Роман Суржиков - Стрела, монета, искра. Том III

Эрвин София Джессика глядел на дождевых червей. Один конец червя тупее и темнее другого, примерно посредине тела – утолщение. Тупой конец тычется в стороны, щупает. Острый только извивается – это вроде как хвост. Говорят, если разрезать червя надвое, каждая половина продолжить жить. Нет ни головы, ни сердца – ничего жизненно важного. Если откусить кусок червя, он продолжит извиваться во рту, пока не будет пережеван в кашу…

Несмотря на пустой желудок, Эрвина чуть не вывернуло наизнанку. Он отвел взгляд от лужи и сказал вслух:

– Как наследный герцог Ориджин, я ставлю перед собой амбициозную цель: выжить и не жрать червей. Кто-то сказал бы, что это фантастично или вовсе невыполнимо. Многие назвали бы меня наивным мечтателем. Но величие стратега определяется размахом его планов, верно? И вот мой план: я выживу и обойдусь без червей в своем рационе!

Подлинный размах стратегического замысла Эрвин осознал сразу же: короткий монолог утомил его, словно забег в полмили. Понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться. А предстояло следующее: подняться, взвести арбалет, выйти в лес, отыскать дичь, выстрелить и попасть.

Пункт первый удался частично: подняться на ноги не вышло, но Эрвин почти успешно сполз с лежанки, ляпнулся на пол, едва не придавив нескольких кольчатых тварей, встал на четвереньки и докарабкался до выхода.

Пункт второй вызвал сложности: левая рука по-прежнему играла роль мятежного вассала и выполняла только часть приказов лорда. Она охотно соглашалась сгибаться в локте, в плече двигалась слабо, огрызаясь острой болью под ключицей, а кисть и пальцы вели себя вовсе непредсказуемо. Миссию «снаряжение арбалета» пришлось поручить тем частям тела, что еще хранили верность: правой руке и ногам. Зажав оружие бедрами, он принялся крутить колесико. При всяком неловком движении арбалет выскакивал из захвата, и усилия пропадали впустую. Обыкновенно при этом Эрвин еще получал удар прикладом в грудь, от которого рана не выла, но весьма ощутимо поскуливала. Кто бы мог подумать, что держать оружие ногами – полезный для жизни навык! Когда наконец тетива защелкнулась в замок, а болт лег в канавку, Эрвин выбрался на улицу.

Третий пункт плана: отыскать дичь. Ничего сложного! Дождь утих, светило солнце, пичуги щебетали повсюду, заходились трелями, пытаясь перекричать друг друга. В поле зрения попала и парочка белок: одна огненно-рыжая, другая – с серебристой подпалиной. Рыжая сидела на ветке ближайшей сосны и что-то грызла, стремительно вращая в лапках.

Остался четвертый пункт – ха-ха! Эрвин поднял арбалет. Ну, поднял – сильное слово. Правая рука потащила оружие к плечу, и оно оказалось тяжеленным, как полный рыцарский доспех. Попытался помочь левой – она годилась лишь как хилая подпорка. Кое-как приставил приклад к плечу, глянул вдоль ложа. Арбалет шатался и трясся, на прицеле оказывалась сосна, поляна, кусок неба меж ветвей, кусты папоротника… Эрвин опустил оружие и сделал передышку, дождался, пока дыхание выровняется, собрался с силами. Поднял арбалет. Усилие, требуемое, чтобы взять оружие наизготовку, оказывалось на грани возможностей. Перед глазами тут же вспыхивали красные круги, а руки дрожали, как листья на ветру. Белка никуда не спешила, деловито грызла свой орех, прицокивая зубками. Она чувствовала себя в полной безопасности. Даже будь она размером с корову, и то Эрвин не смог бы подстрелить ее.

Однако белка ела орех! Вряд ли ей доставили его из графства Нортвуд!

В круге видимости было несколько кустов. Эрвин понятия не имел, как выглядит куст лесных орехов. Когда-то Колемон показывал ему, и он не обратил внимания, из вежливости сделав вид, будто слушает.

