Айгуль Грау - Небо цвета лазурита

– Как настроение? – спросил он наконец.

– Все отлично, я так рада, что войны не будет. Я была готова отдать жизнь за то чтобы был мир, но оказалось – никому моя жизнь не нужна, всё и так наладилось.

– Мне нужна, – отвечал он не глядя. Марианна вздрогнула, как будто наступила на шип.

– Почему же такая грустная? Радоваться надо.

– Хорошо, буду, – она натянуто засмеялась.

– Учти, я не заставляю, – мягко заметил он.

– Не очень люблю балы… Столько людей, все смотрят, как будто на сцене себя чувствуешь.

– Привыкай, – ответил он, уже улыбаясь гостям. Все зааплодировали.

«К чему привыкать?» – так и не поняла ничего. После приветственной речи, в течении которой Марианна несколько раз краснела и опускала глаза, пряча взгляд от толпы богатейших нильдаров и нильдарок, чья родословная велась более пятидесяти тысяч лет, грянул бал. Владыка потерялся, обещав позже забрать у нее танец, а ее начали выхватывать за руки, улыбаться, заискивать, флиртовать, льстить и прочее, и прочее. Она уже устала танцевать, благо, что все выученное когда-то на курсах вспомнилось. В тот раз, она так и не попала на ночной маскарад с Румлисом из королевской стражи, который приглашал ее. Ради этого училась. Но вот теперь пригодились знания. Она картонно улыбалась, похожим друг на друга как близнецы, знатным нильдарам. Не успевала видеть женские взгляды полные смеси восторга и ревности. Голова кружилась, хотелось пить, но слуги разносили лишь алкоголь. Она пыталась ухватить взглядом столы, чтобы понять, где же можно найти воду и ее снова и снова ловили. Вырвавшись наконец, она поймала официанта и попросила воды. Она знала его, работал на кухне, поэтому очень обрадовалась, увидев знакомое лицо. Не имея познаний в этикете, не могла вежливо отделаться от надоедливого ухажера, поэтому приходилось выслушивать бесконечные россказни, пока Владыка сам не выдернул ее из общества какого-то зануды.

– Я так устала, можно мне пойти? Уже часа три здесь танцую. Все ноги болят, – она с мольбой сложила брови домиком.

– А мой танец, дорогая. Я же ждал, – И она снова поймала его глаза в районе декольте.

– Хорошо, – обреченно согласилась.

Танцевали, Марианна краем глаза постоянно ощущала его пронзительный пристальный взгляд. Он не отпускал ее как минимум еще час, повсюду таская за собой, знакомя со всеми. Уже успел напиться. Харши не было, как не было и других нагов. Царевна пожелала прибыть позже, поэтому еще не выезжала. Ноги девушки уже немели, просто стоя рядом с ним, она переминалась, не давая боли проникнуть в ступни, несколько раз обращалась к нему, просила разрешения покинуть бал. Немного погодя, он все же сжалился над ней и разрешил. Было уже около часа ночи. Амаиэль не спала, как и все остальные в доме. Помогла снять украшения, набрала ванну. Около двух ночи Марианна уже погрузилась в сон младенца. Весь замок, не спавший до пяти утра, в конце концов утихомирился. Слуги разбрелись кто-куда. Некоторые так и заснули пьяные там, где стояли. Гости расположились по своим комнатам на третьем и втором этажах. Ранние птицы приветствовали солнце. Марианна спала настолько глубоко, что не слышала, как в замочной скважине повернулся ключ. Проснулась она лишь когда чьи-то руки зажали ей рот. Кто-то лежал сзади. Марианна взбрыкнулась в ужасе. Страшная ночь с Аймшигом давала о себе знать. Послышался вкрадчивый шепот Селдриона.

– Тише, тише. Это я. – Он убрал руку от ее рта, крепко обхватывая ее талию, покрытую тонким летним одеялом. Прижавшись к сбоку, впился носом в ее волосы, целуя шею и спину. Марианна брыкалась, отталкивая его.

– Зачем вы пришли? Уходите немедленно! – шипела яростно, толкая его локтями.

– Я так соскучился по тебе. Ну не прогоняй меня. У меня голова идет кругом от того насколько ты прекрасна. Как же вкусно ты пахнешь…

– Да, а от вас наоборот разит вином за километр.

– Ну перебрал чуток, что делать. – Он развернул ее на спину, пытаясь поцеловать, но встретил отпор.

– Хватит, прекратите немедленно, – все так же шепотом отвечала она. Борьба продолжалась какое-то время. Перехватывали руки друг друга, Марианна безуспешно пыталась оттолкнуть его от себя, но не выходило. Выкручивалась как угорь, залепила ему пощечину. Это остановило его на какое-то время, подержав руку у лица он так же шепотом воскликнул:

– Какая дерзкая! – после чего начал действовать с силой. Девушка поняла, что до этого он просто играл с ней. За пару мгновений он сломил ее сопротивление, пригвоздив руки к кровати, придавив весом ее тело, так что она не могла больше двигаться. Пытался поймать ее губы, но она уворачивалась, а рук, чтобы держать еще и ее лицо, уже не хватало. Марианна была в панике, от его веса и парализованности у нее началась клаустрофобия. Жадно глотая воздух, она шептала.

– Пожалуйста, остановитесь. Хватит, хватит, хватит… Стой! – Выкрикнула она последнее слово. Он остановился. В пьяном взгляде читалось недоумение.

– Что случилось?

– Как это что случилось? Ты собираешься взять меня силой, и я еще не должна сопротивляться?

– Сопротивляйся, – усмехнулся Селдрион.

– Стой, подожди. Я хотела тебя спросить, – Марианна жадно хватала воздух, – Что такое красота? Сосуд, в котором пустота или огонь, пылающий в сосуде?

Он нахмурился, разыскивая скрытый мотив, как всегда. Потом ответил, глядя в ее глаза так близко, что она смогла рассмотреть радужку его серых глаз, обрамленных темно русыми прямыми ресницами.

– Огонь. Это огонь. Глупый вопрос. Кому нужен пустой сосуд, – потом прищурился, – Зачем спрашиваешь? Запутать меня хочешь или время тянешь? Хитрюшечка.

– Тогда зачем пришел ко мне? Я же просто пустой сосуд. Никому не нужный сосуд для амриты. Пойте дифирамбы напитку богов!

– Не городи глупостей. – Презрительно хмыкнул, но тревога пробежала по лицу.

– Насколько помню ты сам говорил принцессе, что я была похожа на обезьяну. Гадал, есть ли среди людей более симпатичные или все такие же уродливые как я. Как ни странно, теперь не говоришь такого. Ты много раз указывал на то, что я ничего из себя не представляю, глупая, бесполезная, ничего не понимающая в жизни. Поэтому я лишь сосуд. Красивый снаружи, но совершенно пустой внутри. Поэтому не говори мне, что я красивая. Ты лгун. Это амрита, а не я. И раз ты хочешь меня, то ничем не отличаешься от прочих жаждущих моего тела нильдаров, с которыми ты милостиво заставил меня танцевать весь вечер. Ты – просто животное. Никак не представитель высшей расы. И уж точно никак не лучше людей. И как же мне так повезло провести свою первую в жизни ночь с пьяным скотом! – Марианна отвернулась парализованная, едва сдерживая слезы, нагнетенные собственной тирадой.