Владислав Маркелов - Первый рассвет

Последней твари, которая держалась на моей голове, удалось избежать удара. Чудовище описало в воздухе красивую дугу, после чего, сделав ложный рывок слева, который я и попытался заблокировать, атаковало меня в шею с другой стороны. Взмах когтистой лапы – и по коже бодро побежал горячий ручеек. Слава Богу, я успел отдернуться назад, иначе животное рассекло бы мне сонную артерию.

К несчастью, это был еще не конец – к пернатой сопернице присоединился целый выводок птиц, которые незримо кружили над моей головой, соперничая друг с другом в пронзительности своих криков. Поняв, что одолеть эту ораву в одиночку не получится, я решил обратиться к испытанной веками тактике – бегу.

Забросив рюкзак подальше за плечо, чтобы не мешался, я припустил по осыпающемуся под ногами склону, держа меч на отлете. Пернатые охотницы бросились в погоню, то и дело совершая дерзкие выпады, но пока что доспех выдерживал их натиск.

Не обращая внимания на острые уколы, оставляемые клювами крылатых бестий, я торопился преодолеть последний подъем перед тем, чтобы выйти на уровень Дамирской возвышенности. Гладкая площадка Срединного плато по-прежнему маячила высоко над головой, но в окнах сторожевых башен свет так и не загорелся.

– Ха-ха-ха! Шустро мясо! – услышал я грубый бас впереди. Подняв глаза к выходу из расщелины, до которого оставалось несколько десятков метров, я увидел рослого краснокожего монстра, чьи “веревочные” волосы доходили до середины талии. Узкие дыхательные прорези возбужденно расширялись в такт частого дыхания твари, а изо рта вытекала вязкая струйка слюны. – Габардун! – пророкотал монстр, и позади него вдруг выросли еще несколько краснокожих, в чьих длинных руках сверкало грубо сработанное оружие.

Выругавшись сквозь зубы, я отбросил сковывающий движения рюкзак в сторону и крепко схватился за рукоять меча. В ту же секунду в мою спину вновь врезалась дикая помесь кота и орла. Тварь, оглушенная ударом о защиту спины, глупо брякнулась мне прямо под ноги, и я прикончил ее выверенным уколом в центр груди.

Отвлекшись на приставучую птицу, я дал краснокожим достаточно времени, чтобы сократить дистанцию. Повернувшись лицом к приближающимся врагам, я сильно удивился, заметив блеснувшую даже в таком скупом свете полоску стали, которая чуть было не снесла мне в голову. Рефлексы опять сделали все за меня, и колени подкосились, не удосужившись дождаться команды от головы.

Оказавшись снизу от линии атаки, я от души рубанул тощего монстра поперек живота. Мой бастард без труда рассек позвоночник чудовища, и из нижней его половины забил тугой ключ бурой крови, забрызгавший мою и без того грязную одежду. Вытерев глаза рукавом, я успел сделать отскок назад, позволив другому монстру впустую махнуть своей железякой в считанных сантиметрах от моей груди. Перенос веса на носок задней ноги, рывок, – и меч, описав сияющее полукружье, на полном ходу вломился в плечо врага, прорубив его до середины груди.

Заметив, что один из противников уже натягивает тетиву причудливого лука, выполненного из неизвестной мне породы черного цвета, я подскочил к раненому мной чудищу вплотную, используя его тело, как щит.

Стрела сорвалась из перетруженных пальцев краснокожего, и наточенный наконечник, мерцающий в сумраке бледно-зеленым светом, вырвался из тела умирающего чудовища, пробив его насквозь. Стрела ощутимо толкнула меня в грудь, однако доспех поглотил ее убийственную мощь, хотя и дыхание из меня выбило напрочь. Натужно закашлявшись, я навалился на меч и вырвал его из раны краснокожего, после чего он бессильно повалился на камни.

– Оч-чень шустро! – одобрительно проревел “вожак” отряда преисподней, скаля на меня свои длиннющие клыки. На голове краснокожего монстра красовался вычурный шлем с рогами, напоминающими лосиные, только гораздо больше размером, с красными же ленточками, которые опутывали их по всей длине.

Лучник уже наложил вторую стрелу, которая вот-вот сорвется в полет, а в нескольких метрах от меня на полном ходу приближалась очередная тройка чудовищ, предвкушая скорую расправу. Единственное, что хоть немного обрадовало меня в сложившейся отчаянной ситуации – исчезновение птиц, которые при виде ватаги краснокожих с громкими криками улетели прочь.

Смерив расстояние до противников, я решил прибегнуть к хитрости. Отстегнув застежку, удерживающую дорожный плащ на плечах, я перехватил его за воротник и изо всех сил подбросил в воздух, отгородившись от подступивших ко мне чудовищ завесой из грубой ткани. Свистнула стрела, пропоровшая плащ в самом его центре, но меня там уже не было – скрывшись c глаз противника, я рванулся влево, и сразу после падения плаща оказался сбоку от краснокожих, в слепой ярости начавших колотить воздух.

Стремительный выпад, и ближайшая ко мне тварь повалилась на землю, оросив скалу кровью из проколотой шеи.

Товарищ по строю успел заметить опасность, но его оружие, занесенное для удара вперед, не смогло заблокировать мой удар. Последнее, что чудовище услышало в своей жалкой жизни, был свист моего меча, который снес ему голову с плеч.

Краем глаза увидев натянутую тетиву слева, я парировал рубящую атаку третьего противника и использовал инерцию от его удара, чтобы крутануться на носке правой ноги и провести сокрушительную контратаку, развалив череп твари надвое, а заодно скрылся от наведенной на меня стрелы. Подхватив с земли выпавший из ослабевшей руки противника легкий деревянный щит, я выставил его перед собой, пытаясь унять дрожь в руках. Сил оставалось все меньше, и я знал наверняка, что не одолею главаря чудовищ в честном бою.

– Хорошо! – весело крикнул вожак, щерясь зубастой пастью. – Имя?

– Рассел! – громко ответил я, прилагая неимоверные усилия, чтобы стоять прямо. Живот, который несколько дней не получал ни крохи, невыносимо резало, ноги подкашивались от усталости, а в глазах плясали темные пятна. Будто забыв обо всем этом, я смело шел навстречу смерти. Собственно, в этот момент я перестал видеть разницу – буду я жить или умру. Какой в этом смысл? Солнце ушло, мир заполонили кровожадные чудовища, которые убивают ради забавы. Ну а люди… Люди стали еще хуже, чем эти монстры, окончательно лишившись рассудка от голода и отчаяния. Заметит ли мир, если меня не станет? И разве осталась у меня причина, чтобы продолжать борьбу?

Глядя в глаза скалящегося краснокожего, я понял: сейчас я хочу лишь стереть эту ухмылку с его лица, а потом будь что будет.

– Ортгар! – стукнул он себя кулаком в грудь. А затем, махнув рукой своему приятелю, молча развернулся ко мне спиной и двинулся прочь из ущелья. – Потом увижу тебя! – крикнул краснокожий напоследок, после чего растворился в сгустившихся сумерках. Не веря своему счастью, я обессилено рухнул на колени. Тела окружавших меня чудовищ начали истаивать, и вскоре растворились окончательно, не оставив даже костей.