Анна Поршнева - Бесчастная участь нечисти

1. Вторичные половые признаки

Не растут! Никак не растут! Василий Петухов внимательно разглядывал верхнюю губу в специальном увеличивающем зеркале, в которое мама смотрелась по утрам, вбивая подушечками пальцев крем в нежную кожу вокруг глаз. Детский пушок в таком зеркале выглядел многообещающе, и так хотелось выдать желаемое за действительное и удовлетворенно подумать: «У меня растут усы!» Но Василий был честным мальчиком. Никаких усов, бакенбардов, бородки, никакой щетины в зеркале не наблюдалось. Конечно, несколько утешало, что наконец-то исчезли детские пухлые щечки, и во взгляде появилось что-то новое. Но до усов еще было так далеко! Он все еще был обычным среднешкольником, как и все его одноклассники.

А вот девчонки в их классе за летние каникулы неожиданно вытянулись. Все девчонки стали внезапно длинношеими и длинноногими. Смеются заливисто, и – кто их знает – может, уже даже носят лифчики. При мысли о лифчиках Василий зарделся. Потом вспомнил, как едва не опозорился позавчера, накануне восьмого марта, когда выстроившиеся в ряд у доски мальчишки пропели хвалебную песню, достали заготовленные заранее гиацинты в горшочках и шоколадки и пошли поздравлять девчонок. И как-то так оказалось, что Василию выпало поздравлять японку.

Да, в их классе после новогодних каникул появилась самая настоящая японка. И мама у нее была японка, и папа у нее был японец, и сама она была такая гладкая, словно облитая лаком, кожа смуглая и ровная, и волосы лежали ровным каре. Она заметно картавила, кланялась учителю, прежде чем к нему обратится, и слегка косолапила. На переменках она слушала странные японские песни в своем телефоне, и, хотя она, казалось, не завоевала особого авторитета, все девочки в классе переняли ее манеру прикрывать рот ладошкой, и слегка отворачивать голову, когда смеялись. Вот какая это была необыкновенная девочка! Конечно, Василий влюбился. И вот теперь, накануне восьмого марта, он стоит перед ее партой и, краснея, протягивает бледно-розовый гиацинт, боясь, что Оомия (необыкновенную девочку звали Оомия) заметит по мокрому горшочку, как вспотели его ладони.

Но Оомия ничего такого не заметила и ничего обидного не сказала. Просто наклонила голову и улыбнулась:

– Спасибо. Мне очень приятно, – и Василию полегчало.

Однако – надо признать правду – гораздо больше полегчало бы Василию, если бы у него и вправду стали расти усы. Правда Хэм – единственный, с кем мальчик решался обсуждать эту тему, – говорил, что, когда начнут расти усы, вот тогда и наступит самая погибель. «Просто не будешь знать, куда себя девать, так припечет,» – пугал Хэм. Но Василий просто не мог себе представить, чтобы было еще хуже. Куда уж хуже, когда вот его вызывают к доске и он рассказывает что-то бойко о движении луддитов и вдруг натыкается на ее ясный взгляд и сразу сбивается, путается, позорится на всю катушку. А она, между прочим, отличница! Хорошо еще, что ростом Оомия не велика. А то была бы она, как Сонька Нестерова, и стоял бы он рядом с ней, как Пятачок рядом с Пухом… Кстати о пухе, ну, когда же он начнет жестчеть и обратится в долгожданную поросль! Когда же, наконец, они появятся, эти вторичные половые признаки!

2. Перемены в семье Петуховых

Пока Василий вздыхает перед зеркалом о том, что в его внешности ничего не меняется, поговорим немного о переменах в его семье. А их так много, что я даже не знаю, с чего начать. Во-первых, мадам Петухова больше с ними не живет, а живет в уютной квартирке на Комендантском проспекте. Зато с ними теперь живет Нютка – годовалая пухлая и удивительно улыбчивая сестра Василия. Мама просто не нарадуется, до чего это спокойный и милый ребенок. С ней почти нет забот! Василий, правда, несколько другого мнения и хотел бы, наконец, выспаться, как следует. Но папа взял сторону мамы и, зевая во весь рот, соглашается, что такого спокойного ребенка он никогда в жизни не видел.

Самое забавное в Нютке, что ее назвали в честь Кондратьевны. Оказывается у Кондратьевны есть имя, и имя это – Анна. Вызнала имя Кондратьевны мадам Петухова, потрясенная рассказом Хэма о том, что случилось в привилегированном клубе для непростых посетителей (Примечание: о победе добрых сил над злобными читайте в повести «Бедный пес») и об удивительной мощи, которой, оказывается, обладает рассеянная старушка. Маму, впрочем, впечатлил не рассказ Хэма, а то, что случилось с самим Хэмом несколько позже, а именно его чудесное поступление на факультет восточных языков в СПбГУ. Волшебным образом у Хэма, никогда, как известно, не учившегося в школе, тем более, в школе российской, появились результаты ЕГЭ и не только на бумаге, но даже и в компьютерных базах, так что подкопаться к нему было совершенно не возможно. Кроме того, оборотень прошел невероятный конкурс (отчасти, надо признать, благодаря великолепному знанию китайского и английского языков, почерпнутых им в прошлых жизнях), а все потому, что Кондратьевна испекла неимоверной величины рыбник с зубаткой и принесла его прямо председателю приемной комиссии. И даже грозная секретарша ее не остановила! Пирог был очень вкусным, и приемная комиссия долго со вздохами и ахами вспоминала необыкновенное тающее во рту тесто и чудесную нежную рыбу. А Хэма приняли на бюджетное отделение.

Мама, будучи не просто мамой, а мамой подрастающего Василия, которому тоже когда-то придется поступать в ВУЗ и, желательно, в хороший ВУЗ, крепко задумалась. А потом сказала странную фразу:

– Анна – красивое древнее имя. Так, между прочим, многих королев звали и цариц.

И позвала Кондратьевну в крестные. Кондратьевна сначала упиралась, говорила, что ей не по чину, и что стара уже она, но потом согласилась и теперь, проходя мимо Нюткиной коляски, когда мама гуляла во дворе, всегда наклонялась к девочке и серьезно смотрела на нее. А Нютка смотрела в ответ на старуху и агукала.

Да, а что же Хэм? Хэм довольно быстро нашел себе работу промышленного альпиниста и съехал от Петуховых. Он снимает квартиру в старом «немецком» доме недалеко от станции метро «Елизаровской». «Немецким» дом называется, поскольку его строили пленные немцы. В доме всего три этажа и девять квартир. Квартирка у Хэма небольшая, а на кухне у него находится удивительное приспособление – газовая колонка. Так в квартире получается горячая вода.

И, конечно же, самое главное, что вы хотели узнать: Даша по-прежнему с Хэмом. Хэм уже сделал предложение, но Даша сказала: «Погодим пока. Надо встать на ноги». Очень серьезная девушка эта Даша. Хэм даже иногда ее побаивается.

3. Падение или полет

Хэм висел на пятидесятиметровой высоте и крепил букву «А» в слове «РосКосмосБанк».