Наталья Буланова - Ночное проклятие

Мы пообедали, богатырь, сложив дрова ровной стопкой к стене сарая, ушел, а я рассказывала тетке о своих приключениях, о бизнесе, о жизни.

– А я было уже подумала, что ты на моего блондина наткнулась… – зевнув в руку, сказала Вика.

– Ага! Сама уже про него «мой» говоришь! Скоро сосватаю тебя… – потерла я руки. За что чуть не получила ложкой по лбу.

– А ты про Алика случайно не знаешь? – я понимала, что лучше ничего не спрашивать, забыть его, как будто не было, но не могла удержаться от вопроса.

– Да я дальше деревни-то не бываю! А уж про такой дом, как ты описала, и не слышала ничего. Он там один стоит? В лесу?

– Да, один. И дорога асфальтированная к нему ведет.

– Деревенские наверняка знают, но я и не общаюсь ни с кем. Только с продавщицей парой слов перекинусь в магазине, и все.

– Вик, а живешь-то ты на что?

Тетка встала, поманив пальцем и прошептала:

– Готовься.

Ну я подготовилась: собралась, вытянулась и решительно зашагала вслед за девушкой.

– Вот! – торжественно показывала она мне на повидавший года компьютер.

– Эм… – косилась я на Вику.

Она звонко рассмеялась, хватаясь за живот.

– А ты что думала? Я тут кружком «Умелые ручки зарабатываю?»

– А как? – протянула вопросительно я.

– Бухгалтерию веду по удаленке, вот как! Телефонные кабеля и у нас в деревне есть! От них и интернет!

– О, да вы современная глушь! – нарисовала я на запыленном экране монитора цветочек.

– Только вчера убиралась, а опять пыль налетела!

– Ага-ага! – я и сама замечала, что когда стала одна жить, многие дела стали иметь меньший вес. Например, такие, как уборка и готовка.

Для мамы я старалась, готовила, хотелось порадовать. А себя… Перебиться бы чем, и очень редко я себя баловала домашней кухней. Неохота, одним словом.

Ну а что? Мужчины в доме нет, и уют делать не для кого. После работы лишь бы лапки притащить да поджать на кроватке.

– А ты у меня, оказывается, молоток! – похвалила я тетку.

– Да какой я молоток! Если только тот, которым нервные рефлексы врач проверяет!

До вечера мы весело болтали обо всем на свете, и лишь когда начало темнеть, я решила перейти к цели своего визита:

– Вика… Ты же пыталась узнать о нашем проклятье… – и девушка вмиг помрачнела.

– Нет, я в это не верю, – качала я головой.

– Я тоже не верила… До поры, до времени… – Вика подошла к комоду и стала рыться в верхней полке. – Где же она? То постоянно под руку попадается, то как будто пропала!

Дождем бумажек было присыпано все вокруг. Маленькие цветные стикеры, криво оторванные листочки, огромные альбомные листы с рисунками…

– Ты рисуешь? – удивилась я.

– А? Нет, балуюсь. У меня тут немного развлечений, – и продолжила свои поисковые работы.

– Я как понимаю, в деньгах ты не нуждаешься, – заметила я. Мебель в доме была качественной, хоть и с уклоном в «экологию», как сейчас модно говорить. Обстановка дома контрастом шла с моей деятельностью – новомодной мебелью для зажиточных горожан. И от этого я не могла оторвать взгляд от нее.

– Нет, с этим у меня все в порядке.

– А ты не думала купить машину? Могла бы ездить спокойно, не боясь найти «везучего» по дороге. Выбиралась бы за пределы деревни, хоть какое-то развлечение.

– Думала, как не думать! Только как бы я права получила?

– Так, давай подумаем. Инструктор же сидит, верно?

– И как только выйдет, так стразу под колеса попадет!

– Так ты не газуй! – развеселилась я.

– Нет, – замотала головой тетка. – Не мое это. Вдруг, я посмотрю на встречного водителя, а он и улетит в кювет. Я не пробовала и пробовать не хочу!

– А еще говоришь – не ходячая неприятность, – я умела шутить над проклятьем, но Вика от моего заявления немного скривилась, хотя понимала, что я это все по доброте душевной. В целях поднятия настроения.

– Я еще посмотрю, как ты у меня вечерком тут «проклянешься»! – ответила мне тетка. Ага! Умеет все таки! Наша семейка! И зря бабуля говорила, что она сдалась. Просто огородилась. А мне теперь надо из неё вытащить все-все подробности…

– Вот она! – из недр верхней полки комода была изъята небольшая папочка. И что её долго искать? Не спичечный коробок же.

Но я не знала проходимость Викиных полок, поэтому просто промолчала, стараясь увидеть насквозь таинственное содержимое.

Бантик из бечевки развязался быстро. Вика открыла папку, доставая предметы, и рассказывала:

– Я тогда поехала на родину к бабушке. Помнишь, она из небольшого села в соседней области?

– Слабо припоминаю, если честно, – мала была.

– Думала – хоть что-то узнаю. У деревенских старушек языки длинные, всегда можно сплетницу найти.

Я кивала головой, слушая. А на ковре веером времени стали появляться все новые и новые вещи.

– И нашла. Её как будто сама судьба мне на встречу отправила. У первого дома мне встретилась и давай расспрашивать: кто, чья, как звать. Наверное, по общению изголодалась. Или по новым лицам…

– Как и ты в этой глуши, – буркнула я, но Вика меня услышала.

– Не язви, слушай дальше, – щелкнула в воздухе пальцами перед моим носом Вика. Угрожает уже. Оттаяла, ледышка!

Я довольно улыбнулась, слушая.

– Ты себе представить не можешь, как старушку перекосило, когда она узнала, кто моя бабка. Твоя «пра», – закатила глаза девушка. – Озлобилась, плюнула мне под ноги, да как давай хаять! Что из-за нашего роду тут пол деревни сгорело, что бабка чуть ли не десяток семей сожгла по глупости и так далее. Стояла я, как ведром помоев облитая… Нас, наверное, вся деревня и прокляла, весь род, за такое зло!

– Вот это фото той деревни? – протянула я руку к черно-белому снимку.

– Да, – вздохнула Вика.

Я внимательно посмотрела покосившиеся дома, стоящие на добром слове, и с с уверенностью сказала:

– Теперь точно не верю. Тут домам за сотню лет, посмотри! Так только раньше строили – весь фронт избы украшен оберегающей резьбой. И тут все поголовно такие. А если бы все дотла спалили – построили бы новые. Тоже деревянные, но уже без фронтовых оберегов.

Вика дотошно стала рассматривать снимки деревни, которые сделала несколько лет назад и хмурилась.

– Но зачем ей меня было обманывать?

– Кто знает? Может, придумала на старости лет и сама поверила. А может, еще что. Надо самим туда ехать, расспросить жителей. Может, тогда и прольется свет на всю эту историю.

– То-то она мне не понравилась!

– Еще бы! Я бы удивилась, если бы ты была после этого в восторге, – я сложила фотографии в стопку и сунула обратно в папку. – А ты не знаешь, у пра-пра какое проклятье было?

– Не знаю, на твоей прабабке все и обрывается. Никто не помнит, или не знает. Мне кажется, бабуля что-то знала, но говорить не хотела, а теперь уже поздно. Да и мне тогда это не настолько интересно было. Ребенок, одним словом.