Ольга Грибова - Красный Дракон. День гнева

– Убейте меня сразу. К чему тянуть? – свежий воздух одурманил Еву. Ни секунды более она не вынесет этого кошмара.

– Что за нелепые фантазии? – изумился Алекс. – Никто не помышляет о твоем убийстве.

– Значит, все еще хуже, – она всхлипнула, – вы будете мучить меня до тех пор, пока я не убью себя сама.

– У тебя богатое воображение. Боюсь тебя разочаровать, но у нас другие планы, – он наклонился к ней и прошептал на ухо: – ты нужна нам живой.

У Евы подкосились ноги. Она бы упала, не будь рядом Алекса: вместо того, чтобы грохнуться на асфальт, она завалилась на него, цепляясь за шелковую рубашку, как за спасательный круг.

– Полегче, милая, – он усмехнулся, – нас неправильно поймут.

Осознав смысл грязного намека, Ева отскочила от Алекса с такой прытью, словно он – раскаленная сковорода.

– Даже не думай, – она погрозила ему пальцем, подозревая, что выглядит глупо, но рядом с Алексом она теряла здравый смысл. Он действовал на нее, как Кашпировский на телезрителей.

– Вы еще здесь?

От вопроса Сергея она подпрыгнула. Таким темпами они быстро сделают из нее неврастеничку.

Сергей прошел мимо, знаком велев следовать за ним. Если наедине с Алексом еще можно было найти общий язык: пару раз он разрешил ей прогуляться по парку (естественно, в его сопровождении), то рядом с отцом он превращался в бездушного исполнителя. Не заботясь о Еве, он грубо сжал ее руку и силой поволок по улице.

– Я могу идти сама, – шипела она, борясь с цепкими пальцами.

– Ева, – Сергей заговорил с ней напрямую, чего не случалось со дня их знакомства.

Алекс, разжав пальцы, подтолкнул ее вперед, и Ева пожалела, что он ее отпустил. Уж лучше терпеть выходки брата, чем столкнуться с гневом отца. Она поравнялась с мужчиной и как преданный щенок заглянула ему в лицо.

– Ты совершила непростительную глупость.

– Непростительную? – переспросила Ева.

– Именно, – он шагал, заложив руки за спину. – Мне следует наказать тебя.

Ева проглотила ком в горле. Алекс упоминал, что она нужна им живой. Хорошо бы, он не ошибся.

– Я запрещаю тебе выходить на улицу без моего ведома. Учеба в колледже закончилась, у нас впереди целое лето, чтобы познакомиться ближе.

Зачеты с экзаменами были сданы, и просторная комната Евы превратилась в темницу. Ее не выпускали из дома. Берегли так, словно она редкая и чрезвычайно хрупкая вещь, для которой опасен даже солнечный свет. Быть затворницей ей не нравилось, но для побега требовалась веская причина, а пока ей не причиняли вреда, да и бежать было некуда. К тому же Алекс – верный цепной пес Сергея – никогда не дремал на посту.

В дверь постучали. Она приготовилась послать незваного гостя подальше, но он, не дожидаясь позволения войти, открыл дверь. Неплохо бы врезать щеколду. Только кто ж ей позволит. Ева с тоской наблюдала за тем, как Алекс по—хозяйски разгуливает по ее спальне.

– Не пройтись ли нам? Сегодня прекрасная погода.

– Я скорее отрежу себе ногу, чем пойду куда—нибудь с тобой, – Ева скрестила руки на груди. Пусть почувствует, каково это, когда тебе через слово грубят.

– Ты забавная, – сказал он сквозь смех. – Неужели тебе по нутру торчать здесь днями напролет?

– Нет. Но я не собачка, чтобы меня выгуливать.

– Верно, – он щелкнул пальцами. – Но тогда и не скули, когда станет невыносимо сидеть в четырех стенах.

– Убирайся из моей комнаты! – она указала ему на дверь. Мало того, что она в его полной власти, так он еще и оскорбляет ее.

Уходя, Алекс произнес:

– Мы тебе не враги. Чем быстрее ты это поймешь, тем проще будет нам всем.

Дверь уже пять минут как закрылась за парнем, а Еву все еще трясло: то ли от злости, то ли от страха. Она встала около окна на то самое место, где стоял Алекс. Отсюда открывался вид на подъездную дорожку к дому и газон. И то, и другое было в идеальном состоянии. Псевдопапаша исправно следил за домом. Тот выглядел даже лучше, чем при матери. Чего нельзя было сказать о розе, растущей в горшке на подоконнике. Она словно попала под кислотный дождь. Листья истончились и пожухли, приобретя грязно—коричневый оттенок. Лепестки кремового цвета свернулись и опали. Ева коснулась увядшего растения, убеждаясь, что оно ей не привиделось. Она была готова присягнуть, что минуту назад цветок был в порядке. Что это значит?

Каждому новому родственнику выделили спальню. Еве виделась злая ирония в том, что комнат было ровно шесть. Мать, покупая особняк, точно предвидела, сколько людей здесь будет жить.

Ни разу с въезда в дом Сергея и его отпрысков Ева не заходила в эти комнаты. Сегодня она нарушила это негласное правило. Не утруждая себя стуком, распахнула первую на пути дверь, выпятив грудь, словно Матросов, готовый броситься на амбразуру.

Виктория в спортивном костюме застыла в нелепой позе посреди комнаты. Широко расставив ноги, она скрутилась в области талии, касаясь правой ладонью стопы левой ноги, а левую руку подняв к потолку. С экрана телевизора женщина в лосинах вещала о том, как благотворно влияет данная поза на мышцы пресса и ног. Вслед за женщиной Вика вытянулась в струну, а после сложилась пополам, прижав ладони к полу. Попробуй Ева повторить эту стойку, сломала бы себе позвоночник в районе поясницы.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Ева.

– Занимаюсь йогой, а ты меня отвлекаешь, – Вика выпрямилась, поставила видео на паузу и, уперев руки в бока, удостоила взглядом незваную гостью. – Чем обязана?

– У меня цветок завял, – призналась Ева.

– Я похожа на садовода? Полей его, что ли.

С начала домашнего ареста их с Викой отношения перешли в стадию охлаждения. Сестра всячески подчеркивала дистанцию между ними, не упуская случая намекнуть, что подругами им не стать.

Впервые попав во владения Вики, Ева не удержалась от осмотра: комната была обставлена по—спартански, будто здесь жила не молодая девушка, а отставной военный. Вещи лежали строго на своих местах. Не было ни рюшей или тем более страз, ни косметики на трюмо, ни мягких игрушек. Ничего, что дорого девичьему сердцу. Единственным атрибутом, намекающим, что здесь все—таки жила девушка, были коробки с туфлями на каблуках, ровными рядами поставленные вдоль стены.

Углядев на прикроватной тумбе пистолет, Ева от неожиданности икнула. Блеск хромированного ствола слепил глаза. Пистолет был огромным, игнорировать его было нереально.

– Что это? – Ева указала на оружие.

– Странная ты сегодня. Сначала про цветок рассказываешь, теперь пистолет не узнаешь.

– Он настоящий?

– Зачем мне игрушечный?

Виктория задала вопрос с таким искренним недоумением, что Ева сразу поняла – незачем.

– Ты хранишь в спальне пистолет?

– А где мне его хранить? Под раковиной или в сливном бачке?