Алла Алая - Василиса. Эпидемия тьмы

Его напарник смотрел то на нас, то на сетку. В глазах роились мысли.

– Мусор что ли? – протянул он, а потом достроил взглядом вектор нашего пути, соображая, что несём мы его явно в Храм. Причём, с парадной двери. И вот тут брови взлетели вверх.

Дима, не заметив, что полицейский занимался геометрией, рьяно закивал, пыхтя под тяжестью монстра:

– Ага, мусор, мусор. Вот, квартиру разбирали, решили от хлама избавиться. Не поможете? Очень тяжёлый тюк получился!

Полицейские переглянулись. Тот, что поменьше, дёрнул своего напарника за рукав:

– Пошли, нам некогда…

Но верзила покачал головой и с усмешкой спросил:

– Это вы в Храм мусор несёте?

Я чертыхнулась, скосившись на Диму. Хотели обойтись малой кровью, так сказать. Но, вруны из нас не получились. Пришлось выступить, как положено магам в такой ситуации.

– Здесь никого нет, вы садитесь в машину и уезжаете! – сказала с нажимом, укутывая их своим потоком.

И сразу же увидела два затылка. Через секунду взревел мотор, и мы остались одни.

– Сильна ты, мать, Василиса! Двоих одним заклинанием! – Шаман перехватил мешок в другую руку и дёрнул меня, не дав понаслаждаться медными трубами, – Чего стоишь, пошли! Тяжёлый, зараза!

На входе во Дворец Советов ОМП-шники завозмущались:

– Это вы куда его тащите?! В ЛюПарНас давайте! Что вам тут, склад монстров?!

Мы с Димой кинули сеть на пол и, переводя дух, переглянулись.

– Ну что? Тут бросим или, может, позовём кого? – Дима говорил это всерьёз. Ему-то никто правила московских магов не объяснял. А я только хихикала, следя за вытянувшимися лицами охранки.

– Да не волнуйтесь вы, – поспешила я их успокоить, – сейчас вызову портальщика.

Не успела поднять трубку к уху, что бы позвонить Ивану, как рядом затрещал чёрный переход. ОМПшники вытянулись по стойке смирно, а я закатила глаза. Костя, и как всегда не вовремя!

А Председатель Комитета угрюмо шагнул на скользкую плитку в холл и гулко произнёс:

– Где взяли?

– В ресторане, – не задумываясь, ответил Шаман.

– В закрытом, – тихо добавила я. Потому, что запрет на разгуливание по городу сейчас распространялся не только на людей, охваченных паникой и страхом смерти, но и на магов. Чтобы не привлекать внимание лишний раз.

– Поужинать решили? – насупился Кощей, испепеляя меня взглядом.

– Пообедать, – с улыбкой ответил Дима, – к сожалению, не получилось. Наткнулись на лизуна…

– Вижу, – огрызнулся Костя, совершенно не глядя в его сторону, – Вась! Я же просил! По-хорошему просил!

– Мы так и будем тут стоять и развлекать твоих охранников? Или, может, выстроишь портал в ЛюПарНас? – я смело вскинула подбородок.

Осознав мою правоту, Кощей очертил переход и помог втащить монстра в лабораторию. Но уйти нам не дал.

– В мой кабинет! – и сам понёсся к лифту, пыхтя, как самовар Егоровны.

Я скосилась на Диму:

– Грозный, блин…

– Думаешь, будет ругаться?

– Знаю, – улыбнулась и нехотя пошла за Костей.

Егоровна встретила нас с улыбкой, почти с распростёртыми объятиями. Но, увидев Костино выражение лица, крякнула, пошамкала губами и деловито прикрыла двери лифта.

– Какой? – зычно спросила, сосредоточенно взглянув на Кощея.

– Мой кабинет, – вдруг улыбнулся он ей и раскинул руки в стороны, – здравствуй, моя хорошая. Как ты? Не устала ещё на лифте скакать по ЛюПарНасу?

