Дарья Буданцева - Медиаторы

Алиса впервые за время монолога подняла на него глаза. Лёша сидел, откинувшись на спинку кресла, сложив руки на груди, и скептически глядел на Алису.

– Нет, конечно. Я должна была остановить войну. Оборвать все контакты с колдунами. Прекратить бесконечные попытки бороться с медиаторами. Согласиться на их условия. Уйти из городов. Попробовать вернуть ушедшие рода…

– Слушай, я не самый воинственный из анималов, – кашлянул Лёша. – Но даже я понимаю, что это нереально. Забыть всё, что нам сделали медиаторы? Смириться с потерями? Знаешь, скольких братьев и сестёр мы проводили к Зверю? Ты, смотри, такое не ляпни при других. Не поймут.

Алиса с такой силой сжала стакан с газировкой, что он с шипением взорвался.

– Если бы я стала вожаком, поняли бы. Прекрасно поняли бы, – процедила она сквозь зубы. – У них просто не осталось бы выбора. Но я Зрячая. И теперь Министерство нас всех нагнёт – это лишь дело времени, – жёстко пообещала она.

Лёша пожал плечами, но спорить не стал. Какое-то время они оба молчали. Опять зазвонил телефон – на этот раз у Лёши. Анимал коротко и почтительно угукнул в трубку, убрал телефон в карман и виновато покосился на Алису.

– Это он, – безошибочно определила Алиса. – Ищет меня.

Она поняла это за мгновение до звонка. Словно кто-то открыл её черепную коробку, поместил туда эту мысль и аккуратно прикрыл дверцу. До тех пор, пока снова не понадобится. Алиса почувствовала на затылке взгляд Сергея – пристальный, игривый, вызывающий. Нервно обернулась – нет, показалось. Здесь Сергея нет. Но он недалеко. Она чувствовала и это. По спине пробежала дрожь. Её тело хотело находиться рядом с вожаком, стремилось к нему. Хотело быть ближе. Чтобы услужить. Чтобы защитить. Алиса болезненно скривилась – ей было мерзко от собственных желаний.

– Что он сказал? – спросила Алиса деланно равнодушным тоном.

Лёша, ссутулившись, продиктовал адрес.

– Это ресторан на Новокузнецкой.

Алиса не ответила. Ей было всё равно. Если бы Сергей просто позвал – не называя ни улицы, ни дома, – она бы пошла за ним. И обязательно бы нашла. Зрячая всегда найдёт своего вожака.

Алиса медленно встала со стула. Взяла поднос с едва тронутой едой, на негнущихся коленях подошла к мусорке и выбросила содержимое. Отдала поднос хмурому пареньку в кепке. Кинулась в туалет, оттолкнув по дороге посетителей, которые попались ей под ноги. Ворвалась в свободную кабинку впереди полной женщины и, не слушая её возмущений, нагнулась над унитазом. Алису рвало. Возмущения прекратились, сменились на озабоченные причитания.

Когда Алиса повернулась, ей в три руки протягивали бутылку с водой, влажные салфетки и бумажные полотенца. Алиса взяла полотенца, отказалась от воды, подошла к раковине и прополоскала рот. Она избегала смотреть на себя в зеркало. Алиса не знала, кого там увидит. Но была уверена, что точно не себя.

***

В ресторане стены были украшены длинными рядами суккулентов. Алиса любила суккуленты – эти показались ей искусственными. Она остановилась, пригляделась и поняла, что ошиблась. Настоящие, но всё равно не живые. Декоративные. Сцена в углу ещё пустовала – своего часа терпеливо выжидали микрофонные стойки; под ними в плотные клубки свернулись провода – толстые, словно отъевшиеся спящие змеи.

Посетителей было мало. Вежливый официант проводил Алису к дальнему столику. Сергей изучал меню. Когда Алиса вошла в зал, Сергей тут же поднял голову и приветливо взмахнул рукой, улыбнулся. Он тоже чувствовал её приближение, – поняла Алиса. Она опять ощутила связь между ними – прочную, как канат. И если полчаса назад этот канат был туго натянут, то сейчас натяжение ослабло, и Алиса испытала болезненное облегчение. Безумный скачок счастья, заставивший её наконец выдохнуть. Алиса мгновенно возненавидела себя за эту радость – но продолжала её испытывать.

