Дарья Гусина - 100 свиданий с ведьмаком

Взгляд Олега, брошенный на Беляну, Елисею не понравился. А на Веденеева Ступин посмотрел с ухмылкой, мол, что за игру затеял, братан? Не ту ли, в которую можно играть втроем?

И зачем Еся вообще девчонку в клуб притащил? Плохая была идея. Береника не успокаивалась. Заявила при всех:

– Как же так? Еся, я думала, я твоя девушка!

Губы у нее дрожали непритворно. И браслеты на руках, сдерживающие трансмагию, унаследованную Никой от мамы, наливались нехорошим серебристым свечением. Елисей был даже благодарен болтуну Веремею, когда тот лениво бросил Нике:

– Если так рассуждать, ты тут каждому третьему девушка.

Береника взвилась, кинулась на Веремея, выставив трансформированные стальные когти. Дрянь дело.

– Оу! Оу! – испуганно заорал Веря, держа Нику за запястья. – Уберите эту дуру бешеную от меня!

Олег ухмылялся, химер Джефри, уже с утра, видимо, догнавшийся транс-дурью, равнодушно смотрел из-под густых ресниц. С места поднялся Изя. Мягко проговорил:

– Лови денежку золотую.

Кинул Беренике отполированный до золотистого блеска медный солид. Девушка замерла, опустила руки, пошла за монетой вдоль столиков. Джефри вяло протянул:

– Охолонится и вернется. Как бы чего не выкинула. И что нашло на нее?

– Я ей ничего не обещал, – буркнул Елисей, отпивая из бокала.

И заслужил все же взгляд из-под ресниц, короткий, мельком. Беляна посмотрела на него, как на клоуна в цирке – не то чтобы смешно, но интересно знать, что еще выкинет.

– Так это правда? Еся тебя похитил и жениться хочет? – спросил Ступин.

Олег весь подобрался, откинул назад длинные золотистые волосы, которые совсем не делали его хоть сколько-нибудь женственным. Со своей томной аристократической красотой он оставался тем же хищником, только светлой масти.

– Правда, – Беляна кивнула.

– Я его понимаю, – протянул Олег. – Но что-то не верю во всю эту историю. Ребят, расскажите, что там у вас приключилось, с драконом и ритуалом, только честно! – Ступин повернулся к Есе, глаза его смеялись. – Ну не поверю я, что Веденеева в голову вдруг стукнуло своим примером драконью молодежь на путь истинный наставить!

Еся почувствовал, как закипает, но поймал предупредительный взгляд Иззы и смог сдержаться. Ответила Ступину Белль.

– Насчет молодежи не знаю, а приключилась… любовь, – девушка посмотрела Олегу прямо в лицо. – Любовь. С первого взгляда. Встретились глазами – и всё.

– Не испугалась ведьмака? Мы, ведь-маги, говорят, нравом опасные? – Ступин говорил вкрадчиво, ласково.

– Конечно, испугалась… немного, но ведь… чувства, – «простодушно» и проникновенно ответила Белль, округлив глаза. – Думаю, все хорошо у нас с Есенькой будет. Я девушка скромная, хозяйственная. Из города уедем, коровок заведем. Двух. Козочек тоже. Еся не против, правда… милый?

«Милый» угрюмо кивнул. Беляна повела плечом, локон на грудь перебросила, слегка разгладила его тонкими пальцами. В глазах – непонятное что-то. Злится. Сильно.

Елисей видел только профиль Ступина, но прекрасно знал, как и куда тот смотрит: без стеснения, жадно даже, шарит взглядом по Беляниной фигуре, изучает грудь, губы и круглые коленки, открытые в узком платье. Олег расслабленно улыбнулся, но Еся видел, как приятель подобрался, даже руки на стол поднял, поставил перед собой, костяшку прикусив.

