Варот - Наивный Дурак

– Да-да, именно, – усмехнулся Беар. – Не исполнен, не расторгнут. Сгорел. Будто и не было его. К слову, вместе с именем-отчеством, паспортными данными и ИНН клиента. Так что мы о нём ничего не знаем, кроме внешности, которая осталась в памяти нашей переговорно-оперативной команды по сутяжничеству.

– Он что, украл у нас же какую-то вещицу для уничтожения контракта? – предположил да Дит, удивлённо покачивая головой.

– Во-первых, какой смысл получить по договору разовую способность и потратить её же на порчу договора? Из любви к искусству? Но ладно, допустим. Не это главное. Во-вторых, разве у нас есть нечто, способное провернуть такой фокус? Старый, у нас есть хоть что-нибудь с подобным эффектом?

– Нет, Бернард, – сухо ответил старик, – у нас нет.

– Вот именно. Перед нами стоят две задачи, ради которых был восстановлен и явлен миру этот архаичный отряд с вами в составе, джентльмены. Выловить скользкого товарища, сумевшего обмануть систему. И узнать, как конкретно ему это удалось. Отсюда и такая срочность, чтобы подозреваемый не успел расстаться с жизнью и унести с собой эту тайну и обещанную нам плату, потому что от смертных такой подлости можно ждать в любую минуту. Вопросы, предложения?

– Вопрос, единственный и главный, – отозвался Террайль. – Как мы собираемся хоть кого-то искать в таких условиях? Последний раз Преследователи действовали без контрактного маяка в Средневековье, и нам тогда достаточно было проскакать галопом по центру одного каменного городка на двадцать домов и двух деревенек в скалах. Потрясли за воротник пару стражников, мимо которых проходили все странники. Допросили одного старосту, который в своей деревне знал в лицо каждого местного и пришлого. И работа была сделана. А что теперь? Теперь даже в этой провинции вокруг тысячи тысяч людей во много слоёв друг над другом и бесконечными потоками во все стороны. Города полностью оплели поверхность и тянутся без конца и края, а наш беглец мог добраться до любого из них за сутки. Мне очень интересно, что тут хотя бы в теории можно придумать, командир, – закончил он с раздражением в голосе и кратким издевательским поклоном.

– А не надо ничего придумывать, – ухмыльнулся Бернард дерзкому юнцу, – всё давно придумано за нас. А твой вдохновляющий лидер достаточно умён, чтобы заметить и обратить себе на пользу готовые решения. Местные веками имеют дело с теми же проблемами перенаселения и преступности, а оттого разработали вполне действенные и современные способы поиска своих жуликов даже во всём этом бардаке. Я планирую, если можно так выразиться, заручиться помощью и ресурсами всё тех же полисменов, с отдельными экземплярами которых мы сегодня свели знакомство. Пусть человеки ищут человека в человейниках своими человечьими методами, в этом мы их уже не опередим. Нам нужно будет опередить их только в финале, – на этой последней эффектной фразе он подбоченился и гордо задрал подбородок, самодовольно оглядывая подчинённых.

– Мне очень нравится эта ленивая энергосберегающая схема, друг мой, – улыбнулся Андреа, – но ты сам сказал, что из всех данных нарушителя у нас есть лишь мысленный отпечаток внешности. Как и под каким предлогом мы опишем его местным стражам порядка, и зачем им бросать все силы на честный качественный розыск незнакомца?

– А вот на этот счёт, уважаемый… хе-хе… у меня уже есть идея, которая понравится тебе даже больше, хех… – с трудом ответил командир Преследователей, широко скалясь во все семьдесят семь зубов и уже едва сдерживая смех.

Полковник полиции Станислав Константинович Быстров бдительным и жёстким взглядом изучал обстановку и прохожих, размышляя о том, насколько он нужен этому погрязшему в коррупции и преступности дождливому городу. Было не так уж легко поддерживать чёрно-белый нуарный фильтр воображения в цветущем парке солнечным июльским утром, но полковник никогда не искал лёгких путей. Он с подозрением всматривался в лица встречных «жуликов», мысленно сверяя их с заученными ориентировками, прямо посреди пятничной пробежки и собственного отпуска, хотя давно не был обязан заниматься такими мелочами даже в рабочее время.

Большинство сослуживцев полковника придерживалось совсем иных планов мероприятий на отпуск в целом и на пятницы в частности.

Станислав Константинович – ветеран подразделений по борьбе с личным составом и ответственный за всю собственную безопасность УМВД области – к большинству сослуживцев и к их планам относился скептически. У этого принципиального человека не было грязных пороков и вредных привычек, только здравая профессиональная паранойя, и даже его родной сын обходился без поблажек и служил «на земле» в наряде ППС. Быстров старший как раз подумывал сразу после долгожданного возвращения к службе взбодрить отпрыска новой профилактической проверкой. Как вдруг полковника отвлекло от этих приятных мыслей смутно знакомое чувство родом из далёкого детства. Он испытал нечто почти забытое и бесконечно неожиданное, волнующее и тревожное, способное заставить даже самого бывалого офицера переосмыслить своё место в мире. А проще говоря, Станислав Константинович ощутил пендель.

Полковник сбился с шага, остановился и медленно недоверчиво повернулся, готовясь мысленно допросить собственную нервную систему по факту поступления заведомо ложного сигнала. Но сзади, действительно, обнаружился подозреваемый – гладко выбритый мужчина средних лет в очках и летнем бежевом костюме, который приветливо помахал Станиславу рукой с баллончиком аэрозольной краски и поздоровался:

– Утро доброе, друг мой! Скажите, вы разбираетесь в современном уличном искусстве граффити?

– Что?.. Нет, а… кто… что?!

– Могу понять. Видите ли, я тоже не разбираюсь. Именно поэтому постеснялся сразу выставлять на всеобщее обозрение свою первую пробу кисти в новом жанре и предпочёл доверить этот эксперимент в контролируемых условиях уважаемому человеку безусловного авторитета и тонкого вкуса. Мне посоветовали вас.

– Так! – рявкнул стремительно багровеющий полковник, не позволяя смутить себя потоком противоречивых вводных и пытаясь перехватить инициативу.

– Именно так, в доме семнадцать по улице Гевара, квартира сорок три, я оставил на ваш суд своё покушение на настенную живопись, чтобы не обезобразить ненароком городские улицы без согласования с защитником их покоя. Надеюсь, вы оцените моё доверие и предусмотрительность.

Седые кустистые брови поползли вверх по морщинистому лбу Станислава Константиновича, а глаза под ними полезли из орбит. Незнакомец только что непринуждённо объявил об экспозиции своего творчества по домашнему адресу полковника в охраняемом жилом комплексе.