Владимир Матвеев - Вселенная отличников

Поскольку раздражение от бесцеремонного поведения бабуси к тому моменту достигло довольно высокого градуса, сдерживать себя я не счел нужным, потому и обложил трехэтажным бдительную гражданку. Предварительно, правда, поднявшись с лавочки и отойдя на безопасное расстояние. Во избежание последствий, так сказать.

В первый момент моя оппонентка впала в ступор от такого неслыханного по наглости поведения интервента на своей территории. По всему видно, в этом дворе она чувствовала себя полноправной хозяйкой и к отпору не привыкла. Ее заминка дала мне временную фору, которой я и воспользовался, сделав еще несколько шагов в направлении выхода со столь негостеприимного двора, увеличивая разделяющее нас расстояние и, тем самым, окончательно обеспечивая для себя неуязвимость от возможных, хотя и маловероятных физических атак.

И вот, когда я уже отошел на довольно приличную дистанцию, понеслось. Столько брани, да еще и в таких витиеватых выражениях я не слышал никогда в жизни. Уверен, даже в самых потаенных глубинах еще не вернувшейся памяти представителя «технической интеллигенции» ничего подобного нет. Да и многие обитатели социальных низов наверняка позавидуют такому богатству лексикона.

Нет, так то я, конечно, понимаю, что старшим грубить не хорошо и старушка даже где-то в своем праве, вот только зачем было трогать совершенно постороннего человека? Да еще и так бесцеремонно? Да еще и с физическим насилием? А вдруг этот посторонний занят чем-то важным? А ведь так оно на самом деле и было, между прочим!

Словом, угрызениями совести я не терзался.

Вопрос, что делать дальше, по факту, передо мной не стоял. Как я уже успел убедиться, восстановление памяти – процесс, протекающий строго хронологически последовательно: одно событие тянет за собой другое, другое – третье, и так далее.

То есть, чтобы продолжить реинтеграцию недостающих звеньев цепочки, мне необходимо вплотную подойти к последнему из этих звеньев. Что я и решил проделать, так сказать, физически, отправившись на поиски остановки общественного транспорта, с которой начиналась моя привычная по рабочим будням дорога домой. Ведь процесс вспоминания как раз и был прерван на моменте моего приближения к данной точке пространства. Образ самой остановки также сохранился хорошо, так что мимо не пройду.

Также я рассчитывал, что, когда окажусь на месте, всплывет информация про нужный мне транспорт и по какому номеру маршрута он должен будет следовать. А может на поверхность сознания поднимется и еще что-то из прочно забытого?

Но остановку еще нужно найти …

Пришлось немного поплутать, потому как быстро выяснилось, что от проходной я отклонился достаточно далеко и места вокруг незнакомые. В конце концов вернулся назад ко входу в НИИ и решил двигаться по уже проторенной памятью дорожке.

Нужная остановка нашлась, на удивление, быстро – меньше десяти минут ходьбы от проходной. Мои предположения и тут оказались верны: стоило подойти к привычному, если верить воспоминаниям, столбу с табличками, как на поверхность сознания «всплыла» информация о том, что мне нужен автобус (а вовсе не троллейбус, как можно было предположить, исходя из утреннего опыта) с номером таким-то, следующим до такой-то станции метро (тоже не той, с которой мы сошли по дороге из командировки).

Нет, так то, конечно, можно было проделать и строго обратный путь до «Новослободской», но вспомнилось, что при данном варианте выходило дольше из-за обилия пересадок на разные станции. Короче, решил не ерепениться а делать все так, как, согласно подсказкам своей памяти, привык делать всегда.

Подошел автобус. Народу в это время суток ехало совсем мало, так что я даже сидел. Опять возникло тоже ощущение архаики, как и в метро. Причем на этот раз ощущение воспринималось многократно усиленным, как будто в прошлое перенесся.

В прошлое? А что, здравая мысль. Она могла бы многое объяснить, во всяком случае. В том числе и потерю памяти. Вот только откуда тогда все эти воспоминания про работу и все прочее? С ума, вроде как, по одиночке сходят, а здесь в том то и соль, что меня слишком многие из окружающих людей знают и помнят.

Странными, почему-то, казались и интерьер автобуса и сиденья, расположенные по неизвестной причине вдоль салона, как в вагоне метро, а не поперек и тетка-кондуктор в форменной одежде. Точнее, само наличие этой самой форменной одежды.

И опять пришлось пережить уже начавшее всерьез доставать ощущение раздвоения: с одной стороны – вроде бы все вокруг такое, как надо, а с другой – полный трэш. Да еще и словечки эти постоянно в голову лезут. Вроде бы трэш – это мусор по-английски, вот только с чего бы простому советскому инженеру на языке туманного Альбиона разговаривать? Может на самом деле я британский шпион?

Аж вздрогнул от последнего предположения. Эх, еще бы лишнего не сболтнуть, где не надо, а то я и так в поезде нарисовался на две «пятьдесят восьмые» …

Наверное, вид в тот момент я имел довольно-таки затравленный, потому как мысль про мою принадлежность к вражеской разведке напугала настолько, что поневоле начало мерещиться, будто все окружающие – переодетые сотрудники МГБ, только и ждущие команды на немедленный арест агента мировой буржуазии. Попутчики, однако же, вели себя совершенно спокойно и на мои душевные метания внимания не обращали ни малейшего. Так что постепенно успокоился и я.

Дорога предстояла неблизкая, так что, пока еду, решил снова попробовать помедитировать. И ведь снова успешно! Я не только вспомнил весь маршрут до дома, но и сам дом. Точнее, не дом, а две комнаты в коммуналке, которые занимаем мы с мамой и бабушкой. Одна из них – моя.

Вспомнилась и сама коммуналка со всеми сопутствующими ей сварами с соседями, общей кухней на девять семей, раздельным санузлом и ванной с титаном, топящимся углем. И почему я совсем не удивился пришедшей в качестве комментария к всплывшему воспоминаю мысли о крайней степени убожества собственного быта? Объяснение, что «все так живут» почему-то ни в малейшей степени не успокаивало.

Теперь я помнил о своей семье все. И о довоенном детстве и об отце, который ушел бить фашистов и не вернулся и о сестре, которая вышла замуж и уехала жить с мужем в Ленинград.

Вот только странно: про семью и про дом воспоминания пришли, а вот про работу – ничего. Возможно, процессу помешало то, что народу в автобусе прибавилось и слетела концентрация. Возможно, требовалась другая точка отсчета, привязанная к работе и институту, которая могла бы создать возможность для формирования новой цепочки воспоминаний. А может у каждого медитативного транса имелось ограничение по длительности погружения? Не знаю, в чем тут дело … Факт то, что транс слетел и ничего существенного я больше восстановить в памяти не мог.