Лена Фликей - Разреши нам быть счастливыми

– А где мотоцикл? – спросила я, когда мы тронулись с места.

– В отеле, не люблю ездить в дождь, – отозвался он и, переключив передачу, ускорился.

– Я думала, ты приехал на нём из Москвы, – сказала я, разглядывая его точёный профиль.

Он посмотрел на меня непонимающим взглядом.

– В Москве почти зима, и каждый день может выпасть снег.

– Ясно. Я что-то не подумала об этом.

Мы выехали на основную дорогу, которая соединяла город с трассой, и Алекс ускорился. Он водил уверенно, совсем не так, как моя мама, и мне нравилось украдкой смотреть на него.

Через некоторое время мы запарковались у небольшого ресторанчика.

Внутри, в тёплом зале, где пахло выпечкой и кофе, мы разместились за столиком в дальнем углу. Алекс заказал чай, салат и цыплёнка, а я взяла лодочку, харчо и бокал вина.

Когда официантка принесла напитки и ушла, Алекс сказал:

– В семье никто не пьёт, так что тебе придётся к этому привыкать, если хочешь жить с Германом.

Мне стало неловко. Я взяла вино чтобы унять смущение, которое испытывала в его присутствии, а теперь мне перехотелось пить.

– Тогда я не буду, – я отодвинула от себя бокал.

– Я не осуждаю, – он улыбнулся. – Просто предупреждаю, что Герман этого не терпит.

– А почему? – я снова придвинула к себе бокал, но пить не стала.

– Алкоголь делает нас уязвимыми, – ответил он, но я продолжала смотреть непонимающим взглядом, и он объяснил: – Дар притупляется, и мы становимся слабыми.

– В смысле, если ты выпьешь, то не сможешь читать мысли?

– Именно, – он кивнул. – И не только это. Но зато можно делать вид, что ты обычный человек.

– В каком смысле, делать вид?

– Не обращай внимания, – он махнул рукой и выпил чая, – несу какую-то чушь. Мы же здесь не за этим, я обещал рассказать тебе о Марии и Германе.

– Да, мне почему-то кажется, что мама не скажет мне всей правды.

– Возможно, – он задумчиво посмотрел на меня. – Если и скажет, то всё будет приправлено её обидами и той чушью, которую ей наговорил Штефан.

Официантка принесла наш заказ и удалилась. Мы некоторое время молча ели, каждый погружённый в свои мысли.

– Слушай, – спросила я через некоторое время, и Алекс поднял взгляд, – а мы поедем в Москву вместе, или мне нужно будет добираться самой?

Он вытер руки салфеткой, немного помолчал и спросил, глядя мне прямо в глаза:

– А как ты сама хочешь?

Кажется, я покраснела от смущения.

– Не знаю, – ответила я тихо и опустила глаза. – Наверное, с тобой. Это же проще, да?

Он молчал, и я взглянула на него. Алекс на мгновение задумался и кивнул.

– Конечно проще, но не так приятно, как долететь на самолёте, – он провел рукой по гладко выбритому подбородку и спросил: – Ты водишь?

– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Мама сказала, что мне рановато думать о машине, для начала надо поступить в институт.

– Плохо, – сказал он задумчиво и налил себе ещё чая.

– Почему плохо? – уточнила я.

– До Москвы почти две тысячи километров, я не смогу доехать без остановок. Ну, ничего, – он посмотрел на меня и улыбнулся, – переночуем в мотеле.

– Как скажешь, – кивнула я, а сама с трепетом в душе подумала о том, что благодаря этой поездке мы проведём наедине несколько дней.

– Я хочу выехать послезавтра в пять утра. У тебя нет никаких дел, которые нужно закончить до отъезда?

– Нет, – я покачала головой, – разве что попрощаться с подругой, но, думаю, после вчерашнего Карина не захочет меня видеть.

– Хорошо, – он кивнул. – Что касается вещей, бери по минимуму. Сможешь?

– Да, конечно. Минимум – это сколько? – уточнила я.

– Один чемодан, больше мне негде будет разместить. В кузове не так много места. В салоне можно положить небольшую сумку или рюкзак.

– Хорошо, – кивнула я.

– Я живу в гостинице «Нормандия», и мне было бы удобнее стартовать прямо из неё, а не кружить по городу с мотоциклом в кузове. Потому я хочу забрать тебя завтра вечером с чемоданом, и переночуешь у меня в номере.

Я уставилась на него круглыми глазами, и он добавил:

– Я ничего тебе не сделаю, у меня двухкомнатный номер и две кровати. Ничего такого не думай.

Я опять покраснела. Он увидел это и понял меня по-своему.

– Лиза, я понимаю, что тебе сложно доверять мужчинам после того подонка. Но у меня и в мыслях не было домогаться тебя или предлагать что-то подобное.

– Нет, я ни о чём таком и не думала, – солгала я. – Только мне кажется, мама будет возражать.

– Не говори ей ничего, – ответил он. – Она будет возражать в любом случае, так что не усугубляй.

– Ты прав, – я усмехнулась. – За последний день я умудрилась разругаться и с подругами, и с мамой, теперь у меня просто нет выбора, и я обязана ехать с тобой.

– Выбор есть всегда, – он смотрел на меня совершенно серьёзно. – Если ты не хочешь ехать, то не нужно этого делать.

– Нет, я хочу! – воскликнула я испугано.

– Значит, я в тебе не ошибся, – он улыбнулся, – ты дочь своего отца.

– А какой он, мой папа?

– Сложный, властный, не терпящий возражений, – ответил Алекс.

– Звучит как-то не очень, – сказала я. Мне сразу вспомнился отец Карины.

– При этом он умный, проницательный и справедливый. Он понравится тебе. У вас с ним много общего. Ты такая же целеустремлённая и упрямая.

– Я не упрямая, – возразила я, но он лишь ласково улыбнулся.

– Давай я лучше расскажу тебе историю их знакомства с Марией, и ты сама сделаешь выводы.

– Давай, но я всё же не упрямая, – я сделала глоток вина и приготовилась слушать.

Алекс откинулся на спинку, посмотрел на меня и начал свой рассказ:

– В тысяча девятьсот девяносто четвёртом году мы переехали в Россию и купили участок земли в Подмосковье. Герман хотел воспользоваться теми возможностями, что давала новая страна, недавно сменившая политический режим. А в феврале тысяча девятьсот девяносто шестого он открыл небольшую частную клинику восточной медицины в Москве…

Когда ей исполнилось восемнадцать, Маша перебралась в Москву. Она без сожаления оставила в прошлом свой провинциальный городок, где её не ждало ничего хорошего. Она точно знала это, ведь многие одноклассники уже спились, бабушка ненавидела строптивую внучку, а на единственном сохранившемся заводе за полную смену платили такие гроши, что на них невозможно было выжить. Маша не хотела работать на заводе, она мечтала стать актрисой. А ещё, разумеется, удачно выйти замуж за богатого коммерсанта, который ездит на шестисотом мерине и отдыхает на Мальдивах. Маша ничего не понимала ни в машинах, ни в туризме, ни в богатых мужчинах, но ей казалось, что благодаря белоснежной коже и огненно-рыжим волосам она покорит сердце любого.