Анна Панкратова - Подвал души

– Кровавая Мэри. Кровавая Мэри… – Лена замялась, потом покачала головой. – Кровавая Мэри.

Лена уже было расслабилась, как заметила сзади какое-то движение. Резко обернувшись, она схватила рукой шторку от ванной и сорвала ее, поскользнувшись на плитке. Девчушка упала на пол, запуталась в шторке, словно в коконе, и закричала. Она едва сумела выпутаться и с диким ором выбежала из ванной.

Подруги уже ждали Лену у двери, испуганно глядя на нее.

– Ты… видела ее? – спросила Вика, прижав ладошки ко рту. Глаза стали такими большими, что, казалось, сейчас выпадут из орбит.

– Ты кричала, – дрожащим голосом сказала Маша. – Пора бежать отсюда?

Лена включила свет, ничего не ответив. Девчонки зажмурились, глазам, привыкшим к темноте, стало больно.

– Никого там не было. Нам пора спать.

Лена распахнула глаза, а потом страх пригвоздил ее к полу. Позади подруг появился полупрозрачный силуэт. Спутанные волосы, грязная рубаха. Зрачки отсутствовали, отчего глаза казались пустыми. Призрак поднес длинный палец к губам, и Лена заметила длинный ноготь. А потом видение исчезло, оставив после себя едва заметную дымку.

Подруги, видя взгляд Лены, обернулись. Но, не увидев ничего подозрительного, решили, что девчонка над ними издевалась.

Лена же дрожала всем телом. Второй раз за ночь она видела что-то . Она не понимала, что это было, но видение вселяло страх в каждую клеточку организма, придавливало к полу, мешало дышать и трезво соображать.

– Я пойду в номер к родителям, – сдавлено сказала Лена.

Вика взвизгнула, едва что-то холодное дотронулась до ее руки. Словно сам мертвец вылез из могилы и коснулся ее. Она перестала чувствовать кончики пальцев, казалось, замерзали даже ее сердечко и душа. Она попыталась вырваться, но увидела, как длинный ноготь вонзился под кожу.

Подруги верещали вместе с Викой, не понимая, что делать. Призрак слизнул кровь с ногтя, а потом вновь схватил Вику за руку, потянул за собой. Она пыталась вырваться, но хватка оказалась слишком сильной. Руку словно взяли в тиски, зажали между двух поездов. В глазах уже темнело от боли.

Лена и Маша пронзительно закричали и побежали в другой конец номера.

Дверь распахнулась, забежала запыхавшаяся Анастасия.

Силуэт исчез, Вика упала на пол, придерживая руку, за которую ее тянул призрак. Девчушка всхлипывала, едва сдерживая рыдания. Пальцы не двигались, а боль стояла такая, что она едва могла думать. И тут Вика не выдержала, лопнула как мыльный пузырь и заревела. Весь ужас навалился на нее, повис якорем на шее.

– Что тут происходит? – спросила Анастасия, подбегая к плачущей Вике. Она на присела рядом и погладила плечи девчушки, с испугом оглядывая номер.

Следом забежал охранник, услышавший крики с улицы.

– Вызывай скорую, – скомандовала Анастасия. Дважды повторять не пришлось.

Вселенная всегда тебя слышит. Но не забывай, что у нее весьма изощренное чувство юмора.

– Мамуль, а почему мы не можем помочь тете Вике? – спросила девчушка лет восьми, зачаровано глядя на зеленый пар, идущий от зелья. Темные волосы заплетены в две аккуратные косички, украшенные синими ленточками. Карие глаза сияли от восторга, ведь Луна обожала наблюдать, как мама готовила зелья. Сильнее она любила только помогать, но не сегодня, ведь столь сложное зелье было ей еще не по силам.

Они находились в подвале большого дома в небольшой деревне под Санкт-Петербургом. Тусклый свет от торшера периодически мигал, не выдерживая магического напряжения. Открытые шкафы, заставленные книгами, стояли у темно-бежевых стен. Но Луне больше нравились стеллажи с зельями, которые варила мама. Луна тоже училась, помогала, получалось не всегда. Но мама лишь улыбалась и говорила, что верила в нее: «Ты же ведьма зелий! Просто пока еще слишком мала!». Луна расстраивалась, но уперто продолжала повторять за мамой.

– У нее рак, родная, – ответила Ангелина, кидая в кипящее зелье засушенную розу. Потом махнула рукой, зажигая магией свечи, стоящие по всему подвалу. Каштановые волосы Ангелина собрала в неряшливый хвост, из которого выбивались прядки. Голубая блузка с оборками подчеркивала ярко-выраженные ключицы, на губах помада винного оттенка. Женщина была худа, молода и безумно красива. Магия, текущая в ее венах, украшала ее, позволяя не только дольше жить, но и быть чуточку прекраснее.

Луна втянула терпкий, сладкий запах, от которого сердечко билось быстрее, словно от эйфории. Цвет зелья приобрел красные и розовые оттенки. Пар начал мерцать, вокруг зажглись белые звездочки. В подвале на секунду стало светло, словно от солнца, но потом свет померк. Торшер погас. Теперь единственными источниками света стали свечи и котел.

Луне казалось, что она смотрела на космос, а не на пар. Она едва не открыла рот, а глаза горели от восторга.

– Что такое рак, мамуль?

Ангелина помешала зелье, проведя рукой над котлом. На секунду вены в ее теле зажглись ярко-желтым, словно взошло солнце. Закончив, Ангелина села рядом с дочкой.

– Рак – это страшная болезнь. Она поселяется в организме и крадет все силы человека.

Луна спрыгнула с кресла и подбежала к стеллажу с зельями. На одной из косичек развязался синий бантик, а потому ленточки развевались от ветра, так быстро девчушка бежала.

– У нас же есть зелье для придания сил?

Луна схватила флакончик с розовой жидкостью и с надеждой показала его маме.

– Мы не можем лечить рак, родная. Наша магия не всесильна.

– Но мы же ведьмы! – уперто топнула ножкой Луна. Но зелье поставила на полку. – Зачем тогда быть ведьмами, если мы не можем помочь?

Ангелина подошла к Луне и обняла ее. Сердце разрывалось, когда она видела эту обиду и непонимание в глазах дочери. Как же Луне хотелось помочь! Так искренне, без злого умысла. Просто помочь!

– Зачем нам тогда эта сила? – с обидой спросила Луна.

– Мы не в праве решать, кто будет жить, а кто нет. Мы можем колдовать, помогать, но не можем вмешиваться в ход жизни. Есть судьба. И у каждого человека обозначен свой срок. Если тете Вике суждено умереть от рака, значит, так будет. А если нет, то врачи смогут ей помочь.

– Но ты же не хочешь, чтобы тетя Вика умерла?

Они сели на кресло, Луна устроилась на руках матери. Она вновь смотрела на мерцающий пар, идущий от зелья.

– Конечно, не хочу. Но все, что я могу, – быть рядом с ней, – ответила Ангелина, завязывая ленточки в бантик.

– Но так не честно!

– Это жизнь, солнышко.

– А ты тоже умрешь? И я умру?

Мама провела рукой по волосам дочери, поцеловала ее в макушку.

– Когда-нибудь, да. Умру. Но не сейчас. Я еще долго-долго буду с тобой!