Ирина Смирнова - Химера убойного отдела

Обезьян побелел под цвет своей одежды, сообразив, что выиграем мы довольно быстро. И побежал, шустро так, подхватив полы своей хламиды, словно мы за ним гнались.

Вот только гоняться за всеми служителями храма мы не собирались, это не наша забота. Мы – убойный отдел и обыск проводим из-за трех трупов, а всякая незаконная рабовладельческая деятельность совсем не наша юрисдикция. Вот если сейчас найдем несовершеннолетних, права которых ущемляют, тогда дама из Центра активируется. И группа захвата загорает под весенним солнышком неподалеку, чтобы сразу выскочить и всех тут повязать.

А мы? Мы просто так, мимо проходили.

Правда, проходить мимо я собиралась шумно, с душой, открывая двери с ноги. Алекс с Эдиком рванули к русалкам, а мы с Брендоном – в конюшни.

Лошадей в храме было много, конюшен тоже. Целых три. Но кентавров держали в четвертой, которую я в одиночку ни за что не нашла бы. Она была отгорожена от третьей свалкой сена, и, не знай, где потайная дверь, можно было бы поверить, что дальше так сено и валяется. А на самом деле там пряталось четыре стойла с кентаврами. Три мальчика и одна девочка. Все, как на подбор, несовершеннолетние.

– А взрослых нет? – уточнила я у Брендона, пока дама из Центра охала и ахала над «бедными малютками», а группа захвата, ворвавшись через ворота, быстро оцепляла все здания.

Бегающих вокруг храмовников я старательно не замечала с самого начала нашей экскурсии. Игнорировала попытки кого-то из главных по храму обратить на себя внимание и помешать нам прогуливаться там, где хочется. И толкающихся вокруг конюхов, мрачно обещающих нам небесные кары и природные катаклизмы, тоже воспринимала как фон, агрессивный немного и нерегулируемый по громкости.

После того как мы добрались до кентавров и на территорию храма ворвалась толпа полицейских, всем стало резко не до нас.

– Взрослых держат в другом месте. – Брендон, не скрываясь, наслаждался зрелищем массового погрома. Любовался, стараясь ничего не пропустить, даже не глядя в мою сторону. – Нас мало. Только те, кто задолжал храму и подписал их документы. Остальных якобы выпускают, но я предпочел остаться. – Парень наконец-то повернулся ко мне. Его глаза снова были птичьими, вот только мне, львице, стало неуютно от этого взгляда. – Мне кажется, они отпускают сразу в новую жизнь, минуя эту. Зато после подписания документов можно получить среднее образование. Высшего, правда, химерам не положено…

Глава 4. Когтистый подопечный

Изъять у храма несовершеннолетних химер удалось без проблем. Центр забрал их всех, более тридцати оборотней. И кентавров, и русалок, и еще много других ребят, находящихся в человеческой ипостаси, поэтому их вид, вернее смесь видов, осталась для меня загадкой.

А вот со взрослыми возникла юридическая трудность. Как раз из-за документов. Долговые расписки были на такие суммы, что у всех организаций, попытавшихся прославиться как спасители и сделать себе на этом рекламу, при виде ноликов на конце начиналась паника. Но мы не теряли надежду. Ведь шли только первые сутки акции «химеры по штуке в одни юридические руки», и что будет через неделю – неизвестно.

Брендона мы после разгрома храма гордо привезли в офис, оформив как «проходящего по делу о массовом убийстве». До окончания рабочего дня он просидел у нас в отделе, на диванчике. Его даже осмотрел врач, прямо у нас, эдак ненавязчиво.

Стол Изильды располагался так, что ей самой волей-неволей пришлось наблюдать за осмотром, а я заметила врача, только когда он произнес:

– Можете одеваться, молодой человек. Вы в полном порядке.

Вот тут я оторвалась от документов и с интересом изучила нашего спасенного, а потом снова уткнулась в бумаги.

Брендон был обычным симпатичным парнем, повыше меня ростом, худощавым и мускулистым. Я, едва его увидев, поняла, что он очень сильный, причем не из-за частого посещения тренажерного зала. Руки у него были жилистые, и мышцы не раскачанные, но четко проступающие под кожей, как на рисунке в анатомическом атласе.

Ну и теперь я оценила, что у него имелся впалый живот с заметными кубиками пресса. И… хм… Ну, в конце концов, кошка я или кто? Так что на грудь я тоже полюбовалась, пока Брендон рубашку застегивал.

Ничего особо выдающегося. Главное – не волосатая, а то у многих парней с этим большие проблемы, которые они пытаются выдать за достоинство. Кстати, и достоинство у них обычно тоже прячется в зарослях, чтобы было не найти, пока не воспрянет.

Следующие пару минут вместо того, чтобы оформлять документы, я пялилась в бумаги и обдумывала, есть ли волосы у Брендона ниже пупка или нет. Прямо хоть у Изильды спрашивай…

А вообще, пора снова постоянного парня заводить, а то докатилась – на хим… на свидетелей по делу об убийстве готова наброситься.

Ну а потом, когда рабочий день подошел к концу, выяснилось, что оформить Брендона как заключенного мы не можем, он ведь не преступник. Так что камеры предварительного заключения в качестве номера на ночь отпадают. Отпустить его шляться по городу мы тоже не имеем права, так как он принадлежит храму, вернее является его вековым должником, и эти гады нас засудят, если Брендон сбежит.

Эдику его доверить нельзя, у Алекса в доме толпа народа – родители и три сестры, так что постороннего парня туда вести опасно. А у Изильды маленькая комнатушка, в которую она сама с трудом помещается.

В итоге я как-то неожиданно оказалась крайней.

– Что ж, пойдем! – Со вздохом смирившись с неизбежным, я вышла из здания бюро и направилась к своей машине. Брендон шагал рядом, расслабленно невозмутимый до отвращения. Он и на диване сидел, чуть расставив ноги и откинувшись на спинку, вальяжно независимый, а потом вообще улегся и вроде бы даже задремал.

– Как ты думаешь, зачем они тебя притащили в квартиру?

Я этим вопросом в течение дня изредка задавалась, но никак не могла найти хоть какой-то вразумительный ответ. Главное, квартира, в которой произошло массовое убийство, на данный момент была бесхозная. Компания, которой принадлежал дом, обычно сдавала ее в аренду. Вот только прежние владельцы выехали, а новые еще не заехали.

Естественно, первым делом мы начали искать связь с бабулькой. Все же она львица, Брендон – грифон, так что вполне могли быть родственниками, например. Вот только копаться мы могли лишь в генеалогическом древе старушки. Документы химер хранились в храме, и, хотя мы отправили запрос еще днем, никто нам ничего не принес. Так что завтра утром придется ехать разбираться, причем мне, так как Брендон – наша головная боль и полицейские за него не отвечают.

– Не знаю, меня одурманили еще перед тем, как погрузить в аэробус. Я отключился в самом начале пути и очнулся, уже когда надо мной зависала ты.