Катерина Чистова - Голос вечности. Полночь

Наступил октябрь; стремительно холодало. Золото деревьев переместилось на землю. Лес постепенно обнажал свои ветви для снега, непоколебимыми оставались лишь сосны и ели.

Я понимала, что вскоре буду вынуждена прекратить посещать любимую поляну, но пока что не могла лишить себя такого удовольствия. В один из четвергов нас задержали в школе до трех часов, из-за этого выйти на прогулку я смогла лишь в четыре часа. Достигнув кромки леса, я отметила, что небо из серого становится бледно-синим – близился закат.

«Я всего на полчасика», – пообещала я себе не задерживаться до темноты и быстрым шагом погрузилась в чащу.

Легко обнаружив любимую поляну, я с горечью отметила, что утренний дождь оставил на ней след – все промокло: папоротник уныло гнул к земле чернеющие вайи; с шелушащихся ветвей берез монотонно падали капли; опавшая хвоя смешалась с землей и шишками и превратилась в вязкую грязь.

Осознав, что сегодня мне не полежать на земле в такой грязи, я присела на камень под сосной и созерцала открывающийся сверху вид – поляна была чуть в низине.

Уже не в первый раз во время моего визита в лесную местность я ощущала мощный прилив вдохновения, и в мою голову закрадывались мысли о том, как можно снизить стресс от постоянно давящих на меня мыслей. Я подумывала о том, чтобы делать краткие наброски собственного произведения. Я пока не знала, о чем конкретно оно будет, но сама идея звучала как очередной побег от самой себя – а значит, стоило непременно ей воспользоваться!

Мне уже не терпелось узнать, каково это: сочинять собственную историю. Интересно, сильно ли отличаются ощущения от чтения? Больше ли я буду отстраняться от окружающего мира? Станет ли мне легче?

Во мне загорелась надежда, и я уже продумывала, как для начала опишу пейзаж, расстилающийся прямо сейчас перед моими глазами. Полная энтузиазма, я поднялась с камня, решив возвращаться домой. Кобальтово-синее небо с каждой секундой становилось все темнее.

Я отвернулась от поляны, готовая быстрым шагом покинуть лес, и снова замерла на месте.

В глубине деревьев, метрах в десяти от меня промелькнули три тени. Я не поняла, каким существам они принадлежат – уже было слишком темно. Не осмеливаясь даже дышать, я панически обдумывала, что мне делать.

Тени таинственно шелестели опавшими листьями. Я медленно пятилась назад, дрожащими ногами ступая в хлюпающую грязь. Недолго мне пришлось двигаться со скоростью улитки.

Из-за деревьев раздалось низкое рычание, показались очертания собаки (или волка?), а вслед за ней еще двух. Животные медленно двигались на меня, издавая утробные звуки.

Я не знала, как следует вести себя в таких ситуациях. Поблизости не было ни одного дерева, пригодного для того, чтобы на него залезть. И все, что мне оставалось: бежать.

Я изо всех сил рванула вниз по склону, в сторону поляны. Позади себя я услышала лай и мягкие удары массивных лап. В панике я так и не разобрала, собаки это были или волки, но, наверное, это было не так уж и важно.

Оказавшись по пояс в грязном папоротнике, я беспощадно продиралась сквозь заросли, панически выискивая глазами на другом конце поляны дерево, на которое можно было забраться. Но даже найдя такое, я понимала, что от собак мне, скорее всего, не убежать.

Не сбавляя скорости, я обернулась и ужаснулась: животные легким галопом бежали в пяти метрах от меня. Я приготовилась закрыть глаза и смириться с судьбой быть истерзанной тремя мордами, но случилось чудо. Две собаки были значительно больше третьей, и они немедленно решили разобраться, кому из них предстоит напасть на меня первой. Та, что изначально возглавляла погоню – лохматая и бурая – величественно скалилась на вторую – пепельно-серую. Последняя, в свою очередь, исподтишка покусывала бурую за лодыжки.

Я надеялась, что обо мне забудут, и не шевелясь стояла на месте. Собака поменьше опустилась на задние лапы и вывалила язык – ее вообще не особо интересовала моя персона. Меня слегка успокоил тот факт, что как минимум одно из животных – не волк: кажется, у волков не бывает висячих ушей и такой короткой шерсти.

Две большие собаки злобно лаяли друг на друга, распушив загривки. Бурая собака не выдержала столь оскорбительного поведения в свою сторону и напала на серую. Шерстяной комок из двух животных со страшными звуками катался по земле.

До выбранного мной дерева оставалась еще половина поляны. Я снова медленно попятилась назад, наблюдая за реакцией маленькой собаки. Она с интересом переводила взгляд с дерущихся сородичей на меня. Мое отдаление, похоже, ее совсем не волновало.

Я снова побежала. С облегчением отметив, что звуки борьбы не прекратились, я добежала до края поляны, оттолкнулась от торчащего сучка и забралась на ветку повыше. В этот момент я была невероятно благодарна себе за худощавое телосложение – ветка была достаточно тонкой.

С высоты трех метров я бросила взгляд на поляну; собаки не спеша шли по моему следу – серая теперь хромала. Небо наливалось чернотой, словно клякса растекалась по бумаге. На лицо мне упали капли дождя.

Собаки приблизились к моему дереву, и бурая закинула передние лапы на ствол, пытаясь достать до меня мордой. Я с облегчением отметила, что ей это не удается. Спустя несколько тщетных попыток, собака сдалась и принялась возиться с двумя другими.

Стемнело. Морось превратилась в набирающий силу дождь. Собаки со скукой на мордах ходили взад-вперед под деревом. Они стремительно теряли ко мне интерес и отходили все дальше, обратно в папоротник, периодически возвращаясь проверить, не покинула ли я свое убежище.

Я дождалась, пока они окончательно скроются во тьме деревьев на противоположном краю поляны, откуда изначально и появились, и аккуратно слезла с дерева.

Больше всего на свете я сейчас хотела попасть домой. Идти по известной дороге нельзя – со стопроцентной вероятностью я снова наткнусь на собак. Тогда я принялась двигаться по лесу, стараясь держаться параллельно городу. Телефона у меня с собой не было, я редко брала его на прогулку, хотя стоило бы подумать о своей безопасности. Надеяться оставалось только на себя.

Быстро пробираясь сквозь заросли голых кустов, я начинала впадать в панику. В такой темноте невозможно было заранее разглядеть опасность. Все, что я видела – деревья, кусты и бревна, валяющиеся под ногами. Одной рукой я раздвигала ветви, второй прикрывала лицо: кусты навязчиво старались достать меня своими иссохшими пальцами.

Слышимость тоже была никудышная. Каждую секунду мне казалось, будто я здесь не одна. То слева, то справа слышались шаги – плод иллюзии, навеваемой дождем, который тяжелыми каплям шевелил листья. К тому же, мои ноги слишком громко топтали землю, то хлюпая по грязи, то спотыкаясь о бревна и торчащие из земли ветки.