Кара Килема - Демоническая мать-перемать

Руки затряслись, грудь сковало проволокой и перед глазами запульсировали черные точки.

После Теней он никогда не отдыхал и не восстанавливался так, как нужно, и всегда откладывал это на потом: когда-нибудь я уеду на Гоа месяца на три, где забуду на время о всех незримых материях, буду медитировать под пальмами и приду в норму, когда-нибудь, но не сейчас и не завтра. Ева знал, что есть черта, после которой восстановление уже невозможно в принципе, но она казалась такой далекой. «А если я уже ее перешел? Если я сойду с ума? – воздух застрял в бронхах и не желал двигаться ни туда, ни сюда. – А если мне придется выбирать между Тенями и рассудком?»

Он остановил машину, вцепился в руль и опустил на него голову.

Ева погрузился в ужас и не сразу заметил, как встревоженный Стас хлопает его по плечу.

– Женя! Женя!

– Я в норме! – Ева втянул воздух, и головокружение отступило.

– Что с тобой происходит? – Стас просканировал Еву прицельным медицинским взглядом: оценил размер расширившихся зрачков, тремор, выступивший на висках пот. Он определенно это уже видел.

– Нервы сдают…

– Ты сколько энергосов выпил? – Стас знал, что Ева чист, был уверен процентов на восемьдесят и сам придумал оправдание очередному припадку, за которое, как за спасительную соломинку, уцепился Ева.

– Банок пять… нет, четыре.

– Ебать ты долбодонт! Ты хоть представляешь, как это влияет на сердце?!

Матерясь, как портовая шлюха на пенсии, Стас стал выталкивать Еву с водительского кресла.

– Свали нахер! Гондон обжабанный, я поведу!

– Может, не надо? – как это постоянно случалось после всплеска тревоги, Еве стало весело, и он нашел искреннее негодование Стаса весьма комичным. – Серьезно, не надо тебе за руль, ты беременный…

Спустя десять минут Стас плавно вел бээмвэ по дамбе. Правую руку он держал на руле, а левую с зажженной сигаретой высунул в окно, и все его лицо выражало умиротворенность и наслаждение моментом. Мрачный Ева сидел рядом и держал у носа старую майку, которая плавно окрашивалась в красный.

***

– Зачем ты ему нос сломал? – в усталом голосе Глеба не было ни осуждения, ни удивления. Не было даже «почему». Глеб прекрасно понимал, что Ева напросился. «Но зачем же нос ломать?» – вот что говорил его спокойный взгляд. Глеб взял Еву за запястье и отодвинул руку с пропитанной кровью тряпкой от лица. – Уш-ш-ш… Ну, не критично. Пошли, вправлю.

Стасу стало стыдно. У Евы был хороший нос, очень аккуратный, да и все лицо очень красивое… а он его сломал.

С кухни раздался короткий крик, и когда Стас туда зашел, Ева сидел уже с опухшим и окровавленным, но ровным носом.

– Как новый. Я за свою жизнь носов навправлял, делаю это лучше любого хирурга, – Глеб довольно вытер руки. – Ну, че там Валюха сказала?

Стас и Ева переглянулись – как-то неожиданно колдунья, Она, Валентина Андреевна, в конце концов, стала Валюхой.

В ответ на полный сомнения взгляд Евы Стас пожал плечами: «Это ж Глеб, для него, возможно, и Валюха».

***

Глеб ходил по комнате взад-вперед, курил и читал список по сотому кругу. Его брови то сходились на переносице, то взлетали, через каждые три шага он останавливался и задумчиво смотрел вверх и в сторону, то вспоминая, то придумывая что-то.

Ева лежал на диване, натянув на лицо кофту, и время от времени шевелил руками – чисто продемонстрировать, что не спит.

Стас, который уже выучил список вместе с пояснениями наизусть, сидел с ногами в кресле и пытался убедить себя, что его не мутит. Но это было ложью. Его мутило, а в животе все гнило. Он будто несильно траванулся, и организм пытался избавиться от яда, но пищевой комок провалился из желудка в кишечник и там застрял. Стас знал, что от ХГЧ, который выделяет человеческий эмбрион и – раз сработал тест, чувствительный к наличию именно этого гормона в моче, то и эмбрион демона, – затормаживается перистальтика кишечника, но не думал, что это настолько изматывает. Еще и Глеб накурил. Стас сам дымил как паровоз, но сейчас от всего вместе взятого разболелась голова. Он не мог признаться, что из-за беременности ему, как барышне девятнадцатого века, стало дурно, поэтому молча открыл окно шире.

– Так, ладно… – вздохнул Глеб. – Она предложила альтернативные варианты?

– Нет, – Стас помотал головой. – Вот конкретно это. Возьми да положи. А что, есть проблемы?

– Да. Есть! – «А ты что, сам не видишь?» – Сердце оборотня на дороге не валяется! Его можно поймать и убить, но оборотни давно живут по кодексу, а убить верволка, который ничего никому плохого не сделал, преступление… А оборотни-людоеды не факт что появятся в ближайшие недели.

– А зачем убивать? – Ева стащил с лица тряпку и сел. На носу запеклась кровь, а под глаза вытекли синяки. Он взял со стола карандаш и начал крутить между пальцев. – Можно взять уже засушенное по всем правилам. Это артефакт дорогой, но довольно популярный. Узнаем, где такие есть, и купим, обменяем или украдем в конце концов.

– Это будет непросто… Но возможно… Ладно, – Глеб закусил губу и покивал, представляя, на какие ухищрения придется пойти. – Так, с кровью двухсотлетнего вампира я разберусь.

– Осталось магическое тело, – сказал Стас, сдерживая позыв к рвоте.

– Зачем этот сектантский сленг? – Глеб аж скривился. – Почему не сказать по-человечески – темный дух.

– Потому что это не одно и то же, – начал было Ева, но сразу прикусил язык. Несмотря на то, что охотники в отличие от обычных людей имели доказательства существования сверхъестественного, гипотез относительно его природы было навалом. Одни признавались большинством, другие считались вздором, термин «магическое тело» пошло от учения, которое Глеб считал сектантским и всей душой ненавидел.

– Без разницы, там, в пояснениях, все предельно конкретно написано, какой именно дух нам нужен, – Стас прервал спор в зачатке. Он прекрасно знал, что Ева симпатизирует Секте, и знал, что Глеб об этом знал и не одобрял, но Стас меньше всего хотел слушать спор о метафизике. – У нас есть на примете подходящий дух?

– Их всегда до жопы, – фыркнул Ева и переплел неспокойные пальцы.

– Ну, не до жопы, – в ответ фыркнул Глеб. – Но нечто похожее не так давно видели в Мурманске, под Владивостоком и в Кингиссепе, но в Кингиссеп уже поехали Дэн и Серега, и там, походу, херня какая-то, а не темный дух.

– Блядь, – Стас устало откинул голову на кресло и представил, что опять придется трястись больше суток в поезде.

– Радуйся, что не во Владик, – Глеб, который зарылся в шкаф с бумагами, будто прочитал его мысли. Он достал тонкую папку с анимешной девочкой или мальчиком и кинул ее на стол. – Изучайте.

– У нас пиво есть? – спросил Ева как бы невзначай, но завязанные бантиком пальцы выдавали его с потрохами.