Екатерина Кариди - Любить королеву. Случай из адвокатской практики

Однако кое-какие сведения Мережков все-таки получил.

Уже потом, в машине прокручивал разговор заново. Из рассказа администратора явствовало, что бывшая сотрудница Елена вела довольно замкнутый образ жизни. Что касалось мужчин, она так и сказала:

– Мне неизвестно, были ли у нее с кем-то отношения. За те два года, что она у нас проработала, мне не приходилось никого рядом с ней видеть. И с клиентами вела себя всегда очень ровно и даже дистанцировалась, – тут она повела плечами и со скрытым неудовольствием поджала губы. – Какая-то неимоверная гордячка. Со странностями. Ну, вы понимаете, о чем я. Простите, но изрядно выпившего клиента гораздо легче раскрутить, а она этим никогда не пользовалась, даже передавала свои столики другим.

Еще одно интересное предположение высказала Анна Максимовна про мужчин в жизни бывшей обер-кельнерши. По ее предположению, у Елены имелся какой-то трагический опыт, потому что слишком уж она замкнуто и ровно со всеми держалась.

Поход в ресторан добавил немного штрихов к образу женщины, до которой ему необходимо было добраться, но не приблизил к цели. Потому что намеков, где ее искать, Мережков так и не получил. А раздражение только усилилось.

Время, которое он мог урвать у себя, закончилось. Его беспрерывно вызванивали, пришлось вернуться к делам и зарыться в них до позднего вечера. Следующим этапом он собирался навестить тетку Елены. Но это завтра.

А ночью он решил наведаться в клуб, чтобы немного развеялось это гадское состояние, начинавшее его откровенно доставать. Уж половая абстиненция никак в его планы не входила, зато почему-то получалась вынужденно. И во всем виновата эта проклятая официантка, с которой ему надо было закончить. Просто закончить, и все.

Пара часов, проведенных в клубе, дала не тот результат, которого ему хотелось. Расслабиться нормально не вышло, потому что вскоре после него тут с новым хахалем появилась Кристина. Сладкая парочка уселась недалеко от него и стала усиленно изображать любовную любовь.

Эти ее потуги, заставить его ревновать, Василий видел их насквозь. Такими сучьми глазами не смотрят на другого мужика, если кого-то любят. И слишком уж явно она начинала активничать, стоило ему повернуться в ее сторону. В какой-то момент стало просто противно смотреть.

Сам себе поражался, как мог прожить с ней почти полгода. Вроде и совесть должна мучить, что изнасиловал бедняжку и выставил под зад коленом, но совесть даже не шелохнулась. Хотелось бы только узнать, кто из его людей сливает ей информацию. Откуда-то же Кристина узнала, что он сегодня здесь будет. Впрочем, может, и случайно.

Зато встретился с нужными людьми, немного дела продвинул. Отвлекся на какое-то время. Но надолго не дали. В очередной раз увидел, как она из кожи вон лезет, и отвернулся, сцепив зубы, чтобы не сплюнуть.

Хотя… Пусть делает что хочет, ему теперь совершенно безразлично.

Однако и то, зачем он сюда пришел, тоже получить не мешало бы. Теперь он уже прицельно посматривал на народ в клубе. На глаза попалась девица. Лениво покачивалась на танцполе.

Блондинка, стройная, спортивная, ухоженная, холодная. Без всяких намеков на высокие чувства и прочую дребедень. На лице написано – ты мне бабки, я тебе досуг. Все честно.

Но со спины она в какой-то момент неуловимо напомнила ее.

Он и сам от себя не ожидал. Поднялся как по щелчку, бросил компанию прямо посреди разговора. Подошел, не особо спрашивая, потащил ее в кабинку мужского туалета. Хотя она и не сопротивлялась, даже наоборот.

Все было быстро и грубо. И если не видеть ее лица, то…

Потом он швырнул ей бабки, много бабок. И тут же ушел.

Из туалета, из клуба, из кондиционированного воздуха. Наружу.

Вернулся домой мрачный и еще более раздраженный, чем был, когда в клуб собирался. Почему каждая попытка сбросить с себя это наваждение разбивалась вдребезги о те проклятые воспоминания? Почему?!

Так не должно быть.

Налил себе полный стакан, потом еще и еще. Растянулся в холле на диване, стакан с коньяком поставил рядом на пол. Закрыл глаза, вызывая ощущение пустоты во всем теле.

С этим надо поскорее закончить.

С чем? Спросила пустота.

С чем? Спросил он у себя. С этим?

Из нагруженного алкоголем сознания стали возникать мелкие кусочки воспоминаний. Не тех, о тех он запретил себе думать. Других мелочей. Сейчас он сам был удивлен, сколько чего он, оказывается, подметил. А думал, что не смотрел в сторону этой женщины.

Незаметно пришел сон. А во сне…

Во сне было светло, во сне он был счастлив, пока все не накрыла тьма.

Утренний визит к тетке Елены в очередной раз доказал Василию, что народ. вообще-то, быдло. К тому же продажное быдло. Впрочем, он и не сомневался.

Тетка встретила его воинственно и настороженно, на вопрос, где может находиться ее племянница, заявила, что к делам этой к*рве отношения не имеет. Если та что-то украла и еще во что-то вляпалась, пусть разбираются с ней сами. А ее к этому делу не примешивают! И хотела уже выставить его за дверь.

Выставить за дверь? Его?

Пугать до усера он умел виртуозно. Одним только взглядом. Тетка сразу сбавила тон, пригласила посидеть. И дальше они уже поговорили нормально. А уж когда показал ей кончик купюры, вообще стала шелковой.

Но при всем желании, не имела представления, куда могла деться ее племянница. Только сказала:

– Откуда мне знать? Она всегда была нелюдимая и замкнутая. С самого детства, – на миг в голосе проскользнули нотки вины, но сразу скрылись за обычной черствостью. – Мне давно уже ничего не докладывают.

Зато от нее Василий узнал кое-что о прошлом Лены. Тетка с неприязнью рассказала о том, что у той был один субъект. Влюбилась от большого ума, оказался урод, каких мало. Поматросил и бросил, да еще рукоприкладствовал.

– А я говорила ей! – кивала тетка. – Я говорила! Да кто со мной посчитался?!

Василий слушал ее молча, не перебивая. А у самого зрело желание лично переломать ублюдку пальцы. Непонятно откуда возникшее, темное. атавистическое, но стойкое.

Дослушав, подкинул тетке еще купюру, Мережков ушел. День был занят делами, но по его приказу того хмыря, Лениного бывшего хахаля, разыскали. Во-первых, он мог что-то знать, а за сведения Василий Павлович готов был даже платить. Увы, тот вовсе не имел никаких сведений о женщине, которую он разыскивал. И это не отменяло того, что он собирался сделать, во-вторых.

Во-вторых, пронаблюдал, чтобы бывшему любовничку, так и не понявшему, в чем дело, кости пересчитали. Этого хотел внутренний зверь, и от этого Василий Павлович получил некоторое удовлетворение.

Однако найти Елену так и не удалось.