Сергей поднялся, сделал непонятное полудвижение, полурывок вперёд – словно хотел обнять Алису, но сдержался. Протянул руку – огромную шершавую ладонь с аккуратным маникюром, сделанным в салоне. Алиса смотрела на его руку и, несмотря на ухоженные ногти, видела мощную медвежью лапу. Которая всего несколько часов назад пронзала когтями её грудь и царапала рёбра. Алиса в ответ протянула свою руку – сгорая от стыда и желания коснуться вожака. Волчица внутри неё почтительно прижала уши и заворчала. Будь Алиса сейчас в другом обличье, она бы двигалась ползком и лизала морду вожаку. Алиса так ясно почувствовала это, что её опять начало тошнить.

Сергей неловко откашлялся и жестом предложил сесть:

– Когда отец мне рассказывал про связь между Зрячим и вожаком, я сомневался. Мне казалось это странным. Мол, вы только что яростно сражались. А потом между вами… Такое. – Он смущённо пожал плечами, смотрел Алисе в лицо, а та избегала его взгляда. – А теперь я понимаю. Ты же это тоже понимаешь, да?

Алиса сжала кулаки под столом, чтобы успокоить дрожь и раздражение, усиливающиеся с каждым мгновением, проведённым здесь.

– Да, – ответила Алиса и не соврала.

«И нет».

– Я очень рад. – Сергей наконец поймал её взгляд. Чёрные медвежьи глаза смотрели серьёзно. Алиса понимала, что он говорит искренне. – Очень рад, что у меня такая Зрячая, как ты. Ты очень храбро сражалась. Безрассудно и очень храбро. Надеюсь, за меня и за клан ты будешь сражаться так же отчаянно, как и против меня.

Алиса кивнула. И снова не соврала.

– Сегодня важная встреча. Эти переговоры начинал ещё отец, – в голосе Сергея проскользнули боль и ярость. Едва заметно – но Алиса их услышала. – Мне… Нам предстоит их продолжить. И заключить самый важный магический союз за всю историю анималов. Сегодня поворотный момент в истории.

– Ты уверен в этом? – спросила Алиса, врезаясь взглядом в стол. Язык едва ворочался во рту.

– На сто процентов. Мы с отцом это долго обсуждали. Сколько можно анималам быть овцами? Министерство нас практически истребило – мы должны поставить точку.

– Развязав войну? – Алиса подняла голову. Это было трудно, волчица всё ещё требовательно прижималась к земле и гнула морду вниз.

Сергей откинулся на спинку кресла и устало потёр глаза. Алиса поняла, что он тоже был вымотан – а второе дыхание после победы в битве постепенно сходило на нет.

– Пойми, ты здесь чужая. Пока что, по крайней мере. Тебя увезли из клана совсем маленькой – отец рассказывал про твою бабку. Кое-что ты пока не понимаешь, но скоро поймёшь. Иначе нельзя. Мы пытались сражаться своими силами – и проигрывали. Алиса, ты бы знала, скольких мы потеряли. Кого-то ещё можно спасти – вытащить из министерской тюрьмы. Мы это сделаем.

Он говорил обрывисто, горячо, уверенно. Его жар и убеждённость в собственных словах переплетались с внутренним голосом Алисы, который звучал тоном бабушки, – но голоса не смешивались. Два противоположных убеждения жглись и кусались. Сейчас, когда вожак был совсем близко, его слова казались правдивее, яснее и сильнее тех разговоров, что Алиса вела с бабушкой на протяжении шестнадцати лет. Алисе стало страшно. Она не хотела верить Сергею, но неуклонно начинала ему верить. Каждую минуту с момента её проигрыша Алиса глушила обвиняющий внутренний голос в голове, а сейчас усилием воли сделала его громче, чтобы чувство стыда и вины перед бабушкой и перед кланом стали её защитой, непроницаемой стеной встали на пути Сергея.