Нужно поговорить с ним, как друг с другом. Ведь они пуд соли вместе съели. Елисей попытался начать разговор, отведя Ступина в сторону. Олег вытаращил глаза, ненатурально «удивился»:

– Да чего ты испугался? Не съем я твою лапоньку. И в мыслях не было! Такие простушки деревенские вообще не в моем вкусе. Да и с драконами связываться… Не, я разве дурак? Ну ты и попал, дружище! Есенька! Ой, не могу!

Олег хлопнул Есю по плечу. По-дружески. Но Елисея это не успокоило. Ступин – охотник.

Однако, вернувшись за столик, Олег вроде потерял к Беляне интерес, позевывал, посматривал на часы. Еся повел Белку танцевать, покружил по танцполу под внимательным взглядом проникшего в клуб репортера, одного из тех, что дежурили у дома в Лисьем Переулке. Беляна улыбалась, тоже заметив журналиста, но рука ее лежала на плече Еси в такой опасной близости от его уха, что ведьмак нервничал. Но нет, не такая она, чтоб скандал при всех устроить. Видно, дом ей очень дорог. И Есе назад пути нет.

Они уже шли за столик, когда у сцены появилась Береника. Пьяная, растрепанная. Завизжала, как кошка, которой прищемили хвост, привлекая всеобщее внимание, сдернула с руки сдерживающий браслет и со всей силы ударила в куб с мечущимся в нем мруном.

Стекло было особым, серебряным, крепким, но и Береника была дочерью ведьмака и транс-магини. Осколки куба хрустальным потоком хлынули под ноги посетителям. Несколько секунд народ молча соображал, потом решил, что настало время для паники. Ника сама чуть не попала под когти мруна, но отмахнулась магией, почти не глядя, вереща на ультразвуке. «Бабы», – с тоской подумал Елисей, запихивая Беляну себе за спину.

В голову ударило мруновой магией. Даже Есе стало нехорошо. Пытаясь пробить проход к выходу, тварь добавила свою «ноту» к звуковым модуляциям Береники. Дуэт получился отменный, жаль, что мечущиеся и затыкающие уши люди его не оценили. Если те, кто стоял ближе к сцене, еще понимали, что происходит, то задние ряды паниковали на совесть. А ведь опасности в целом и не было, нежить сама боялась. Чтобы питаться, мрунам нужны тихие темные места и заплутавшие горожане, а не шумные клубы и пьяные ведьмаки. Хорошо, если только пьяные. Эх, если бы еще ведьмаки были ведьмаками, а не тучным, ленивым стадом, откормившимся на поле заслуг их отцов, дедов и прадедов!

Тварь прошмыгнула мимо, мотая вытянутой башкой и шипя. Еся выхватил с ее пути остолбеневшего репортера, оттащил его в угол. Чем достать мруна? Голыми руками-то не возьмешь.

Беляна вцепилась Елисею в плечи.

– Что это? Нежить?

– Не бойся! Держись рядом с Изей. Вон он. Изя, сюда!

Лепрекону ничего объяснять не понадобилось. Он быстро повел Беляну к выходу, осторожно лавируя в толпе. Девчонка оглядывалась, а Еся пару раз оглянулся на нее. Мало ли, народ носится, топчется. Случись что – ему перед драконами отчитываться. Коровок она заведет, козочек. Ей только коровок пасти, с такими… данными!

Ника у сцены сидит, сопли по лицу размазывает, подвывает, таращась по сторонам. Протрезвела, что ли? Поняла, что учудила? Истеричка. Хоть бы раз намекнула, что у нее на Елисея какие-то виды. Он же не химер – чувства считывать. Встретились, покувыркались от скуки – и по своим делам.

Откуда-то вынырнул Олег. Ну хоть этот не растерялся. И оружие где-то взял, короткий изогнутый клинок. Елисей поднял откинутый Никой серебряный браслет. Выгнул в полосу, приложив недюжинное усилие – хоть какое-то оружие. Серебро неприятно укололо его в руку остаточной транс-магией, чужой и недоброй.