Хикари Кагами - Ненависть сиреневого цвета

– Хорошо… – сонно ответил я, зевнул, закрыл глаза и тут же уснул.

Проснулся я только через несколько часов, вспомнил о Казуме, резко подскочил, обернулся и увидел, что друг уже лежит рядом со мной и, улыбаясь, смотрит на меня.

– Утречка, Ёичи! – довольно беззаботно произнёс он.

Я ещё немного посмотрел на него, не доверяя тому, что вижу и слышу, а потом перевернулся на своём футоне, сел поближе к Казуме и спросил:

– Как ты? Лучше себя чувствуешь? Рука болит?

– Всё отлично! А ты как? – задал встречный вопрос Казума.

– Нормально… Но мог бы и разбудить, когда вернулся… – Я уже перестал так сильно волноваться, и даже немного рассердился на беззаботность Казумы.

– Миура-сан рассказал мне, что ты не спал всю ночь, – ответил он и добавил, – поэтому, когда мы увидели тебя здесь спящим, решили не будить.

Казума сел на своём футоне, подогнул ноги под себя и, находясь в таком положении, поклонился мне и сказал:

– Извини, что заставил волноваться.

Я замахал руками и быстро сказал:

– Ой, не надо, не надо! Я вовсе не хочу, чтобы ты передо мной так извинялся! Поднимись, пожалуйста! У тебя ведь рука сломана!

Казума выпрямился, поднял правую руку перед собой и постучал пальцами другой руки по ней. Послышался глухой звук, будто постучали по какой-то корке.

– Это гипс, – объяснил он, – поэтому рука крепко зафиксирована, к тому же она уже не болит.

– А переломы долго лечатся? – спросил я.

– Не очень. Такие месяца два. Так в больнице сказали. А Миура-сан потом объяснил мне, что нужно будет ещё месяц или два после выздоровления беречь руку, – ответил он.

– Совсем недолго… – сердито проговорил я и добавил, – И что, всё это время рука будет болеть?!

– Нет-нет, – поспешил успокоить меня друг, – всего несколько первых дней, да и то Миура-сан будет обезболивать. Да и я же сказал уже тебе, что рука не болит.

Последнее время на меня будто взвалилось нечто тяжёлое, но, после этого разговора, то тяжёлое, что давило на меня, исчезло, и стало легко и спокойно. Казума выпросил у меня, чтобы я спал с ним в комнате целый месяц, поэтому я, видя его в таком состоянии, по своей доброте, согласился. Однако через несколько дней он уже стал сам вставать, одеваться, есть и всё прочее, и моя помощь была больше ему не нужна. Я хотел переехать обратно в свою комнату, так как решил, что друг и сам справится, к тому же я больше был нужен, как уши, чтобы слушать все его рассказы перед сном, но Казума напомнил:

– Ты ведь обещал, что будешь здесь спать целый месяц?

– Но я не знал, что ты так быстро выздоровеешь, – возразил я.

– Вообще-то, моя рука всё ещё в гипсе, – парировал Казума.

– Но тебе же уже не нужна помощь, – немного сердито ответил я.

– Но мне очень одиноко без компании, – умоляюще произнёс он.

– Я и так понял, что тебе только компания и нужна.

– Ну, поживи со мной ещё немного, пожалуйста, – взмолился Казума и добавил, – знаю, я много болтаю, но я постараюсь говорить не так много. Согласен?

– Ладно, – сдался я, – уговорил…

Прошло несколько недель. Всё это время я приносил в комнату еду, убирал со стола, учился под руководством Казумы и выслушивал все его рассказы, удивляясь, как он может столько всего знать, а главное, так много говорить. Рассказы его были в основном о школе, в которой он учился. Там у Казумы был один друг, с которым он часто обедал и ходил по пути домой. С остальными одноклассниками, как ни странно, у него поладить не получалось, что меня очень удивляло. Мне казалось, что Казума свободно может заговорить с любым человеком и поддерживать с ним отношения сколько захочет. Казума очень часто рассказывал о том, что изучали в школе, поэтому я всё больше и больше хотел побывать там.

Однажды в нашу лавку зашёл парень, наш ровесник. Гость был немного полноват, ниже Казумы, имел маленькие глазки, нос картошкой, круглые щёки и слегка торчащие в разные стороны чёрные волосы. Он пришёл к Казуме. Это был тот самый друг со школы. Миура-сан проводил его наверх. Мы как раз отдыхали, ничего не учили и не читали, а просто валялись на полу, когда в комнату зашёл этот парень. Он увидел меня и представился:

– Здравствуйте! Меня зовут Шимидзу Риота. Я одноклассник Казумы, – и повернулся в сторону своего товарища, – Казума, привет!

– О! Риота, привет! – радостно воскликнул Казума, – я тут немного поранился. Знакомься, это Хиде Ёичи, мой друг.

Казума указал на меня, и я поклонился в знак приветствия, ещё раз повторив своё имя. Риота ответил тем же, но это выглядело довольно неуклюже, потому что гость имел нескладный вид и походил на медведя. После поклона Риота обратился ко мне:

– А вы значит новенький здесь, Хиде-сан?

Мне было непривычно слышать к себе столь формальное обращение, но Казума говорил, что так принято обращаться к малознакомым людям, пусть и ровесникам, поэтому, преодолевая некоторое смущение, я ответил:

– Верно. Я здесь совсем недавно и ещё учусь всему.

Я был в небольшом замешательстве. Казалось, будто этот парень знает об истинном предназначении лавки, возможно даже сам является человеком с сиреневыми глазами, с другой стороны он мог ничего не знать об этом, ведь Казума не говорил, что Риота сиреневоглазый. Нужно было это выяснить.

Риота снова переключился с меня на Казуму, и я быстренько выскользнул из комнаты, чтобы ненароком не выдать всех тайн. Я хотел всё точно разузнать о нём у других жильцов лавки, поэтому направился прямиком к управляющему.

– Он ничего не знает о нас, – сразу же объяснил Миура-сан, как только я задал вопрос, – да и бывает здесь очень редко, раза два-три, приходил к Казуме. Постарайся вести себя с ним уважительно, как с клиентом, ни в коем случае не выдавай своей настоящей сущности. Если не хочешь возвращаться, пока они разговаривают, можешь поработать.

Я был рад, что мне не пришлось идти обратно. Как-то неудобно было оставаться с малознакомым человеком, да и, похоже, сам Риота не особо желал со мной общаться. Через полчаса гость спустился в лавку, поклонился, попрощался и вышел. Теперь я мог вернуться к Казуме. Однако я никак не ожидал от него той реакции, какую он выдал, когда я зашёл в комнату:

– И с чего это ты удрал, а? – строго спросил Казума.

– Я думал, что… – я растерялся от неожиданности, – ну я думал, что он не захочет со мной общаться, поэтому решил уйти… Да и слушать чужой разговор, мне кажется, было бы нехорошо… И я о нём не знал ничего, как себя вести с ним… Так как-то…

– Я представил тебя, как своего друга, так что ты не должен был уходить, – как-то слишком серьёзно сказал Казума, будто это было жизненно необходимо. – К тому же я тебе о нём уже рассказывал, поэтому ты знал, что это мой друг из школы.

– Но я не понял, знает ли он о нас, и мне было неловко… – Я окончательно растерялся, Казума первый раз меня так отчитывал.