Марина Колесова - Тетрадь в косую линейку

– Тогда почему сбежала? Плюнула бы на мнение маразматичной старушки и пропустила бы мимо ушей.

– Она триггер нашла, она пригрозила тем, что лишит тебя своего благословения. Я ненавижу шантаж. Особенно, когда его за спиной используют. Она ведь не тебе в лицо это сказала. Она сказала мне это наедине. Другими словами, я восприняла это как ультиматум: не оставишь моего сына в покое, испорчу ему жизнь. Мне абсолютно не хотелось её тебе портить – раз. Потом я почувствовала, что она не остановится, и продолжит искать способ мне досадить, а я не хочу с ней конфликтовать – два. И ещё испугалась, что в ответ на её явный негатив навлеку на её голову проблемы, которые косвенно затронут тебя – три. Поэтому предпочла сбежать и возникший ответный негатив слить. Причём попутно и разочарование накрыло: я же ничего плохого лично ей не делала, старалась максимум уважения проявлять, но это вновь было расценено, как слабость и показатель того, что можно в открытую оскорбить, причём без всяких оснований, основываясь лишь на домыслах и личном опыте. Мерзким мне это показалось и захотелось уйти отсюда, совсем уйти.

– Не уходи. Пожалуйста, не уходи, Алин. Тебя больше никто не посмеет оскорбить. Обещаю. И с ней тебе не надо будет ни общаться, ни вообще пересекаться. Она сюда не вернётся.

– Мне этого не надо. Зачем ты так?

– Как так? У неё начались проблемы со здоровьем, поэтому хороший реабилитационный центр, максимум комфорта и круглосуточный контроль медицинского персонала. Здесь я это обеспечить ей не в состоянии, поэтому профильное учреждение, где гарантирован безукоризненный уход, единственный выход. Захотела шантажировать здоровьем, не вопрос, её здоровьем отныне будут заниматься профессионалы. А я изредка буду навещать и контролировать. Идеальное решение, на мой взгляд.

– Тебе больно от него. Я вижу.

– Да, больно. Потому что сегодня я понял, что потерял любящую меня мать, осталась эгоистичная оболочка, которой я постараюсь создать хорошие условия дожития. Это больно осознать и принять, но необходимо.

– Она не простит тебе этого.

– Её право. Хочет доживать с обидой в душе, имеет право. Манипулировать мной я ей не позволю.

– Главное, чтобы ты в душе себя виноватым при таком раскладе не посчитал. Она же максимум усилий приложит, чтобы чувством вины тебя всё же нагрузить.

– Алин, какая вина? Она сама сделала свой выбор. Я предупредил. Даже дал шанс всё исправить. Но нет, впала в амбиции, и начала требования предъявлять. Со мной такие методы не работают. Не выношу такого. Есть специально обученный персонал, вот пусть ему амбиции свои и демонстрирует. Выслушают, пожалеют, по головке погладят, таблеточку дадут. И всё! Давай к этому вопросу не возвращаться.

– Как скажешь, босс.

– Вопрос задать могу?

– Задавай.

– Что ты всё же делала на реке и кто такой этот твой Золотце? Это он все эти аутодафе твоих обидчиков подстраивал?

– Начну с конца. Золотце никаких катастроф и пожаров подстроить не в состоянии. Он как бы это тебе сказать, исключительно наблюдатель или соглядатай, иногда ещё и советчик, но не более. Ему поручили, сразу скажу, что не знаю, кто поручил, и он не говорит, он сразу себя за хвост кусает, ты видел, за мной наблюдать и немного поддерживать ценными советами. С его точки зрения ценными. Я им следую не всегда. И не все они мне нравятся. Поэтому последнее время я его от себя гоняю. Это про Золотце. А на реке я пыталась измениться, перестроить свои настройки так сказать и уйти не туда, куда я ушла бы при другом раскладе. Золотцу это не понравилось. И он сделал всё, чтобы этого не допустить.

– Сказать можешь, что значит перестроить настройки?

Босс был уже сильно пьян, и я не сомневалась, что завтра он не вспомнит о том, что сейчас я ему говорю. Так почему бы не пооткровенничать и самой для себя не проговорить то, что гнетёт меня всё это время? Поэтому я пустилась в откровения.

– Это значит, босс, что я начала ощущать силу своей стихии и решила от неё избавиться. Вот что это значит. Ощутила, что могу сейчас сделать всё, что пожелаю, и испугалась сама себя. Поэтому уехала и всю эту силу слила в нейтрализующую противоположную по своей сути стихию. Теперь снова ничего не могу, и меня это в общем-то радует.

– Почему тебя радует отказ от силы?

– Потому что я не разобралась из-за чего вообще изначально от неё отказалась. Очень непонятная история в которой лишь Золотце понимает суть происходящего, но ничего не скажет. Поэтому предпочитаю не торопиться, набрать больше информации и опрометчивых поступков не совершать. Что-то мне подсказывает, что ждут от меня именно их, и именно к ним подталкивают. С самого детства подталкивают.

– Ты хочешь намекнуть, что и собака, и насильник в твоей жизни появились не случайно?

– Очень похоже на то. Понимаешь, сначала мне не давали распрощаться с жизнью, а вот когда я немножко приспособилась, и уже вроде как начала эту жизнь ценить, тут они и появились, при этом с ними нельзя было справиться обычной силой. Меня явно провоцировали применить другую, но я не стала. Я в обоих случаях приложила максимум доступных мне усилий и смирилась с неизбежным. И вот тогда вмешалась сила извне, как бы показывая как надо защищаться, и что делать…

– Моя мать рисковала угодить под раздачу?

– Если честно, то да. Я увидела её суть и желание убрать её с моего пути накатило волной, но я сумела сдержаться. Убедила себя, что не стоит она моего внимания, но жить в таком окружении стало невыносимо тошно, и агрессию слить куда-то хотелось. Вот и сбежала от греха подальше.

– Алинка, ты чудо, – босс схватил меня за руку и стал целовать пальцы, потом он полез обниматься и в какой-то момент, я железным тоном сказала, что мне пора домой, я очень устала, и ему тоже рекомендуется лечь спать.

Спорить со мной он не стал, и я ушла.

Глава 22

***

На следующий день, как и ожидалось, босс о моих откровениях забыл. Помнил, что пошли мы посидеть поговорить и больше не помнил ничего. Несколько раз спросил не обидел ли меня чем-то невзначай, и когда я чуть ли не клятвенно сообщила, что ничем не обидел, наконец успокоился.

Мать свою босс, как и говорил, отправил в реабилитационный центр на море, но вместо неё к нему скоро приехала погостить дочь со своим женихом.

Они поселились в гостевом доме босса, где некогда ночевала я, и начали потихоньку устанавливать новые правила.

Сначала была перекрыта калитка, но поскольку сыновья босса продолжили уже через охрану ходить к нам на территорию вместе с Джесси и играли в достаточно активные громкие игры вместе с Игорем, например, в мяч, сопровождая игры криками: «лови, кидай сюда, пасуй» и прочее, вскоре Оксана передала мне убедительную просьбу Ольги, так звали дочь босса, соблюдать тишину и не мешать соседям. После чего спросила, как ей реагировать.