Денис Басацкий - Кейдж Харман в волшебном мире пегасов

– Семейство Харман, пройдите в кабинет к окружному шерифу. – прозвучал гнусавый женский голосок, доносившийся со стойки регистрации. Сэйла толкнула дочку локтем вбок, чтобы та скорее поднималась со стула и следовала за ней, но девочка продолжала уныло рассматривать экоавтомат с морковными палочками и сельдереем в вакуумных упаковках. «Вот бы выклянчить у мамы парочку десятицентовых монет да купить что-нибудь вкусное для моего друга. Цвейг обожал такие лакомства. Эх, почему жизнь так несправедлива».

В кабинете семейство Харман ожидал офицер полиции, мистер Крейг Синклер – тучный мужчина с пухлыми щеками и лысой головой, маскированной тремя пучками жидких волос, зачёсанных набок. На его переносице восседали коричневые очки с толстыми линзами, потому его глаза выглядели раза в три больше человеческих, как у совы. Полицейский сидел в кресле, пристально вглядываясь в Кейдж и протирая выступивший пот со лба, а включённый кондиционер дул ему прямо в затылок, заставляя комично вздрагивать редкие волосы. Девочка невольно улыбнулась.

– Миссис Харман, я вызвал вас на очень серьёзный разговор. – полицейский сделал паузу, тяжело ёрзая на стуле, ведь пластмассовые подлокотники больно вгрызались мужчине в жирные бока, а огромный живот-пузырь норовил вывалиться из рубашки.

– Что натворила моя дочь? – Сэйла не скрывала своей озабоченности, злобно посматривая на Кейдж, пока девочка вжималась в спинку кресла.

– Мы не имеем права выдвигать обвинений, если досконально не разберёмся в ситуации, но некоторые факты указывают на причастность вашей дочери в преступлении.

– О чём вы говорите? – возмутилась Сэйла. – Да, Кейдж точно не подарок, но не преступница. Мои дети воспитывались в строгих правилах. И никто не может сказать, что они хотя бы единожды нарушили закон. Ни города, ни штата, ни всей Америки в целом.

– Миссис Харман, спокойней, мы лишь хотим докопаться до истины. Посмотрите видео. Вы кого-нибудь узнаёте?

Офицер Синклер протянул планшет, откидываясь в кресло и расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки. Мужчине уже невыносимо тяжело дышать, а рабочий день только начался, обрекая шерифа на ещё большие душевные терзания. Мать взяла планшет в руки, внимательно разглядывая стоп кадр. Продуктовые полки супермаркета, вымытый до блеска кафель, ничего необычного. Женщина нажала кнопку воспроизведения. На видео группа подростков дурачилась в стенах магазина, шумно бегая среди рядов с продуктами и задевая покупателей. Два мальчика и юная девочка в чёрной кофте с капюшоном. Они бросались стеблями зелёного лука, играли в «догонялки» и переворачивали коробки со свежими фруктами, а когда охранник погнался за детьми, устремились к выходу. Детские шалости, с кем не бывает. Но уже с другой камеры видеонаблюдения стало ясным, почему шериф Синклер выглядел столь суровым и мрачным. Пока мальчики привлекали к себе внимание, девочка в чёрной кофте подошла вплотную к покупательнице. И тайком стащила кошелёк из кармана пальто у зазевавшейся женщины. После чего, девочка в кофте незаметно покинула супермаркет. На том моменте видео оборвалось.

– Так почему вызвали нас в участок? Я не понимаю. – встревожилась Сэйла.

– Миссис Харман, тех мальчишек задержали на выходе из супермаркета. Подозреваемыми оказались одноклассниками вашей дочери – Джуэл и Ирвин. И при первичном допросе дети точно указали, что та девочка в чёрной кофте – Кейдж Харман.

Кейдж чуть не навернулась со стула. «Вот же мерзкие лгуны. Да они никогда в жизни не общались со мной на равных, не говоря уже о том, чтобы вместе проводить время. А здесь – целое ограбление». Девочка уловила осуждающие взгляды матери и шерифа, закрывая руками протёртые дырки в чёрной кофте с капюшоном. Крайне похожей на тёмное худи, представленное на видео. «Дело принимает фатальный поворот». Кейдж не ходила в ближайшие дни в тот супермаркет, предпочитая сразу после издевательств одноклассников, ошиваться на заброшенной стройке. Девочку кто угодно мог видеть на высоте двадцать первого этажа. Потому у Кейдж находилось спасительное алиби, которое никто не мог подтвердить.

– Кейдж. – оборвала девичьи раздумья Сэйла. – Как прокомментируешь обвинения в свой адрес? Ты украла кошелёк?

– Нет, на видео – не я. Ирвин и Джуэл со мной даже не общаются. Я не знаю, почему ребята назвали моё имя.

– А кто может скрываться под толстовкой, идентичной твоей? – не унимался шериф, подёргивая пухлыми кулачками. Казалось, что в правдивость объяснений девочки ему верилось с трудом.

– Я не знаю, честно. Одноклассники постоянно издеваются надо мной, задевают и не дают прохода. Всё потому, что у нас в семье мало денег, а я не выгляжу так, как им хочется. У меня совсем нет друзей в школе и не существует компании, где бы я оказалась своей. Но поверьте, я в жизни не украла ни цента, более того, мальчишки ни за что бы не взяли меня с собой. Ведь для них – я странная уродина с разноцветными глазами, а с такими никто не дружит.

Девочка разревелась от хлынувшей обиды, натягивая капюшон до самых бровей. Кейдж вновь не понимала, какое одноклассникам дело до того, как она выглядит или во что одевается. Почему никто не желает узнать её внутренние качества, разделить с ней её подростковые переживания. По какой причине школьники столь суровы и беспощадны к хрупкой девочке, мечтающей о человеческом к ней отношении. Неужели она заслужила к себе столько внимания лишь потому, что отличается от остальных своим глубоким и чувственным сердцем? И никто не мог ответить на вопросы Кейдж, разрывающие её девичью душу. Ни мать, ни суровый шериф, обильно потеющий под кондиционером, ни кто-либо ещё. Девочка настолько погрузилась в собственные мысли, что даже позабыла спросить у шерифа про вспышку света и пронзительный луч, бьющий прямиком в небо. Ей хотелось скорее убраться из офиса шерифа, где её настиг вынужденный избыток чувств.

– Хорошо, Кейдж. Мы обязательно проверим факты и вернёмся к диалогу. Ещё раз переговорим с мальчишками, опросим свидетелей и найдём потерпевшую женщину. А пока, можете быть свободными.

Мать и дочка молча шли по осенней улице, долго не решаясь оборвать ту неприятную тишину, свербевшую в их головах. Кейдж понуро уткнулась в асфальт – ей совсем не хотелось возвращаться в школьный класс, где в очередной раз над ней будут насмехаться. К тому же, девочке жутко стыдно за откровения, что вырвались с её тонких губ. И Сэйла, как делают все матери, крайне сопереживала своему ребёнку, как могла. И винила во всех бедах исключительно себя. Так что женщина не обронила ни слова, пока вдалеке не показалась кирпичная стена школьной столовой. Наконец, мать заговорила: