Ирина Горбунова - Зеркало без Венеры

Экран в стене комнаты ожил, явив то же самое лицо, которое он уже видел в самолете и на балконе. И оно совсем не походило на лицо Создателя.

l1

10

«Вам всем известно, зачем вы здесь, – сказало лицо. – Ради высокой и почетной миссии продолжения жизни на земле. И к выполнению миссии вы приступите незамедлительно». И экран погас. И вместе с ним со стены исчезло странное лицо корявого человечка и его неприятный голос, напоминающий по звуку гнусаво-детский.

«Не слишком-то подробное объяснение», – усмехнулся Адам и дернул ручку входной двери. Она распахнулась. По другую сторону коридора – дверь в дверь – протянулся ряд каких-то помещений. Адам толкнул одну из них напротив своей и отшатнулся. Залитая светом комната напоминала операционную или лабораторию – этого он не мог сказать, поскольку ничего серьезнее насморка с ним в жизни не случалось. Мигающие приборы, сияющие пробирки, бесчисленные трубочки и баночки – и два больших стола с разложенными скальпелями… «И это все для меня?» – Адам не смог перешагнуть порог «пыточной камеры», как назвал он про себя комнату.

И тут рядом оказался Стив. Здоровенный, выше Адама, ироничный и подвижный, он тоже, дернув ручку, оказался в коридоре. «Оба-на! Да тут все всерьез», – заглянул он через плечо Адама и толкнул его внутрь «пыточной камеры».

Оказавшись между столов, они, не сговариваясь, начали пихать по карманам колюще-режущие штучки, хватая наугад, без разбора.

– Надо бежать с острова! – выпалил Адам.

– Ага, это вроде как с подводной лодки? – попытался пошутить в ответ Стив.

И тут сработала сигнализация. Их оглушил вой сирен, и что-то, похожее на электрошокер, уложило на пол.

l1

11

Пробуждение напоминало возвращение с того света. Адам подергал ногой, потом рукой – вроде действует. Пошевелил головой и рискнул открыть глаза. В окне чернела ночь, значит, прошло много часов. Источник искусственного света где-то вверху убедил его, что он один в своей комнате. Значит, вне опасности?

Он попробовал встать и вскрикнул: острая боль где-то в области лопаток, где обычно при обходе сафари-парка у него болтался заплечный мешок, пронзила его, пройдя волной по всему телу. Он попробовал дотянуться рукой до источника боли и наткнулся на повязку и на что-то плотное под ней размером со страусиное яйцо, только мягкое.

Доковыляв до ванной, Адам попытался разглядеть в зеркале спину: только повязка и изгиб трубки под ней. Содрать повязку со спины он бы не смог, даже если бы боль не была столь пронзительной: ее было не достать. И еще болела нога чуть выше колена, будто что-то острое воткнулось в мышцу. И точно: словно маленький ножик, из бедра торчал крошечный скальпель – единственный, что уцелел из украденных из операционной инструментов.

Адам взглянул в зеркало и с трудом узнал себя. Те же острые скулы, те же серые глаза. Но их выражение поменялось. В глазах был страх, какого он никогда прежде не знал. Это не был страх опасности, который побуждает к действию: темное, тоскливое, иррациональное чувство, близкое к отчаянию, неведомое ему раньше, охватило Адама и опрокинулось в зеркало.

Перед ним был другой человек. Какой?

l1

12

Их собрали вместе в большом зале замка среди древних гобеленов впервые после самолета – несколько десятков парней. Адам отметил, что их стало заметно меньше. Все в одинаковых пижамах с одинаковыми маленькими горбиками над лопатками. Узнать их можно было с трудом: поредевшие волосы и бороды многие сбрили, потяжелевшее тело будто придавило каждого к земле и убавило роста…

Но главными были внутренние перемены, которые читались на лицах. Исчезла открытость, сменившись подозрительностью и недоверием. И было в глазах какое-то общее выражение, которое Адам назвал бы унынием. Хотя в лице Стива обреченности не было. Он как обычно держался рядом:

– Привет корешу, который конкретно влип, – усмехнулся он в своей манере. – И сейчас нам расскажут, насколько глубоко.

И точно – низенький доктор возник, словно призрак из картины на гобелене.

– У вас есть вопросы, – сказал он, – а у меня ответы.

Не успев надеть привычную маску, лицо доктора тоже было другим: в нем читалась некая тайна, которую никому не разгадать, угадывалось второе «я», спрятанное и укрытое от чужих глаз.

То, что сообщил доктор, с трудом укладывалось в голове. Адам понял, что каждому из них пришили к спине кожаный мешок, который будет расти вместе с оплодотворенной яйцеклеткой внутри него. А переплетенными в одну трубками мешок подсоединили к кровеносной системе носителя.

– Когда вскоре завершится формирование плаценты, вам станет легче, – пообещал доктор. – А пока каждый из вас будет получать усиленный курс препаратов для предупреждения гормональной катастрофы.

Слово «катастрофа» прозвучало словно взрыв. Со всех концов посыпались вопросы. «Где мой сосед из самолета?» «Сколько времени мы здесь пробудем?» «Что будет с нами после?»

На последний вопрос ответ хотели знать все. «Что будет? Что?» – кричали со всех рядов.

– После будет – после. А пока вам надо знать только одно: гибель эмбриона у вас за спиной карается смертью, – и с этими словами доктор растаял среди средневековых гобеленов, будто слившись с картиной другой, прошлой жизни, в которой пастушки' в обнимку с пасту'шками кружились в хороводе…

Глава вторая

1

В первый же день после разрешения прогулок Адам отправился осмотреть остров. Стив увязался за ним. Адам надеялся обойти остров за несколько часов. В день прибытия из окна самолета он показался ему совсем небольшим. Но первый же подъем по каменистой тропе убедил, что он просчитался.

Адам с удивлением отметил, как часто он начал спотыкаться, правая нога то и дело подворачивалась в голеностопном суставе. В конце-концов он свалился в какой-то колючий куст, запнувшись о корень старого пня. А Стив и вовсе не поспевал за ним.

Поднялись на вершину, почти задохнувшись, и упали в изнеможении. Ноги обоих уже не слушались. Вокруг было странно тихо.

– Просто дроны здесь на психику не давят, – объяснил Стив.

И точно, эти мерзкие «птички» впервые за все последние дни прекратили преследование.

Оглядевшись, они поняли, что начали знакомство с островом не с того холма. Соседний гребень заслонял обзор, открывая только территорию, которая и так была знакома.

– Надеюсь, там, за гребнем, есть настоящие скалы, а не этот искусственный декор, – мечтательно сказал Стив.

– Ну, и зачем тебе?

– В скалах могут быть пещеры, а пещеры я люблю, это раз, а еще в них можно укрыться, если что, – многозначительно заметил Стив и добавил. – Я, знаешь ли – спелеолог.

Спуск занял еще больше времени, чем подъем, и, кажется, забрал остатки сил.