Анна Морион - Одержимые сердца

Подводя итог: праздник удался.

Но вскоре, к счастью, пришло время расставаться. При прощании я подарила моей милой Мише красивое дорогое платье, которое заказала в лучшем ателье Торонто, по моему эскизу. Миша пришла в восторг, бросилась обнимать меня и в который раз напомнила мне о моем обещании приезжать на каждый ее День рождения.

«Ох, Миша, ты просто пользуешься моей любовью!» – пронеслось в моей голове. Но ее счастливые глаза тут же убили во мне всякие надежды на отговорки.

– И помни, что ты всегда можешь к нам приезжать, в любое время года и суток! – щебетала Миша, не выпуская меня из своих объятий. – Мы всегда тебе рады!

Я подавила смешок. О, да, Фредрик – уж точно. Наивная сестренка…

– А, может, мы сами прилетим к тебе в Торонто! – вдруг воскликнула Миша.

Я тут же отстранилась и бессильно улыбнулась: нет, только этого не хватало!

– Не думаю, что это – хорошая идея… У меня не будет свободного времени развлекать тебя, понимаешь? Я работаю сутками… – не зная, как убедительнее солгать, залепетала я.

От одной мысли, что Миша ненароком столкнется с одним из моих смертных «ухажеров», поджидающих меня дома и на работе, меня охватил ужас. Миша не должна знать. Это будет… Конец. Конец меня. Конец ее любви ко мне. Моя гибель. Нет.

– Ничего страшного! Мне хватит даже пару часов в день! Ведь Фредрик полетит со мной!

Фредрик прикрыл ладонью насмешливую улыбку.

– Миша… – Я схватила ее ладони и заглянула ей в глаза. – Не нужно лететь ко мне. Я сама прилечу к тебе. Честно. На неделю. Только ты и я. Договорились?

– Великолепная идея, Мария. Если ты прилетишь в декабре, когда я уеду навестить родителей, – это был бы идеальный визит, – сказал Фредрик. В его голосе явно прозвучала ирония, но, кажется, Миша не заметила ее, потому что тут же согласилась с его мнением.

Не знаю, почему, но моя младшая сестра не хотела замечать того, что я и ее супруг предпочитали не видеть друг друга. Это хорошо, черт побери, ведь, если мы заставим ее выбирать общество лишь одного из нас, она выберет Фредрика. Она любит его. Я не могу потерять ее. К счастью, Фредрик знал это, знал, как сильно я люблю Мишу. И он терпел это, галантно согласившись покинуть супругу на целую неделю, ведь я прекрасно понимала, что визит к родителям – это ложь.

Итак, я покинула Прагу, связанная обещаниями и прекрасным чувством свободы.

Этот день утомил меня. Столько эмоций. Слишком много для одного дня.

Прилетев в Торонто и забросив чемодан в квартиру, я поспешила в ближайший ночной клуб. Утром вышвырнула за дверь очередное смертное сердце.

Глава 4

Полночь.

Большая желтая луна освещает своим светом неспящий Торонто. Луна светит так ярко в эту ночь, что уличные фонари лишь бесполезно поблескивают своим электрическим мертвым светом. Есть только это бесконечное глубокое черное небо и эта луна.

Я наслаждаюсь одиночеством и этой живописной картиной. Мой широкий длинный балкон, к счастью, стал прекрасным местом для ночного созерцания. Я лежу на узкой софе. Мои босые ноги покоятся на большой твердой бархатной подушке. Комфорт. Уединение. Бутылка свежей крови. Хрустальный винный бокал. Идиллия. Я отрешилась от всех звуков. Ни голоса соседей, ни парочка в соседнем доме, смотрящая фильм ужасов, ни шум машин. Ничего. Тишина.

И в этой тишине ужасным страшным голосом кричат, визжат, не дают мне покоя мои мысли. Я не могу отделаться от них. Каждый раз, когда я желаю просто уйти от реальности, хоть на секунду, она врывается ко мне, нежданная, нелюбимая. Я ненавижу ее. Извечный непрошенный гость, перед которым любой спешит закрыть двери и не пускать его на порог. Но эта стерва выбивает дверь, ломает замки и врывается, заполняя собой все пространство. Она в моей голове. Она шепчет мне, что я несчастна. Она унижает меня. Меня, как личность. Меня, как женщину. Меня, как существо, обладающее высшим разумом на этой чертовой планете.

Я люблю жить. Но Жизнь ненавидит меня и превращает мое существование в вечный ад. Тот Ад, в который верят люди. Но люди получают его лишь после смерти. Я же – наказана при жизни. Уже восемь лет я живу в жадном, неистовом пламени. Я не чувствую физической боли. Это пламя уничтожает меня морально. А душа… Если она когда у меня и имелась, теперь ее точно нет. Она сгорела. Рассыпалась. Я горю и рассыпаюсь…

Я не должна была приезжать. В тот день.

Прага. Свадьба Маришки. Я захожу в огромный полутемный собор Святых Павла и Петра. Гости. Идеальные создания. Вампиры, как и я.

Вампирская свадьба. Повод достать из гардероба лучшее. Любимое. На мне – мое короткое красное платье. О, как я люблю его. Мои волосы распущены и свободно ниспадают до пояса, стыдливо прикрывая своей красотой обнаженность моей спины, которую дарит глубокий вырез платья. Красные туфли. Я неспешно занимаю место в первом ряду скамей, рядом с Мартином. Все прекрасны. Боги и богини на земле. Мама интересуется у Миши, познакомилась ли она с Седриком. Сам Седрик стоит у престола, рядом с пастором. Боже, как он величественен. Но его лицо отрешенно, глаза опущены на пол. Его нет здесь. Он где-то далеко. Миша отвечает матери, что у нее нет никакого желания знакомиться с этим «угрюмым типом», и мама тут же одергивает ее, а затем вполголоса извиняется перед Морганами и гостями за неуместное поведение младшей дочери. Маркус быстрым шагом занимает свое место. Он взволнован и не скрывает это. Мартин шутливо говорит мне, что, видимо, тот, кто шил мое платье, явно сэкономил ткань, но оглушающий звук органа сводит на нет все разговоры и наполняет собой собор. Гости встают. Маришка, под руку с нашим отцом, проплывает к алтарю. Все так мило, что хочется саркастически улыбнуться и закатить глаза, но я сдерживаю себя. Не отрываю взгляд от Седрика…

– Моя прекрасная соседка скучает?

Голос моего соседа-плейбоя заставил меня вздрогнуть.

– Знаешь, Трой, я обязательно закажу непроницаемый черный настил на мой балкон, чтобы ты больше не смел совать свой нос на мою территорию, – скучающим тоном сказала я и сделала глоток из бокала с кровью. Все равно Трой ничего не поймет. Я могу пить кровь у него перед носом, но и тогда этот тупоголовый миллионер не распознает, что в бокале у меня – совсем не красное вино.

– Хочешь сказать, что ты просто так, без какой-либо цели, лежишь на своем открытом балконе, в одном лишь сексуальном нижнем белье? – томно ответил мне Трой.

Я посмотрела на него: его похотливый взгляд ласкал мое прекрасное белое тело.

– Это не нижнее белье, Трой. Это – халат, – спокойно заметила я.

Черный шелковый халат. Распахнутый. Под ним – красное шелковое белье.

– Когда ты, наконец, пригласишь меня к себе? Надоело быть всего лишь слушателем.