать тысяч результатов – выбор пал на всезнающую Википедию. Пробежавшись глазами по основному описанию, выхватил мгновенно заинтересовавший меня отрывок:

«Традиционным для изображений Иоанна Крестителя считается и жест правой руки, направленный вверх. Впрочем, этот жест в определенном смысле является традиционным и для творчества Леонардо, его можно обнаружить в ряде законченных произведений («Тайная вечеря», «Мадонна в скалах», «Мадонна с Младенцем» (1510) и др.), а также набросков».

Михаил тоже упоминал о других картинах. Возможно, это что-нибудь да значило. Нужно было собрать всех их в одну папку, но перед этим я решил дочитать статью до конца.

После ряда картин с пояснениями я вновь выделил для себя отрывок:

«Поскольку моделью для «Иоанна Крестителя», как и «Вакха», вероятнее всего послужил Салаи, очевидно, что «предательская улыбка», по словам У. Пейтера, “выдаёт мысли, далеко не исчерпывающиеся внешним жестом или обстановкой”».

Слово «Салаи» было активной ссылкой, которую я отправил открываться в новой вкладке. В процессе чтения меня зацепило словосочетание «предательская улыбка». Я специально пролистал вверх, чтобы рассмотреть лицо натурщика, но так и не смог увидеть отпечаток предательства. Дальше в тексте не было ничего интересного, поэтому, недолго думая перешел на другую вкладку.

– Значит, Салаи.

То, что на первый взгляд показалось экзотичным именем, оказалось прозвищем натурщика, который по совместительству был одним из учеников Леонардо Да Винчи. Сокращение от итальянского «Il Salaìno» переводилось как «дьяволенок». Настоящее же имя было Джан Джакомо Капротти да Орено.

В первом абзаце приводились сведения о том, что художника и натурщика «связывали длительные – более 25 лет – и, возможно, интимные отношения».

– Чем человеку может помочь эта информация? – воскликнул я, тут же вспомнив женские журналы, которые так сильно любит моя мать.

Еще один отрывок о «возможном гомоэротизме» вызывал усмешку. Только пролистав страницу чуть ниже, понял, что послужило источником этих сплетен.

Читателю для ознакомления и сравнения был предложен ряд из трех видов картин Иоанна Крестителя. По самому центру автор статьи поместил рисунок с обнаженной натуры, на котором отчетливо виднелся эрегированный пенис.

– Либо действительно не «утка», либо рисовали утром, – прокомментировал увиденное, но не стал сосредотачиваться на этом. Меня заинтересовали картины по краям. Я решил их чуть позже сохранить себе на компьютер.

В последующем абзаце я не нашел ничего интересного. В нем рассказывалось о вторжении французов в Италию, побеге покровителя Леонардо Да Винчи, решении последнего покинуть Милан вместе с итальянским математиком и «любимым учеником».

Заканчивалось тем, что Леонардо оставляет Салаи с деньгами на возведение собственного дома и едет во Францию с новым слугой Баттистой де Вилланисом. Ему же он оставляет Мону Лизу.

Закончив читать, я кликнул на картины Святого Иоанна Крестителя, чтобы сохранить их себе на компьютер. Одна из них принадлежала кисти Леонардо, другая его ученику. Я долго думал, стоит ли сохранять второе, но в результате загрузил оба варианта.

Телефон снова завибрировал. Увидев тот же «неизвестный» номер, просто отложил его в сторону и продолжил свое исследование.

Уже подумывая закрыть не только галерею изображений, но и вкладку, я споткнулся взглядом о название изображения на английском языке.

– Saint John the Baptist. Баптист. Баттиста, – вспомнил имя нового слуги Да Винчи, и тут же ринулся переводить последнее имя, – Креститель. А если перевести фамилию? – снова нырнул я в дебри сети.

Villanis, к сожалению, не нашлось. Но было слово Villains, означавшее «злодеи» на двух европейских языках – французском и английском. С Леонардо Да Винчи во Францию отправился Креститель Злодеев.

– Креститель Злодеев? – попробовал звучание словосочетания «на вкус».

Мне стало не по себе. Нужно было с кем-то поделиться открытием, и я решил написать Михаилу.

***

Не помню, куда я нажал, но ноутбук неожиданно выдал какую-то ошибку и перезагрузился.

– Похоже на знак свыше. Выключу через «Пуск» и пойду спать.

Дождался загрузки операционной системы, но не смог пошевелить рукой.

Вместо рабочего стола запустилась трансляция с камеры, направленной на окно какой-то квартиры. В глубине залитой желтым светом комнаты ничего не подозревающая девушка кормила с ложечки ребенка. Малыш махался ручками, не желая кушать то, что предлагала ему мама.

Неожиданно обзор закрыло подрагивающее светящееся пятно. Кто-то быстро набирал сообщение на кнопочном телефоне:

«Ты упустил свой шанс».

После того как «с» завершило слово, камера продолжила транслировать происходящее внутри квартиры: девушка мыла посуду и изредка брызгала водой в бегающего рядом с ней малыша. Внезапно кадр пополам разрезало темное дуло снайперской винтовки.

– Что за черт!? – я принялся тыкать на все клавиши в надежде прервать последующий кошмар, но не смог.