Владимир Матвеев - Вселенная отличников

Кресло имело место постоянной дислокации непосредственно под книжной полкой. По центру стены, то есть. Так что едва ты попадал в комнату, как взгляд сразу цеплялся за него. А потом переходил на книги. Удивительно, но я так увлекся всесторонним изучением царь-кресла, что совершенно забыл про книги. А ведь память опять услужливо подсказала, что в свободное время читать инженер Александр любит до безумия.

Всплывшее воспоминание подтолкнуло меня приступить к изучению домашней библиотеки.

Дюма, Скотт, Майн Рид, Фенимор Купер, Конан Дойл, Жюль Верн, Марк Твен, Каверин – с этим понятно – увлечения юности. А вот что же я читаю сейчас? Имелся в наличии сборник Беляева, «Аэлита», несколько романов Уэлса, также объединенные в сборник.

Но, кажется, это все я тоже читал не сейчас, а раньше, лет так десять назад. Ага, кажется, нашел! Снова память выстрелила только тогда, когда я взял в руки книгу: «На краю Ойкумены» автор: Иван Ефремов. В книге имелись еще и рассказы. Вот это – точно мое!

Значит, я люблю фантастику? Прислушался к своему второму «я» – да, моя, так сказать, местная ипостась не чужда пристрастию к данному жанру. Очень даже не чужда. Вспомнились также постоянно присутствовавшие в мыслях сожаления о том, что научно-фантастической литературы пишется и публикуется так мало. Но, с этим ни я, ни любой другой гражданин страны Советов ничего поделать не могли. Ребята, с которыми я дружил, шепотом рассказывали, что в Америках всяких, фантастических книжек пишется и издается великое множество. Вроде какой-то знакомый знакомых бывал «там» и говорит, что это сейчас, в пятидесятые годы ХХ века, чуть ли не самый популярный жанр литературы. И что помимо книг, у них издаются и специализированные журналы, в которых каждый месяц публикуется что-то новенькое.

Эх, живут же люди … Так, стоп. Опять пришлось себя одергивать. Откуда лезут эти мысли крамольные? Так ведь и до беды недалеко! А то ведь в самом деле проговорюсь где ни попадя, и – привет …

Еще на полках оказались широко представлены классики из прошлого века. Причем, как русские, так и зарубежные. Вот только, при виде выстроившихся в ряд однотипных корешков собраний сочинений, память снова подсказала, что я их хоть иногда вынужденно и читаю, но, на самом деле, люблю не слишком. Приключенческая и фантастическая литература мне гораздо ближе. Несмотря на мой уже не вполне юношеский возраст.

Кстати, возвращение домой поспособствовало восстановлению в памяти информации про текущую эпоху. Конкретно, про дату и год. Правда, память, как раз, на этот раз повела себя индифферентно, зато помогли свежие газеты. Именно благодаря печатным средствам массовой информации удалось однозначно установить: сегодня 17 сентября 1952-го года, среда …

Хлопнула входная дверь «гостиной» и я услышал голос мамы. Стало быть, она вернулась с работы. Пойду встречу.

И вот тут, после дежурных обнимашек и обмена приветствиями меня накрыло. Причем, накрыло по-настоящему, «без дураков».

Мать Александра Соколова звали Анастасия Константиновна. Почему в третьем лице? Все дело в том, что стоило мне увидеть эту женщину воочию, как я сразу же понял: это не моя мать! Что угодно может обмануть чувства и показаться своим, где-то даже родным, но только не любовь к матери.

Нет, так-то в памяти и в этот раз всплыла история про десятилетия сложных родственных отношений между московским инженером Александром Владимировичем Соколовым и московской архивной служащей Анастасией Константивной Соколовой.

Между этими двумя людьми было все: и нежная любовь, переходящая в обожание, и обоюдная тревога за жизнь и здоровье самого близкого человека, и ожидания матери школьных успехов сына, и боязнь сына не оправдать материнские ожидания, и отдаление, когда сын вступил в пору полового созревания, и тайная гордость женщины за то, каким видным и образованным стал ее отпрыск, и настойчивое желание матери подобрать любимому сыну невесту.

Все было между этими двумя людьми. И память услужливо подбрасывала множество мельчайших деталей, неизбежно присутствующих в любой длительной истории взаимоотношений близких родственников. Все было так близко, так доступно – только руку протяни.

Вот только все это было не про меня …

В тот момент я предельно отчетливо понял, что все, что меня окружает – не мое. Очень, очень близко, но не мое. Сомнения приходили и раньше, но без уверенности. А вот теперь уверенность появилась.

Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому как Анастасия Константиновна внимательно на меня посмотрела, а затем произнесла:

– Что-то ты странно выглядишь, сынок. С тобой все в порядке?

– Да мам, все нормально. Устал просто после командировки. – ответ дался легче, чем я ожидал. Привычные для Александра поведенческие паттерны когда нужно стали включаться сами собой, почти как родные. Не требовалось ни напрягать память ни применять свои скудные актерские таланты – все делалось легко и естественно. Как будто он это и правда я.

Так недолго и свихнуться. Эх, мне бы остаться одному, да пораскинуть мозгами денек-другой … Денька-другого у меня в наличии не имелось.

Следующие полтора часа я провел в кругу семьи. Жаль только, не своей. Бабушка к этому времени уже приготовила ужин и нам троим оставалось только сесть за стол, приступить к трапезе и общению. Что мы и проделали.

Я вполне успешно врос в образ младшего отпрыска семьи Соколовых, да так, что на протяжении всего ужина и последующего чаепития ни словом ни жестом не выдал своей чужеродности для данной общественной ячейки. Так что ни «мама» ни «бабушка» ничего необычного в моем поведении не заметили.

Наконец, мое испытание закончилось – все поднялись из-за стола.

После семейного вечера решил пойти пройтись. Уже восстановились в памяти адреса и редкие телефоны как друзей-приятелей, так и девушек, с которыми я пробовал «крутить любовь». Можно было пересечься с кем-нибудь из них, но не хотелось. Какой смысл врастать в эту жизнь, если она точно не моя? Да и вероятность прокола имелась не шуточная. С матерью и бабушкой Александр был не слишком-то близок последнее время, а вот с друзьями и девушками проводил гораздо больше времени, чем с семьей.

В последние годы, правда, со всем этим стали появляться объективные сложности – друзья давно переженились, некоторые успели даже развесить, иные уже и не по одному разу. Однако, имелись и стойкие холостяки, вроде меня. Точнее, не меня а Соколова.

Странно, но имя, фамилия и возраст данного персонажа отторжения не вызывали. Может все дело в том, что и у меня такие же? Вопросы, вопросы …

Короче, наша компания из троих закоренелых дополнилась последнее время несколькими ребятами, выбывшими из семейной гонки. Так что позвонить было кому. Но не хотелось.