Анна Морион - Одержимые сердца

– Как всегда прекрасна и смертельно обманчива. – Было его первыми словами. Вместо приветствия. – Но я удивлен. Ожидал увидеть тебя почти без одежды.

Я насмешливо усмехнулась. Но…

Его слова пронзили мой разум. Мою гордость.

Брэндон, этот подлец только что ткнул меня носом в мое «дерьмо». Мой откровенный стиль в одежде. Мой «откровенно дешевый вкус», как говорила моя сестра Маришка. Если бы эту фразу сказала она – мне было бы плевать. Но это были его слова. Он считает меня пошлой. Дешевой.

Плевать. На него и его мнение.

– Я умею удивлять. Как видишь, – с иронией ответила я, присаживаясь за столик, напротив Брэндона. – Но мне не сравниться с тобой, мистер «Я никогда не снимаю пиджак».

Он усмехнулся.

– Ты великолепна. – Он сделал жест официанту, и тот заторопился к нашему столику.

– Ты тоже, – мило улыбнулась я. – Но давай сразу к сделке.

– Не торопись. Я хочу поужинать с тобой.

Я прищурила глаза.

Брэндон хочет поужинать со мной? Или мой слух обманывает меня?

Зачем ему это? С какой целью? Что ему от меня нужно?

Эти и еще тысячи вопросов вихрем пронеслись в моем разуме.

– С чего вдруг такая честь? – Я выдавила из себя смешок, который, к счастью, прозвучал правдоподобно.

– Люблю проводить время с красивыми женщинами. – Брэндон хищно улыбнулся. – А ты, Мария, – самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.

Я театрально закатила глаза. А мое сердце вздрогнуло.

– Сколько комплиментов за всего лишь пару минут. Да ты сегодня в ударе! – насмешливо сказала я, а затем обратилась к подошедшему официанту. – Кристалл, пожалуйста.

– Отличной выбор, мисс. Прекрасное шампанское для прекрасной дамы, – улыбнулся официант. На нем – строгая черная форма. Хорош.

– Бутылку Dalmore 50, – сказал Брэндон.

– Продешевил, – улыбнулась я.

– Возможно, – улыбнулся в ответ он.

Вдруг меня поразило осознание того, как спокойно и вольготно я веду себя с ним. Как будто это был не он, а кто-то другой. Близкий друг. Все, что я чувствовала по дороге в ресторан, – вдруг исчезло.

Но через миг, когда мой взгляд встретился с его взглядом, меня пронзило острое чувство ненависти. Я была безоружна перед ним. Моя душа завопила от желания уязвить его.

Официант ушел.

– Кстати, о красивых женщинах. Скажи мне, ценитель смертного девичьего тела: скольких ты уже успел перепробовать? – как бы невзначай, бросила я, положив свой клатч на круглый стол, покрытый белоснежной, идеально ровной, без единой складки скатертью.

– Я просто имею их. А затем они уходят. – Брэндон сказал это таким тоном, будто говорил о чем-то несущественном, совершенно обыденном. – С чего вдруг такой интерес к моей личной жизни, Мария?

– Банальный интерес: весь наш мир только и обсуждает это. Но тебе, я вижу, совершенно все равно, не правда ли? – Мое лицо озарила насмешливая улыбка.

– Знаешь, для меня авторитетно мнение лишь одной персоны. И это – я. – Он чарующе улыбнулся. – К тому же не я один нахожу смертных довольно-таки привлекательными, не так ли?

Мои губы растянулись в фальшивой улыбке.

Официант принес нам наши напитки, которые мы, естественно, даже не пригубим.

– Это прекрасно, – выдавила я, когда официант ушел, но прямой взгляд ледяных глаз моего собеседника заставил меня устремить свой взор на мой клатч. – Итак, о деле. – Я взяла клатч в руки, расстегнула молнию, вытащила маленькую красную флешку и протянула ее Брэндону, и он забрал ее.

