Валерия Карнава - Алиса, Джейн и фисташки

– Ах, не говори мне ничего о премьере! – Алиса потянулась за бокалом виски. Хоть кому-то пригодились виски. – Ты вернешься ко мне завтра?

С какой воодушевляюще-искрящейся надеждой в глазах она смотрела на Джейн! И с такой преданностью. Казалось, будто вся ее дальнейшая жизнь зависела только от одного слова этой дьяволицы в красном платье. Михею оставалось только удивляться тому, насколько сильна была их душевно-эмоциональная связь.

– Не молчи! Ты вернешься? – допытывалась девушка, словно капризное дитя, желающее как можно быстрее получить понравившуюся игрушку.

– Я подумаю, – Джейн как ни в чем не бывало разгрызла фисташку. Она даже не посмотрела в сторону Алисы. Та была готова была расплакаться. – Мне наскучили все эти репетиции. Я хочу веселья и свободы.

– Скоро премьера! Ты должна быть со мной! Потом будет тебе и веселье, и свобода! – раскричалась Алиса, порозовев от напряжения, будто маленькая свинка.

– Я и так всегда с тобой.

– Но сегодня ты сбежала!

– Могу же я позволить себе маленькие шалости.

– Маленькие шалости? А как же я? Ты даже не подумала о том, что будет со мной. Ты обидела и меня, и Рэя Куни.

– А откуда он узнает?

– Джейн, это мой первый выход, и если я опозорюсь, то… я не знаю, я тебя запру в туалете! – Алиса вскинула подбородок и посмотрела на Джейн горделивым взглядом с оттенком обиды.

В ответ Джейн лишь громко рассмеялась, схватившись за живот:

– Шантажируешь что ли меня?

– Нет, предупреждаю… Иначе я скажу Ронни о том, что у тебя там творится с Ричардом.

– И кто же так с Музами обращается, моя дорогая Алиса? – покачала головой Джейн.

– А кто так с актрисами обращается? Разве уважающая себя Муза оставит свою подопечную в полном одиночестве?

– Только если Музе пора в отпуск.

– Именно перед премьерой? – Алиса в отчаянии схватилась за голову.

– Давно хотела развеяться. Может наведаться в Грецию и посмотреть Парфенон? Или прогуляться по Парижу со шпицем на поводке? А может, покататься на гондоле в Венеции? Или пофотографировать в Барселоне творения Гауди? Сложный вопрос. В любом случае, куда бы я ни отправилась, обязательно настрочу пару-тройку стихов и опубликую в следующем сборнике «Альманах Муз».

– Ты думаешь только о себе! А должна думать обо мне! Ты же Муза!

– Тебе, моя дорогая, пора научиться искать вдохновение в самой себе, а не полагаться только на меня. Это упорный труд, а ты привыкла гнаться за озарением. Оно не всегда приходит, оно не всегда с тобой.

Алиса растерянно перевела взгляд с Джейн на Михея, который лишь выдавил из себя глуповатую улыбку. Ему казалось, будто он был единственным зрителем полуфарсового спектакля, от которого у него дымилось сознание, поскольку он ровным счетом ничего не мог толком понять. Может, эти девушки устроили репетицию прямо в баре, чтобы его впечатлить?

Бармен налил себе стакан воды, чтобы немного освежиться и потушить задымленное сознание. В эту же секунду Джейн выплеснула содержимое своего бокала наверх. Получилось это странно, потому что ломтик лайма остался на прежнем месте, и фисташка лежала на самом дне. Фейерверк брызг превратился в тончайшую прозрачную бесформенную кляксу, неподвижно зависшую в воздухе.

С двух сторон этой кляксы стали разворачиваться живые картины. Вот две молодые девушки: рыженькая и шатенка – спокойно сидят за столиком в парижском кафе. Все было настолько реалистично, что Михей даже почувствовал на кончике своего языка вкус терпкой арабики. Эта картинка вскоре сменилась другой. Тут молодой парень в распахнутой куртке неторопливой походкой идет по освещенной фонарями дублинской улице.

Джейн дотронулась до кляксы рукой, и картинки стали раздваиваться, летая около барной стойки, словно сплющенные мыльные пузыри. Бармен за одну секунду успел побывать в двух настолько далеких от его бара местах, что от столь захватывающего чувства и зрелища у него сильно заколотилось сердце и по всему телу пробежала волна беспокойных мурашек.

Отражаясь в парящих в воздухе кляксах, Джейн исчезла. Она сидела на песочном пляже острова Санторини, и на ней было белое кружевное платье. В руках девушка держала маленький сборник стихов Эмили Дикинсон. Рядом плескалось бескрайнее море, в ласковых объятьях которого нежилось золотисто-кораллового цвета небо, позади купались в теплых лучах заката маленькие, напоминающие воздушный зефир, белоснежные домики.

– До встречи, дорогая Алиса! – произнесла Джейн, открыв книгу и послав девушке воздушный поцелуй.

При виде этого Алиса чуть было не разрыдалась. Обида сковала ее в своих ледяных объятьях. Кляксы стали лопаться одна за другой, а бокал постепенно наполнялся, словно кто-то невидимой рукой наливал в него коктейль. Алиса неподвижно смотрела на вазочку с фисташками. Она чувствовала себя брошенной, а внутри нее пробивались отголоски давно забытой мечты: собрать чемодан и рвануть туда, куда только попросит ее взбалмошная душа. Да хотя бы на этот Санторини. Но как скрыться от бесконечных бесплодных репетиций? И что теперь будет с ее ролью? Только Алиса не Муза, чтобы появиться, а потом исчезнуть. Она всего лишь человек со своими обязательствами. И почему она не родилась Музой? А может, Музами не рождаются, а становятся?

Алиса уже представляла как зрители, недовольные ее безвкусной игрой, бросают на сцену мясистые помидоры. Красный от злости режиссер гонит актрису с позором из театра. И как теперь играть без своей Музы? Как пробудить в себе силы творить дальше? Девушка потянулась за фисташкой, однако ее маленькие проворные пальчики нащупали еще один крошечный сверток бумаги. Развернув его, она прочитала:

– Я приду на твой спектакль. Правда, я ничего не понимаю в спектаклях, но думаю, что Джейн просто испугалась, что ты ее переиграешь. К тому же на Санторини скучно, море и белые домики. Вот кому интересны белые домики? Говорят, в Норвегии пещеры троллей есть.

На лице Алисы засияла довольная улыбка. Никогда еще никто не желал увидеть, как она играет. Подруги считали спектакли скучным времяпровождением и гоняли на скутерах, а мама шила днями и ночами напролет, искренне веря, что театр начинается с вешалки, и только с нее. Что касается бармена, он всего лишь хотел приободрить Алису. Кто знает, вдруг там, на спектакле, окажется бойкая Джейн.

Через мгновение Алиса увидела перед собой жемчужный Санторини, возникший ниоткуда, словно вспышка на небе. Бар словно куда-то испарился. Девушка гуляла по берегу моря, вдыхая наполненный свежестью солоноватый воздух и удивляясь тому, что с ней происходило нечто необъяснимое. Теплые и уютные солнечные лучи будоражили ее кожу, и девушка почувствовала легкость и спокойствие, будто зажила другой жизнью.