Лифтёрша, которой, на минуточку, недавно исполнилось сто двадцать один год, нежно по-матерински обняла его и даже всхлипнула.

– Мальчик мой, давненько ты ко мне не заглядывал! Теперь всё порталами ходишь. Совсем забыл старуху?

– Не забыл, Егоровна, не забыл. Работы столько, что нет времени на сон, не то, что по гостям ходить!

Она хмыкнула и кивнула. Лифтёрше в ЛюПарНасе совсем спать не дают, я сама видела, каждую минуту дёргают.

– Да уж, – хитро улыбнулась Егоровна, – ты теперь Бо-о-ольшой начальник! Куда там!

Кощей махнул рукой и скривился:

– Знаешь, как обратно хочется? Кабинет, словно тюрьма! Если и выхожу из него, то на пять минут, и то, чтобы никто не знал! Если бы не это дело с тёмной материей, ушёл бы, наверное, с должности… достало всё!

И он грустно провёл ладонью по лицу.

Мы с Димой стояли в углу кабины и почти не дышали. Такие Костины откровения я давно не слышала. Сердце сжалось и заныло. Жалко стало, что такой деятельный, жадный до приключений маг, вынужден сидеть сиднем на одном месте и отвечать за благополучие магов. Не его это. И мы все это знали.

Но Егоровна обняла его за плечи и с улыбкой подбодрила:

– Ничего, сынок. Просто не привык ещё. Человек ко всему привыкает, дай срок. А коли кабинет надоел, раздвинь рамки. В твоей власти всё. Ежели бы не переход из лифта в квартиру, как бы я жила, думаешь? То-то! И не загоняйся, попробуй построить свой мир, к сердцу что бы…

Костя внимательно смотрел на неё и улыбался с нежностью и любовью. Эта старая женщина была единственным близким ему человеком, почти семьёй. И мне почему-то стало завидно. С тех пор, как погибли мои родители, я осталась совсем одна, правда, у меня есть теперь Ваня, мой любимый портальщик. Но это не то. Когда уходят родители, мы остаёмся голыми. И сразу мир обрушивается на нас с остервенением и жестокостью. Какими бы взрослыми мы себе ни казались, пока есть отчий дом, знаем, что можно вернуться туда, там тебя ждут, поймут и простят. И защитят…

В этот момент я остро ощутила, как мне их не хватает. Ведь если теория о магах – правда, то они тоже были магами, только не подозревали об этом. Много раз за последний год я прокручивала в голове, как научила бы их пользоваться своими силами, как открыла бы им мир чудес и волшебства. Как же несправедливо всё…

Заметив, что я загрустила, Шаман ткнул меня локтем и подмигнул. Мол, не дрейфь, салага! Я кивнула. Ничего, справимся. Как сказала Егоровна, дай срок!

Уже провожая нас, она шепнула мне вслед:

– Васенька, с окончанием тебя!

– Спасибо, – искренне улыбнулась в ответ. Наверное, именно благодаря ей мы все чувствовали себя здесь, как дома. Она всегда знала, кого как поддержать. И все тайны ЛюПарНаса надёжно хранила в своём сердце. Ваня как-то мне сказал, что Егоровна – это лифт ЛюПарНаса. Но теперь я думаю, что она – душа его. Маленькая, важная, неотъемлемая часть. Пока она тут, на боевом посту, я точно знаю, с нами ничего плохого не случится…

У дверей Костиного кабинета уже расхаживал Иван, нервно теребя пряжку ремня.

Костя кивнул ему, приветствуя, а потом резко распахнул двери своего бывшего кабинета, который пустовал с тех пор, как он ушёл в Комитет. Почему-то никому в голову не приходило занять его. Словно это была неприкосновенная реликвия, музей.

Оглядев единственный стол и два стула, Костя кашлянул с досадой и взмахнул руками, одним движением превратив пустой брошенный кабинет в уютную гостиную с огромным диваном, камином и плазмой в полстены.