Марина Колесова - Тетрадь в косую линейку

Я обалдело уставилась на неё и жёстким тоном ответила, что не её дело задавать мне такие вопросы и ушла. Мне почему-то не захотелось врать. Лучше бы я соврала!

Вот сколько раз сама себе говорила: не хочешь иметь проблем на пустом месте – соври! Что мне стоило расспросить её, отчего она задаёт мне этот вопрос, потом уверить, что конечно же у меня никто не живёт, и то что лифт вызывали со второго этажа и доехали на нем до последнего это лишь для того, чтобы следы запутать. Спускаться-то легче, чем подниматься.

Но я ничего такого не сказала и на следующий день вечером, едва я вернулась с работы и ещё не успела переодеться, мне в дверь позвонил парень в полицейской форме и продемонстрировав перед моей входной видеокамерой своё удостоверение попросил разрешение зайти и задать пару вопросов.

Я знала, что могу не пускать, отказать ему, сообщив, что если ему надо, пусть повесткой вызывает, но я не стала. Попросила подождать, сама позвонила в отделение полиции, сверила его данные, и удостоверившись, что лейтенант Дмитрий Вячеславович Смирнов действительно является нашим участковым и сейчас на обходе, открыла дверь:

– Заходите, Дмитрий Вячеславович. Чем могу быть полезна?

Молодой крепко-сбитый брюнет в полицейской форме зашёл и, увидев в коридоре моего Кота, сидящего на банкетке, сразу заулыбался:

– Ой, какой красавец у Вас здесь живёт. Погладить можно? Страсть как обожаю котов, особенно чёрных. С детства. У нас у бабки такой был. Умница, страсть какая. А крысолов какой! Любую крысу на раз душил. Его даже псы все местные боялись.

Кот на тираду лейтенанта и протянутую к нему руку прореагировал спокойно, обнюхал, потом демонстративно спрыгнул с банкетки и вальяжно ушёл в комнату. Его посыл я поняла без слов: не опасен, можешь общаться, но гладить ему себя не позволю.

– Эх, не понравился я ему, – расстроено протянул лейтенант.

– Если бы Вы ему не понравились, он уже бы Вас на выход попросил, – усмехнулась я. – Он лишь показал, что гладить его не надо.

– А как он на выход просит? – полицейский заинтересованно посмотрел на меня.

Проигнорировав этот вопрос, я тем временем заперла дверь у него за спиной и сделала приглашающий жест:

– Проходите в гостиную, поговорим.

Окинув взглядом мою прихожую и коридор, лейтенант перевёл взгляд на свои немного грязные ботинки и немного смущённо произнёс:

– Мне бы бахилы какие-нибудь надеть. Грязно на улице, я натопчу.

– Удивительно, чтобы представитель закона заморачивается по такой ерунде, правда представитель закона у меня впервые в квартире, сужу в основном понаслышке, – с усмешкой прокомментировала я его слова и из ближайшей тумбочки достала упаковку одноразовых тапочек: – Вот, если переоденетесь, буду благодарна, поскольку у меня лишь раз в неделю квартиру убирают.

– Да, конечно, – покладисто кивнул лейтенант, снял ботинки, поставил у двери, надел предложенные мною тапочки и прошёл в гостиную.

– Присаживайтесь, – я указала на кресло подле невысокого стола и сама села в соседнее, после чего, дождавшись, чтобы мой гость сел, удобно устроившись в кресле и положив толстую папку с замочком, видимо с какими-то рабочими документами себе на колени, повторила свой первоначальный вопрос: – Так чем могу быть полезна, Дмитрий Вячеславович?

– Вы ведь Алина Викторовна, – далее лейтенант назвал мою фамилию, – я правильно понимаю?

– Абсолютно верно, – кивнула я.

– Вы в этой квартире одна проживаете?

– А на основании чего Вы такой вопрос мне задаёте? Разве законодательство регламентирует, кто может проживать со мной в моей собственной квартире?

– С Вами, Алина Викторовна, может проживать кто угодно, но есть регистрационный учёт, и мы его отслеживаем. Желательно, что бы тот, кто с Вами проживает, на него встал.

– Вы регистрируете котов? – удивлённо осведомилась я.

– Нет, котов мы не регистрируем. Этим ветеринарные клиники занимаются.

– Там он зарегистрирован. У Вас есть ещё какие-то претензии ко мне?

– У меня вообще к Вам никаких претензий, Алина Викторовна. К нам просто поступил сигнал, что с Вами проживает незарегистрированный молодой человек. Он подходит под описание разыскиваемого подозреваемого по одному делу. Кстати, очень нехорошему делу, Алина Викторовна и было бы лучше, если бы Вы всё о нём рассказали.

– О ком о нём? Со мной кроме Кота никто не живёт. Лишь раз в неделю приходит помощница, убраться и всё.

– Я записи с камер за последнюю неделю отсмотрел. Трижды этот парень выходил от Вас и возвращался обратно. Всё так, как Ваша консьержка говорит. Петухова Екатерина Ивановна.

– Почему от меня? Кто-то видел, что он из моей квартиры выходил?

– Когда он выходит и входит, лифт на Ваш этаж едет. Ваших соседей я уже опросил, у них никто не живёт. Там дети, и видят они друг друга в том крыле. Здесь одна лишь Вы.

– Он мог специально по лестнице на наш этаж подниматься, – возразила я.

– Мог, – согласно проронил лейтенант, а потом с усмешкой продолжил, – только вряд ли, у него ключи в руках были точь-в-точь, как у Вас в коридоре висят на ключнице. У Вас ведь дополнительная дверь от лифта с камерой и домофоном, и ключ от неё очень необычный. Не надо его скрывать, Алина Викторовна, он подозревается в изнасиловании несовершеннолетней с отягчающими обстоятельствами.

– Мне странно, что подозревая, что он у меня в квартире, Вы вот так спокойно сидите в кресле, а не с пистолетом в руке и сопровождении ОМОНа всю мою квартиру осматриваете.

– Да вряд ли восемнадцатилетний парень воевать со мной полезет, – усмехнулся он. – Скорее всего сидит сейчас у Вас где-нибудь в кладовке и трясётся от страха. Мне Вас надо убедить его сдать и свидетельские показание дать. Пока Вы ничего не нарушили и лишь свидетельницей по делу пойдёте, а вот если и дальше скрывать его продолжите, то соучастницей станете. Вы подумайте об этом, Алина Викторовна. Это достаточно серьёзное правонарушение: скрывать подозреваемых.

Когда он закончил свою речь, я начала нервно смеяться. Нет, Вы только вообразите себе, что из-за того, что мне не хотелось переодеваться, влипнуть в такую историю.

– Что Вы смеётесь? – озадаченно осведомился тем временем полицейский. – Денис Вам другую версию происходящего озвучил, почему он скрывается?

– Нет, Дмитрий, – в нервах я забыла его отчество и виновато развела руками, – извините вылетело из головы, как Вас по отчеству.

– Вячеславович, – услужливо подсказал он.

– А, да, точно. Так вот, Дмитрий Вячеславович, я смеюсь не от этого, а от того, что за бандита Вы вместе с консьержкой приняли меня. Пойдёмте, покажу.

Я вышла в коридор, открыла раздвижную дверку одёжного шкафа, достала куртку, надела, потом с полки достала кепку и очки, тоже надела и повернулась к нему: – Похожа? Только не говорите, что теперь ещё и в изнасиловании меня подозреваете.