Лана Вейл Гудчайлд - Черные орхидеи

– Ты бывала в Эпи Диор? – сев за руль, спросил Ален.

Глядя на Мейку, он улыбался. Она не могла оставаться серьезной и улыбнулась в ответ.

– Нет. Что это?

Она так странно чувствовала себя рядом с ним, в замкнутом пространстве салона авто! Как будто во всем мире остались только они вдвоем, наедине. Наверное, только яркое солнце и осознание того, что вокруг ходят люди, а стекла автомобиля несильно тонированные, останавливало Мейку и не позволяло прорваться выжигающему внутренности желанию пододвинуться поближе, и… она не знала, что будет дальше, но до безумия хотелось оказаться ближе.

– Это пиццерия, – с придыханием ответил мужчина. – А… где вообще… бывала в Савойе?

– Нигде, – призналась Мейка и с трудом отвела взгляд от теплых, темно-ореховых глаз. – Только у дома семьи Амаро.

– Отлично! – с энтузиазмом улыбнулся мужчина. – Значит, у меня есть шанс удивить тебя. Наверное, ты считаешь Эвиан отсталой деревней? Нет, не оправдывайся! Это чувствуют все столичные жители: ведь там жизнь кипит, а здесь идет размеренно. Я все понимаю, Мейка. Тем более, ты слишком юная, а в этом возрасте мышление отличается от такового в зрелости.

Серая «Ауди» тронулась с места.

– А в столице… ты уже окончила школу? – внимательно глядя перед собой на дорогу, задумчиво спросил мужчина.

– Да.

– Куда решила поступать?

– В колледж художественных искусств. В Париже.

Мейке вдруг расхотелось возвращаться в Париж. Зачем? Разве нельзя жить полноценной жизнью в Савойе? Здесь те же люди и… Ален. Здесь тоже можно учиться в колледже, работать, выйти замуж, иметь детей – быть счастливой, в конце концов. Словно услышав ее мысли, Ален подмигнул:

– Здесь тоже есть колледж художественных искусств. И все твои бабушки живут здесь. Разве тебе не хочется остаться с семьей, дома?

– Не знаю, – пробормотала Мейка, чувствуя, как пошатнулись планы на возвращение в Париж. А ведь они с Лексом договаривались, что будут учиться в одном колледже, благо, там есть и музыкальная кафедра, а Лекс потрясающе играет на электронной гитаре.

– Значит, ты рисуешь? Хочешь стать художником? – остановившись на светофоре, спросил Ален.

– Да. Не очень хорошо, но надеюсь, в колледже научусь лучше.

– Покажешь как-нибудь свои рисунки? – спросил он, с надеждой посмотрев на Мейку.

– Да… – чуть ли не шепотом выдохнула девушка.

– Нам нужно… научиться… быть нормальными… – запинаясь на каждом слове, бормотал Ален, а позади уже сигналили автомобили: ведь на светофоре горел зеленый, а «Ауди» так и не сдвинулась с места.

– Да, – согласилась Мейка.

Рассеянно оглянувшись на синий «Мерс», месье Моро, наконец, тронулся с места. Несколько раз он поглядывал на притихшую девушку, как будто размышлял, о чем бы заговорить. Внезапно зазвонил мобильный Мейки, и, взглянув на экран, она с нежностью улыбнулась. Ален насторожено глянул на девушку.

– Привет! – очень ласково пропела она в трубку.

Розовым ноготком она царапала коленку, не замечая, как краснеет кожа. Постепенно улыбка сошла с ее губ, и в изумрудных глазах отразилась грусть. Ален вывернул руль на перпендикулярную дорогу.

– Лекс, мне так жаль! – искренне вздохнула Мейка. – Когда ты вернешься?

Ален сощурил глаза, скулы сжались. Аккуратно припарковавшись, он коснулся дверной ручки, но затем, будто передумав, убрал руку и выжидающе уставился на Мейку. Заметив внимательный взгляд и то, что они остановились, Мейка смутилась.

– Хорошо. Передавай маме привет. Ты позвонишь мне вечером? Окей! Отлично! Пока.

Убрав мобильный в карман джинсов, девушка вопросительно взглянула на Алена.

– Кто такой Лекс? – мягко улыбнувшись, спросил он.

– Мой друг, – внимательно глядя на него, ответила она. Ее зеленые глаза слегка сощурились, Ален смутился.

– Вот и Эпи Диор, – кивнул он в сторону кафе, возле которого припарковался. – Ты уже проголодалась? – с надеждой спросил он.

– Ага! – с энтузиазмом кивнула Мейка и первой выскочила из машины.

Мейка действительно проголодалась. Едва она попала в пиццерию, как ее глаза тут же нашли источник восхитительных ароматов – витрину. Там расположились багеты, булочки, круассаны, пирожные с фламбированными фруктами, пирожные птифур, сливочные профитроли, и разные виды грильяжа… ах! Ален улыбнулся.

– Ну, что понравилось? – подмигнул он девушке.

– Все! – восторженно улыбнулась Мейка.

– Так, на десерт мы возьмем все, что есть на витрине. Обещаю. Но для начала давай-ка поедим нормальной еды?

– Какой? – рассеянно спросила девушка, рассматривая ароматную выпечку.

– Пиццу, Мейка. Мы ведь приехали есть пиццу, помнишь?

– А… да… – слегка нахмурилась она. – Ты, правда, купишь мне все это? – уточнила она, с надеждой глядя на него, как ребенок на Пер-Ноэля в Рождество.

– Конечно! Клянусь! – стараясь не рассмеяться, торжественно кивнул Ален Моро.

Он выбрал столик подальше от всех, в самом дальнем углу. Пока она рассматривала виды пицц, он наблюдал за ее пальчиком, скользящим по названиям блюд. Палец замирал на строчках, где упоминалось слово «сыр». На вопрос, какую пиццу хотел бы он, Ален ответил «ту, которую хочешь ты», отчего Мейка стала пунцовой и низко опустила голову, пытаясь скрыть смущение, а Ален довольно улыбался.

Пока готовилась пицца, Ален спрашивал у Мейки о Лексе. Она не знала, что рассказать о друге, но благодаря наводящим вопросам, объяснила, что Лекс старше ее на год, в Париже они соседи и дружат чуть ли не с пеленок. И что Лекс всегда оберегал Мейку, и она никогда не попадала в школьные передряги.

Пока Мейка наслаждалась пиццей, Ален задумчиво ковырялся в тарелке. Он не замечал, как хмурится, а Мейка не находила в себе смелости, спросить в чем дело. Обед прошел в странной тишине. Когда с едой было покончено, мужчина с теплотой улыбнулся Мейке, и она немного расслабилась, решив, что причина его задумчивости – работа, ведь он жандарм.

Как и обещал, он купил для нее все сладости с витрины, оставил коробку в машине, а сам повел гулять в Пейзажный парк, на территории которого располагался лес Леандра. Ален рассказывал, что с самого детства обожал этот лес: здесь они с семьей устраивали пикники, отдыхали в тишине, наслаждаясь звуками природы, пением невидимых птиц, едва уловимым журчанием ручейка, шелестом листвы.

– Любишь природу? – спросил Ален, скрестив руки за спиной.

– Да, оказывается… – загадочно улыбнулась Мейка. – Мне кажется, ты все время хочешь спросить о чем-то, – призналась она и остановилась на земляной дорожке, окруженная той же зеленью, что пульсировала и в ее глазах.

– На самом деле я просто пытаюсь узнать тебя лучше, Мейка.

Ален повернулся к ней лицом, и они замерли друг напротив друга.