София Устинова - Фантош для оборотня. Посвящение, или Игры насмерть!

Рывком за волосы господин поставил меня на ноги. Это было жутко неприятно, но когда очутилась лицом к лицу, напрочь забыла о мимолетной боли. Помыслы отныне были лишь о губах мучителя. И я облизала свои, потому что они пересохли и нестерпимо горели от желания припасть к поработителю моего тела и рассудка.

– Пожалуйста, – молила слезно, – возьми меня. Я горю… – повела носом, ощущая дикий прилив радости: – Ты тоже хочешь меня, Демьян, – пропела сахарно и приласкалась к нему всем телом, точно кошка к любимому хозяину. – Я чувствую твоё желание. Ты уже готов для меня. Томишься из-за меня, – развратно крутанулась и прижалась задом к его паху. Чуть потерлась: – Я готова, бери. Зазывно прогнулась, зная, что именно так твари нравилось особенно сильно.

– Ты даже не представляешь, как сложно мне отказаться от тебя, – его голос был пропитан мукой и страданием. – Мы звери, и теперь всеми нашими желаниями управляют запахи и инстинкты. Ты так истекаешь, что я рассудка лишаюсь, – замычал со скрежетом в зубах. – Я готов трахать, все, что движется, лишь бы скинуть беснующееся либидо, но понимаю, что никто не утолит моего голода, как ты. Уже пробовал, – продолжал с металлом и расстановкой хозяин. – Сотни раз, тысячи и не по одной. Ты свела моего зверя с ума. Ты его приручила к своему телу и запаху. Но я удержусь. Обязан удержаться. Ведь только так у тебя будет шанс выкарабкаться из рабского плена похоти.

– Но мне нравится этот плен, – возмутилась и провокационно ударила себя по ягодице. – Давай же, трахни меня.

– У-у-у, – проскрежетал сквозь зубы господин, – похотливая сука!

– Да, – улыбнулась, внезапно ощущая свою силу. – И ты хочешь меня.

Мои ягодицы обожгло от хлесткого шлепка, я не шипела от боли, хотя было весьма чувствительно, а лишь закусила губу и вызывающе потребовала:

– Ещё!

Новый шлепок всё же сорвал с моих губ стон. И этого мой мучитель уже не вытерпел. Рывком за волосы притянул к себе и его беспощадный рот опалил мою шею. Я судорожно пыталась ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы не упасть, но в данный момент только господин был моей опорой.

Пока его рука скользила от моей набухшей груди, где только что грубовато ласкала каждое полушарие, – к промежности, где ласк хотелось нестерпимо больше, – его губы дорожкой жгучих поцелуев, чередующихся с чувствительными покусываниями прошлись по плечу к позвоночнику и ниже. Я уже предвкушала его настырные и дерзкие ласки, как вдруг всё оборвалось и меня толкнули прочь.

Взревела негодованием, бросилась к мучителю, но он был быстрее, и потому я лишь налетела на металлическую дверь, которая захлопнулась перед носом:

– Тварь! – вопила, в бешеном запале, без передыху ударяя руками по двери. – Тварь! – задыхалась гневом, словно одержимая бесами. – Тварь, – теряя силы, съехала вниз и глотала солёные слёзы. – Хочу… пусти… убей…

По ту сторону двери раздался шумный вздох, а потом послышались удаляющиеся шаги.

Я свернулась калачиком, рыдала до изнеможения и обессиленно забылась сном. Проснулась лишь, когда послышался скрежет замка. Даже глупо предположила, что сейчас отвориться дверь и меня навестит мой господин, но вместо этого ощущала другой запах. Чужого мужчины, хоть и знакомого. Ломала голову, но никак не могла вспомнить, кого именно, пока не услышала голос:

– Милена, ты должна поесть, – голос Роберта. Отворилось небольшое окошко внизу двери, куда могла пробраться тварь не больше кошки, и на пол поставили бумажную тарелку с мясом.

Только мясо?! К тому же обжаренное! Я была откровенно недовольна. Я хотела свежего! Еще теплого! Да чтоб с кровью!

Негодующе пнула ногой пищу:

– Хочу нормального! – поджала обиженно губы. – Что у вас нет нормального мяса?

– Тебе нельзя его! – был мягок врач.

– И это мне говорит чистокровный оборотень, который не раз трепал живность, раздирая на части и утоляя голод?

– Потому и говорю, тебе нельзя! – строго упирался Роберт.

– Твари, – шипела гневно, сжимая кулаки с такой яростью, что когтями пронзила кожу. Языком собрала кровавые дорожки, с блаженством закрыв глаза, замычала: – Я вам отомщу.

– Милена, возьми себя в руки! – настаивал без нажима Роберт. – Ты сильная! Ты сможешь это пережить. Главное продержаться несколько дней, потом полегчает.

– Мне полегчает, когда накормите нормальным мясом! – перешла на визг. – А эта тварь, которая меня обратила, трахнет с особым извращением! – в запале ударила ладонями по двери.

– Нельзя, Милена, – убеждал горячо врач.

– Где мой господин? – не отпускала гнева.

– Демьян? – уточнил Роберт.

– Да, мой хозяин! Тварь паскудная! Возбужденный кобель, чьё желание я чувствую даже через стены этого грёбанного подвала!

– Он попросил меня помочь.

– В чём? – озадачилась сквозь злость. – Меня обуздать? – даже смешно стало, но смешок вырвался надсадным хмыком.

– Себя, – пояснил спокойно Роберт.

– Зачем? – вознегодовала. – Что за извращённая пытка держать нас вдали друг от друга? Мне нужен мой хозяин.

– Нельзя. В тебе говорит необузданная тварь, что ещё живёт одним инстинктом… спариваться.

– Так меня это устраивает! – выпалила гневно. – Я хочу… горю… дай этому кабелю меня трахнуть!

– Нет, – упирался Роберт. – Милена, крепись. Ты сильная.

– Я не хочу быть сильной, хочу быть покрытой своим господином, – бесновалась, точно припадочная. – Это ему легко, он имеет любую суку. А мне сложно.

– Поверь, ему не легче. Он не выдерживает вашей тяги, поэтому попросил его оградить от тебя, ну и, конечно, присмотреть за тобой.

Хотела было задать очередной опрос, но жуткий вой, который наполнил каждый миллиметр здания, дал исчерпывающий ответ.

– А-а-а, он страдает, – улыбнулась непонятно чему. По телу разлилось томительное тепло. Мелкая дрожь пробежалась от пальцев ног до головы. Даже волосы на загривке зашевелились от сладости и неги. – Моя любимая тварь страдает, – промурлыкала и обхватила себя за плечи. Прижалась к двери. Прикрыла глаза, наслаждаясь воем Демьяна. О, сколько всего было в его голосе – масса чувств. Желание, боль, гнев, ревность, признание своей слабости, негодование, угроза, обещание смерти и полнейшего наслаждения.

– Да, ему сложно, как и тебе, если не хуже, – подтвердил ощущения Роберт. – Я же говорил, что ты ему дорога.

– О, нет, милый Роберт, – облизнула губу. – Он не просто вожделеет меня, он дохнет без меня. Любит меня. Никчёмную, жалкую человечишку. Обычную бабу с двумя детьми, которой испортил всю жизнь и которую довел до сумасшествия. – О, как же сладка правда. Она так сладка, что я уже сполна подобрела. Видела цель, и даже победа над зверем мелькала как никогда близко. – Ты прав! Я сильная. Я настолько сильная, что докажу, что не я его не достойна, а он меня! Он будет умолять о моём внимании. Он признается…