Нина Трамунтани - Зов огня

– Лежите, мисс Либерт.

Должно быть, это доктор Гленн. Было так утомительно пытаться сосредоточиться на ее лице.

– Как ты? – Голос Нерона звучал так же обеспокоенно, как и голос доктора.

Я закрыла глаза на несколько секунд, собираясь с силами перед новой попыткой. Шаги приблизились ко мне.

Когда на этот раз я раздвинула веки, Нерон стоял слева от меня, рядом с кушеткой. Синева его глаз казалась почти прозрачной.

– Отлично, – прошептала я, поднимая руку с капельницей. – Что это?

Не моргнув глазом, он посмотрел на меня и жестом приказал доктору покинуть палату.

– Глюкоза.

– Как долго я была в отключке?

– Около двадцати минут.

Потрясающе. Было совершенно безумно, что мне показалось, как будто прошло всего лишь несколько секунд, когда в реальном мире прошло так много времени.

Шаги доктора Гленн удалились, и я услышала, как она слишком плотно закрыла за собой дверь.

– Что ты видела? – спросил Нерон. Хотя он явно пытался говорить нейтрально, резкий подтекст был отчетливо различим. Это было не просто любопытство. Несмотря на мое оцепенение, я могла сказать: он был в отчаянии.

– Вы упомянули Гайю, – сказала я, поворачиваясь боком на кушетке. – Почему?

Мне нужно было отвлечь его. Если бы он узнал о моем видении, замысел Фоса оказался бы под угрозой. Независимо от того, насколько далеко в будущем была эта сцена – если Нерон узнает, что мои родители на свободе в какой-либо версии будущего, он ужесточит меры безопасности и позаботится о том, чтобы этого никогда не произошло.

Старейшина Идора продолжал смотреть на меня, опустившись на стул, как будто боялся в любой момент потерять равновесие. Что-то было не так. Он не выглядел таким ошеломленным, как в прошлый раз, но его поведение не было нормальным.

– Девушка в твоем последнем видении похожа на нее, – пробормотал он, судорожно сглотнув.

Что за черт?

Почему он говорит со мной об этом?

Было ли это частью какого-то всеобъемлющего плана? Может быть, он узнал, что я общаюсь с Фосом, и теперь хочет вывести меня из равновесия откровенным разговором?

В любом случае я не могу позволить ему заметить, что нахожу его поведение странным. Нужно подыграть ему.

– И почему вы потеряли самообладание у вулкана?

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Потому что увидеть ее было шоком.

Пульс участился. Мое изнеможение отошло на второй план.

Правда?

Он просто говорит мне правду?

Это совсем не походило на того Нерона Лагарда, которого я знала и которого научилась презирать. Он звучал, как человек, стоящий на краю пропасти и готовый к прыжку.

Снаружи между тем шел не только снег – все более крупные градины стучали в окна.

Слова Фоса пришли мне на ум: «Непогода не бывает случайностью. И это ненормально. Вот почему не могу больше ждать ни минуты. Именно поэтому я вызвал вас сюда сегодня».

Что, если я была причиной изменения погоды? Что, если использование моего дара и дара Меламарсии нарушает баланс?

Но почему я никогда не замечала этого раньше, когда экспериментировала?

Я покачала головой и снова сосредоточилась на Нероне. Его следующие слова заставили замолчать все мои мысли.

– И потому что я никогда не перестану любить ее, где бы она ни была.

Ах. Ты. Черт.

Я открыла рот. Снова закрыла его.

Что я должна сказать?

Круто, что вы наконец признаете, что все правила – это полная чушь, и вы сами нарушили их? Я уже знала это, но все же приятно слышать, как вы сами это произносите?

Он быстро моргнул.

– Прошлое или будущее? – спросил он внезапно механическим голосом.

– Ч-что?

– Твое видение.

– Прошлое, – выдавила я.

Мне нужно было выиграть время.

Нерон кивнул и поднялся.

– Я спрошу, как долго тебе нужно здесь оставаться. Как только ты придешь в себя, мы отправимся к водопаду.

Доктор Гленн рекомендовала мне остаться на ночь, но об этом не могло быть и речи. Я даже не стала ждать ответа Нерона – даже если он позволит ей, и это означает, что мы не пойдем к водопаду, я не могу тратить часы на сон. Я должна вернуться к Мигме как можно скорее.

Оставшись одна в комнате на несколько минут, я схватила телефон и попыталась дозвониться до Уилла, чтобы сообщить ему о том, что только что произошло, но услышала только автоответчик. Затем написала Дарии и Иви, прежде чем меня забрала доктор Гленн и отвела вниз.

Я все еще едва стояла на ногах, но мысли в моей голове метались, отвлекая меня от изнеможения.

Погода немного успокоилась, хотя все еще шел снег.

На этот раз нас вез не шофер. Нерон сам сидел за рулем изящного спортивного автомобиля.

Я не осмеливалась заговорить, пока мы ехали к водопаду. Снова и снова я прокручивала в голове его слова, а если не думала об этом, то снова перематывала видение с родителями.

Как я могла помешать Нерону увидеть их? Как могла его отвлечь?

– Почему идет снег? – нарушила я зловещую тишину, когда мы вышли из машины и, вооруженные фонариком, пробирались через ночной лес. Было странно идти по знакомому пути с Нероном – темнота делала все это намного более интимным, как и тот факт, что мы были только вдвоем. Нам потребовалось значительно больше времени, чем во время моих предыдущих визитов сюда, потому что он шел медленнее из-за своей хромоты.

Он медлил с ответом. Под моими ботинками громко хрустнуло, раздался крик совы. Я уже могла слышать шум воды невдалеке.

– Либо одаренные, застрявшие во вражеской организации, не могут использовать свой дар, либо это связано с использованием твоего дара.

Опять такой подозрительно откровенный ответ. Украдкой я бросила на него взгляд искоса. Его силуэт был едва различим, хотя Нерон находился всего в нескольких сантиметрах от меня. Его дыхание было слегка прерывистым, как будто даже эта короткая прогулка требовала от него многого.

Действительно ли он предполагал, что одаренные находились в Мигме по принуждению, или он просто хотел притвориться, потому что это лучше соответствовало его рассказу?

Я покачала головой и собрала все свое мужество.

– Как вы можете говорить, что всегда будете любить Гайю, если это так явно противоречит правилам, которые вы проповедуете в Омилии? – прошептала я.

Даже если он ответил мне только для того, чтобы манипулировать мной – мое любопытство было слишком велико, чтобы промолчать.

– Любовь не подчиняется никаким правилам, и она не становится меньше только потому, что ошибается, – ответил он странно сдавленным голосом. Он не спросил, откуда я знаю о нем и Гайе.

Боже, как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной был кто-то, кто мог бы засвидетельствовать этот разговор. Никогда в жизни мне никто не поверит.

– А как же опьянение? Оно когда-нибудь овладевало вами? – спросила я, думая о его медицинской карте в архивах Сотерии.