Авдонина - Хозяйка снов. Книга 2

– Через некоторое время ты вернешься назад и с этого дня ты будешь служить людям. Будь счастлива. Прощай.

Больше она не сказала ни слова и исчезла. Я была в полном недоумении. Следующее, что помню – очнулась в больнице, болело все. У меня были множественные переломы и черепно-мозговая травма, на мне живого места не было. Когда я открыла глаза, то увидела суетившихся около меня медсестер и заплаканные счастливые глаза мамы. У меня было ощущение, что по мне проехал асфальтоукладчик, не меньше. Я пыталась что-то сказать, но голоса не слышала, горло как будто тоже сдавило. Мне сделали какой-то укол, и я снова провалилась в сон. Так между сном и явью я провела несколько дней, только через несколько дней я почувствовала себя лучше и могла задать, интересующие меня вопросы. Оказывается, наш поезд столкнулся с товарняком – работник железной дороги почему-то не перевел стрелки и случилась эта катастрофа. Товарняк влетел прямо в наш вагон, и его полностью раскурочило, не выжил никто, кроме меня. Наташа жила еще двое суток, но скончалась, не приходя в сознание. Говорили, что я родилась в рубашке, а я ощущала себя самой несчастной на свете – все ребята, с которыми я ехала отдыхать погибли, и среди них мой вихрастый голубоглазый Ленька. Я лежала, глядя в больничный потолок от ужаса без чувств и эмоций. Мама говорила мне, что нужно поплакать, что будет легче, а я лежала словно труп. Врачи говорили, что это шок и он должен пройти, нужно подождать. А еще мама сказала, что несколько дней назад умерла бабушка, что она не перенесла, случившегося со мной несчастья и похороны уже прошли. Я не успела с ней попрощаться. Про то, что я видела бабушку, пока была в коме, я решила умолчать – боялась, что меня сочтут сумасшедшей.

В больнице я провела около полугода, в институте мне дали академ, чтобы я спокойно восстанавливалась. Тело мое потихоньку заживало и набиралось сил, но вот мое душевное состояние было на грани срыва. Я не считала нужным обсуждать свои переживания с кем бы то ни было. Единственным моим спасением были книги, которые я глотала пачками между необходимыми процедурами. Однажды я по-настоящему испугалась. Через несколько месяцев мне разрешили вставать, и я поковыляла с помощью костылей на очередную процедуру. Путь был для меня не близкий – в другой корпус, он пролегал через длинный коридор. Я медленно продвигалась, параллельно любуясь видом из окон. Моя палата находилась на пятом этаже и оттуда открывался прекрасный вид – деревья уже начали сбрасывать свое великолепное золотое убранство. Я подумала о том, что в институте, наверное, все уже забыли о нашем существовании. Студенческая жизнь быстротечна, наполнена яркими красками, несклонная долго грустить. Так за этими мыслями я продвигалась черепашьими шагами к месту моего назначения. Добравшись до конца коридора, на подоконнике я увидела сидевшего молодого парня, увидев, что я на него смотрю, он подался всем телом в мою сторону со словами:

– Как же так-то? А? Как же так?

– У вас что-то случилось? – нерешительно спросила я.

– Я тут, а там операция, – нервно указал он на двери операционной. – Как же так-то?

У меня на лбу выступила испарина и я облокотилась на стену. Я боялась озвучить свою догадку, а парень все повторял свой вопрос. Этого не может быть! Тут двери операционной открылись и из них показались врач и две медсестры. На их лицах было большое сожаление. Парень, увидев их, бросился им на встречу с тем же вопросом, а они, ничего не заметив, прошли сквозь него. Врач давал медсестрам указание связаться с родственниками пострадавшего и о необходимости перевезти тело в морг. Я чуть не сползла по стенке от увиденного. Парень бросился в операционную и больше я его не видела. Мне начало казаться, что я схожу с ума и стала проситься выписать меня домой. После месяца уговоров меня наконец-то выписали, взяв с меня и родителей обещание, что я буду соблюдать все необходимые процедуры. Я была готова согласиться на что угодно, лишь бы покинуть эти стены, поскольку случай с парнем был не единственный за этот месяц.

Дома меня окружили заботой и любовью. Из института приходили ребята, говорили, что скучают без меня. Они в подробностях рассказывали мне все, что происходило в стенах нашей Альма-матер. Просили меня как можно точнее описать тот ужас, который я пережила, и как мне удалось выжить, единственной в нашем вагоне. Мне было тяжело вспоминать произошедшее, но это было лучше, чем лицезреть души покойников в больнице. Об этом я даже заикаться боялась, поскольку все мое окружение было таким же, какой была я до этой трагедии. Дома в одиночестве мне удалось, наконец, выплакаться по полной. Я рыдала каждую ночь, а утром прятала от родителей воспаленные ночными слезами глаза. Но хуже всего бы то, что я не могла ни с кем поделиться произошедшими со мной изменениями, я боялась, что меня опять поместят в какую-нибудь больницу. Перед самым новым годом родители, дабы поднять мне настроение, установили дома большую живую елку, и предпраздничная суета действительно отвлекла меня от тревожных мыслей. В доме было много гостей, в основном, с работы отца. В стране явно намечались перемены, все жили в тревожном ожидании, за столом только об этом и говорили. Наступал 1985 год. Я была единственная в семье, кто не ждал никаких перемен. Для меня уже все случилось – я потеряла своих самых близких друзей и мне казалось, что ничего страшнее со мной уже не произойдет. Как же я заблуждалась! Для меня перемены уже начались, а то, что со мной происходило, я связывала с моими травмами головы и искренне верила, что это пройдет.

Хоть я и была абсолютным атеистом, в рождественскую ночь я решила погадать на свое будущее. Гадать я конечно же не умела, поэтому решила просто поджечь газету и посмотреть на ее тень на стене (этот способ я вычитала давно в какой-то статье). Зажгла свечку, подожгла смятую газету и стала разглядывать ее силуэт на стене своей комнаты, крутила ее в разные стороны, пытаясь рассмотреть хоть что-то понятное. Мой слух уловил легкий шорох в углу комнаты, я не на шутку перепугалась и стала всматриваться в темноту. Так как ничего не было видно, я взяла свечу и посветила туда, где слышалась возня. Из угла на меня смотрели два круглых глаза, я чуть свечку из рук не выронила. Существо молвило человечьим голосом:

– Здравствуй, Хозяюшка. Меня Лука Фомич зовут, домовой я.

В этот момент я поняла, что то, что я списывала на травму головы теперь точно не пройдет, и это всерьез и надолго. Теперь я каждый день общалась с домовым, Лука Фомич стал мне другом и настоящим помощником. Он много рассказывал мне о том мире, частью которого я теперь являлась. С каждым днем я менялась внутренне и очень жалела, что не могу пообщаться со своей бабушкой, теперь я понимала ее как никогда. Я узнала, что бабушка не просто собирала лечебные травки и молилась Богу, оказывается, она обладала способностью лечить различными заговорами и меня отмолила у смерти, а сама вместо меня за кромку ушла. Я была ей обязана своей жизнью, и вспомнила про ее наказ служить людям. Как его выполнить я пока не понимала, но Лука Фомич сказал, что я обязательно пойму свое предназначение. Так оно и случилось.