Брэндон пристально взглянул на меня.

– Где был сделан этот снимок и когда? – поинтересовался он.

– Десять лет назад. В Праге. Эта девушка показалась мне живописной, и я решила щелкнуть ее. Не думала, что тебя так завлечет фотография какой-то смертной, – сладким тоном ответила ему я.

– Мне не нужна эта фотография. Мне нужно кое-что другое.

Я криво усмехнулась. Мне показалось, что в его фразе было что-то странное. Как признание.

«Кое-что другое». Если ему не нужна эта фотография, как произведение искусства, значит ли, что он выкупил ее лишь потому, что ее сделала я?

Нет. Не может быть.

– Честно говоря, меня мало интересуют твои мотивы, Брэндон. Но, раз мы закончили, я покидаю тебя. – Я поднялась со стула, небрежно перекинула волосы через плечо и взяла свой клатч.

– И именно по причине твоего равнодушия, ты позвонила мне с этим вопросом?

– О, ты ужасно заинтриговал меня. Но не сегодня.

– Я бы не был так уверен.

– А может, тебе просто нравится сомневаться в моем равнодушии? – сладко сказала я.

– Это – единственный экземпляр? – вдруг холодным тоном спросил Брэндон.

– Да.

– А где фото, которое ты показывала Аттику?

– У него. Как и договаривались. Пока, Брэндон. С тобой приятно вести бизнес. – Я игриво подмигнула ему и медленно, красиво и плавно пошла вон из ресторана.

Лишь выйдя из отеля, я позволила себе зажмурить глаза. На пару секунд. Прогоняя этот разговор. Эту встречу.

Он знает. Обо мне. Знает мою тайну.

Но он отреагировал совершенно равнодушно. Можно вздохнуть свободно.

И все же. То, что меня видели со смертными двое свидетелей – настораживает. Двое? А может, больше? Черт. Нужно быть осторожней.

Пять минут. Каких-то пять минут, но это было вечностью.

Вон! Вон отсюда!

«Мне нужен Адам» – подумала я.

Но в этот раз, если я все же найду его… Я убью его. Убью его светлый облик.

Мне нужно было убить.

Убить. Что-то чистое. Светлое.

Адам.

Но в тот вечер я не нашла его.

Вернувшись в отель, опустошенная, злая и нервная, я позвонила в аэропорт, чтобы купить билеты.

Бежать. Из этого города, где властвует Брэндон Эйвери Грейсон.

Но, сжимая телефон, сидя в кресле, в своем дорогом люксе, я поняла. Меня постигла истина: мне не к кому лететь.

Миша с Фредриком, и он будет не рад видеть меня.

Родители. Нет. У них – своя жизнь.

Маришка и Маркус… Да, ха-ха-ха! Еще бы!

Мсцислав… Я даже не знаю, где он сейчас и чем занимается.

Мартин.

Я набрала номер старшего брата. Он ответил через четыре секунды. Я считала.

– Я лечу к тебе. Сегодняшним ночным рейсом. Где ты? Встреть меня в аэропорту.

Через минуту был куплен ночной рейс до Гданьска. В один конец.

Глава 6

Около часа ночи.

Я и Мартин сидим на деревянной скамье, обращенной к морю, с видом на узкий, но живописный залив, полный кораблей, старых на вид яхт и лодок. На другой стороне залива, с которой связывает нас широкий вымощенный мост, сияют ярко-красные светящиеся буквы рекламы, расположенные у крыши невысокого здания. В темной воде отражаются огни набережной. Безжизненный свет фонарей. Тихий шум, производимый немногочисленными, оставшимися здесь в позднее время смертными, блекнет на фоне красоты этого вечера. Шум волн ласкает слух. Где-то на другой улице играет уличный музыкант, зарабатывая себе на жизнь пением и игрой на гитаре. Но у него хороший голос. Сильный. Твердый. Приятно слушать его в дуэте с плеском моря.