– Я совершу эксплораду, – сказал себе Эрвин. – Вновь открытые месторождения лещины будут присоединены ко владениям дома Ориджин.

Маршрут таков. Ярдов пятнадцать до ближайшего куста, затем десять – до следующего, еще пятнадцать – до третьего, и десять – от третьего куста до полянки со змей-травой. Пятьдесят ярдов – это на грани человеческих возможностей. Почти как плавание Крейга-Морехода вокруг всего Полариса из Уиндли в Беломорье. Вернуться в землянку точно не удастся, так что миску, нож, кисточку и ордж лучше взять с собою. И арбалет – мало ли кто встретится в столь долгом путешествии! Упаковав предметы в мешок и закинув его на спину вместе с оружием, Эрвин двинулся в путь.

Расстояние до ближнего куста он одолел с двумя передышками. Встав на колени, тщательно осмотрел ветви. Ничего похожего на орехи – лишь колючки да очень мелкие черные ягоды, горькие на вкус. Эрвин вовремя заподозрил, что они ядовиты.

На пути ко второму кусту встретилось неожиданное препятствие: упавшее дерево. Тут не помешала бы осадная башня или рота военных инженеров, чтобы навести временный мост… Кое-как Эрвин справился с преградой – взобрался на ствол, будто на крепостной вал, и скатился на другую сторону.

Второй куст был начисто лишен плодов. Эрвин глядел на него, бессильно переводя дух, и вдруг вспомнил такое, от чего покрылся холодным потом. Лещина не плодоносит в июне! В августе или сентябре, но не в начале лета. Орехов не будет. Придется вернуться в землянку и…

При мысли о червях Эрвина стошнило желудочным соком. В голове немного прояснилось, и он подумал: белка. Рыжий зверек ел орех – откуда взял? Сохранил в дупле с прошлой осени? Да ладно! Это же дупло, а не погреб! Чтобы хватило аж до июня, сколько орехов нужно запихнуть в дупло?..

Эрвин пополз к третьему кусту. Он почти не помнил рассказов Колемона о флоре Запределья, однако помнил, чего не было в этих рассказах: слова «лещина». Запредельные орехи зовутся как-то иначе… Может, они и растут в другое время?

Десяток ярдов до куста он преодолевал так медленно, что мог в дороге помолиться всем Праматерям по очереди. Взамен Эрвин считал в уме. Он сумел сколотить союз лордов – это успех. Отец услал его в Запределье – это неудача. В Запределье не умер от простуды, не упал со скалы, не утонул в болоте – успех. Но потерял всех бойцов и получил дыру в груди – неудача. Остался жив и добрался до землянки – хорошо. Заработал гнилую кровь – скверно. Нашел змей-траву и справился с хворью – хорошо. Но руки трясутся так, что не до охоты, – скверно. По всему выходит, теперь очередь успеха. Светлая Агата то смеется над ним, то помогает – и сейчас самое время для помощи.

Около полудня Эрвин достиг третьего куста. Крепкие, бодрые орешки лепились к веточкам, прячась под листьями. Не лещина – другие, прежде не виданные. Но съедобные, если судить по белке! Радость Эрвина, впрочем, была непродолжительной: ровно до момента, когда он попытался раскусить первый орех и чуть не сломал зуб. Белка – рыжая счастливица – имела весьма острые зубки. А в распоряжении Эрвина был арбалет, железная миска и кинжал. Он сел, положил арбалет между ног, на деревянное ложе поставил миску, зажав ее бедрами. Внутрь бросил орех и что было сил треснул рукоятью кинжала. Не попал, миска загремела. Ударил вновь – слишком слабо. Размахнулся из-за головы, обрушил на скорлупу всю мощь своего гнева – орех выскочил из миски и улетел ко всем чертям. Эрвин сказал несколько слов, которые повергли бы в смятение его благородных сестру и мать. Высыпал в миску горсть орехов и принялся крушить короткими, но яростными ударами, с каждым промахом совершенствуя технику атаки. Стук! Стук! Звяк! Стук! Хрусь!