Юлия Мелащук - Фисташки на губах, или Как любят люди

© Юлия Мелащук, 2021

ISBN 978-5-0053-0472-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Смотри. Ты видишь? – тихо спросила Она.

– Нет. Ничего не вижу, – ответил Он.

– Ну как же? Вот же, стеклянная стена между нами. Подойди ближе, потрогай. Чувствуешь холодное стекло?

– Да, теперь чувствую. Как это произошло?

– Как это произошло? Не сразу. Всё происходит не сразу. Листья на деревьях не сразу опадают. Сначала они становятся темно- зелеными, потом оранжевыми, жёлтыми, затем сохнут и только потом отлетают. И в какой-то день обнаруживаешь в окне деревья с чёрными голыми ветками.

Стена не сразу вырастает.

Знаешь, я помню, как вырос первый бордюр. Мы перестали обниматься долго в коридоре вечером, после работы. Наспех, быстро, машинально – да, но не так, как раньше.

Я перестала смеяться над твоими шутками. Или ты перестал шутить. Не знаю. Но мы перестали смеяться.

Мы перестали рассказывать, как прошёл день. Взахлёб. Ещё по телефону каждый из своей машины по дороге с работы домой.

Ты перестал говорить, как я красива. Раньше ты смущал меня этой фразой, потому что говорил её постоянно и невпопад.

Например утром. Когда мы ехали в лифте на пробежку. Я смотрела на себя в зеркало и отворачивалась от своего отражения с кругами под глазами. А ты смотрел с таким восхищением и повторял: «Какая ты красивая».

Мы перестали разговаривать по ночам. Да, теперь мы высыпаемся. Но мы перестали разговаривать по ночам. Понимаешь? Это так важно было для нас. Рассказывать всё, что приходит в голову, как на кушетке у психоаналитика.

Всё происходит не сразу. После бордюра я помню, как начал расти забор, всё выше и выше. И чем меньше мы говорили, разбирали по кусочкам наши ссоры, смотрели друг другу в глаза и молчали в унисон в объятиях, тем выше он становился.

А теперь стена. Ты видишь? Холодная, стеклянная идеально гладкая стена.

– Да, вижу. Я не хочу быть за стеной. Мне холодно без тебя. Как я мог не замечать так долго, что очень замёрз? – говорит он.

– И я замёрзла. Что нам теперь делать?

– Подожди, я сейчас её разобью. Мне нужно что-то тяжёлое.

– Не надо, мы поранимся осколками, и станет ещё хуже.

– Тогда мы будем смотреть друг другу в глаза, долго и жадно, как раньше. И разговаривать столько, сколько понадобится. Я готов стоять бесконечно, только бы стена исчезла.

Они стояли, прижавшись ладонями сквозь холодное стекло, и говорили целую вечность.

Вспоминали, признавались, смеялись, плакали, мечтали и не отрываясь смотрели друг другу в глаза.

– Какая же ты красивая, – сказал он и прижал её к себе так сильно, чтобы новая стена, новый забор и бордюр не разделили их больше никогда.

Я так больше не могу.

Если любовь – это боль, то будь она проклята.

Я не могу больше распадаться на молекулы после каждой ссоры.

Я собираю себя снова и снова, по частям, по крупинкам.

А они, как рассыпавшийся горох, закатываются под кровать, теряются в щелях под плинтусом и исчезают в пушистом ковре.

Я выметаю их веником из углов, выковыриваю из ворсинок ковра, выстраиваю себя заново, но всё равно что-то теряется

Этих пустот всё больше и больше.

Я исчезаю. Но я не хочу исчезнуть.

Если любовь – это потеря себя, то она мне не нужна.

Я так больше не могу. Я устала кричать, я устала молчать, я устала понимать.

Если в отношениях слишком много усталости, то к чёрту эту любовь.

***

Я сбежала из дома, от тебя, от нас… Я иду по улице и смотрю на ноябрьские деревья, которые так на нас похожи. Голые и беззащитные, они стоят на ветру, сбросив свои оранжевые одежды. Но они не всегда были такими.

И мы не всегда были уставшими и истощенными. Мы были счастливы. Да, бесконечно счастливы.

Я помню, как мы удивлялись, почему люди на улицах редко целуются.

Как-то мы ждали в аэропорту самолёт в Мадрид и фантазировали о том, как на центральной площади Пласа Майор мы поставим твою синюю кепку на землю и будем целоваться несколько часов подряд. А все деньги, которые нам набросают в кепку (мы были уверены, что нам будут кидать деньги) мы потратим на самый дорогой ресторан Мадрида.

Мы не целовались в Мадриде.

Мы ссорились. Несколько часов подряд возле памятника Дон Кихоту. В кафе, совсем не выделяясь среди шумных испанцев.

А потом мы целовались в парке напротив Королевского дворца. Прямо на траве, устроив пикник с сангрией, нарезанным кубиками хамоном и сыром бри по акции за полтора евро из ближайшего супермаркета.

Мы целовались и ссорились, целовались и ссорились. И чем больше ссорились, тем меньше целовались.

Теперь я не удивляюсь, почему люди не целуются на улицах.

Может быть, мы слишком сильно любили?

А может, объем любви выдаётся дозированно? И её нужно распределять на всю жизнь?

А мы тратили её слишком быстро. Жадно глотали, захлёбываясь и задыхаясь от счастья.

Да, мы выпили её всю до дна. И теперь мы пустые и голые, как эти ноябрьские деревья.

И только фотографии счастливых нас в телефонах и на холодильнике говорят о том, что мы были, что были Мы.

И что теперь? Мы не можем вернуться в то сумасшедшее счастье, как не можем вернуть и листья деревьям.

Но ведь дерево не ждёт, что кто-то вернёт ему опавшие листья. Оно готово к новым, нежно-салатовым.

А мы? Мы готовы к переходу на новый этап?

Мы же неистово боремся, тратим силы на то, чтобы остаться там, где были.

Мы горюем, что уже не хотим целоваться круглосуточно.

Мы злимся, что нам нужен ещё кто-то, кроме друг друга.

Мы тоскуем за тотальным слиянием, за миром, где есть только я и ты.

Но этот мир не может существовать вечно. Мы будто рыбы во временной литровой банке. Мы задыхаемся. Нам тесно. Мы хотим в большой аквариум, но не можем признаться в этом и превращаемся в рыб-пираний, которые поедают друг друга.

Если любовь – это теснота, то к чёрту такую любовь.

Я так больше не могу. Я хочу сбросить засохшие листья и больше не держаться за них. Если любовь – это борьба за выживание, то к чёрту её.

Я выбираю новые листья. А ты?

Я тоже выбираю новые листья, но новые листья с тобой.

Я тоже очень устал от препятствий, которые выпали нам, но я хочу новые листья с тобой.

Мы опять будем целоваться на улицах Мадрида и ещё на улицах многих других городов.

Я выбираю новые листья с тобой, чтобы мы были словно вечнозеленые деревья, которые переплелись ветками и корнями.

Давай попробуем ещё раз. По-другому.

Мы действительно были счастливы, бесконечно счастливы, это про нас.

Мы ведь правда целовались постоянно.