А. Воробей - Смотритель хищного города

– Как тебе здесь? – спрашиваю.

Она не тянет с ответом.

– Мне нравится! Я влюбилась в этот Город еще ночью, когда Пит пронес меня над ним. Это лучшее место на земле!

– Правда? – я видел много разных миров и много разных мест. Паршивых мест. И это не особо лучше других. – Ты ж моя прелесть! Ну, поехали, покажу тебе тут все.

Мы в старом районе. Здания тут в аварийном состоянии, и всех жителей давно переселили. Стены прорезали огромные трещины, окна смотрят пустыми глазницами. Крыши частично разобраны, и деревянные балки торчат, словно ребра огромных мертвых китов.

– Мы приехали? – Сказка осматривает сваленные в кучу кирпичи и остатки чугунных оград.

– Согласен, не самое красивое место, куда можно привезти девушку, но не думаю, что ты особо разочарована, так ведь? Посидишь одна немножко?

– Что? – ее глаза расширяются. – Нет! Я хочу с тобой!

Подумать только! Она хочет со мной! Прямо туда, в эти страшные развалины. С тем, кого совсем не знает. Интересно, чем я заслужил такое доверие?

– Буду откровенен, – я говорю серьезным тоном и стараюсь быть чертовски убедительным. – У меня тут тайник. И если ты пойдешь со мной, и узнаешь где он, то это уже будет никакой не тайник. С тайниками так не поступают. Я быстро. Туда-обратно. По рукам?

Она хмурится, но все же кладет руку в мою раскрытую ладонь. Ее пальцы настолько тонкие и хрупкие, что мне даже страшно сжать свои. И тут вдруг я обращаю внимание на браслет, что она купила. Я умею читать руны и некоторые символы и вижу, что именно в него вплели. Сила, Воин, Свет. И все это не больно-то вяжется с тем образом, что она нам показывает.

– Почему ты выбрала именно его? – я все еще держу ее за руку и не спешу выпускать.

– Не знаю. Понравилось сочетание цветов. И вообще он красивый. А что?

– Ничего.

Я сам делаю то, за что отчитал ее утром – просачиваюсь туда, где живут ее мечты, страхи, воспоминания и тайные желания. Где она обнажена, беззащитна и не умеет лгать. Где хранятся все ее секреты. Где ее душа соприкасается с сознанием. Туда, вглубь, сквозь узкое пятнышко зрачка. Если она что-то скрывает, я узнаю это прямо сейчас. Такая наивная, даже не пытается отвести взгляд в сторону.

Внезано меня накрывает волна спокойствия и безграничного счастья. Какой-то безусловной любви. Это ощущение кажется таким знакомым, но давно утерянным. Наверное, я чувствовал что-то подобное в младенчестве, когда засыпал на руках у матери. Или даже до этого. Где-то между жизнями, болтаясь на краю вечности, сливаясь с космосом и чем-то божественным. И мне вдруг становится так необходим ее Свет. Просто прикоснуться, почувствовать кожей, запустить внутрь, туда, где его так не хватает. На долю секунды. До смерти необходимо.

Внезапно я осознаю, что уже обнимаю ее. Прижимаю к себе и в груди, будто что-то оживает. Словно я вдыхаю Свет. Разве его можно вдыхать?

Отстраняюсь резко. Что я делаю?! Сфокусироваться на чем-то другом. Не смотреть на нее. Не выдавать себя.

– В общем, посиди тут, – говорю я с запинками и выскакиваю из машины.

Она провожает меня взглядом, я это знаю, и не оборачиваюсь. Глаза выжигает солнце. Жара ложится влагой на лоб и шею. Хочется пить. В голове пульсирует лишь один вопрос: «Что она вообще такое?!»

Ныряю в трещину в стене дома и сразу попадаю в приятный прохладный полумрак заброшенного здания. Внутри особая атмосфера. Стены еще хранят в себе воспоминания былых дней, несут отпечатки чужих жизней. Там, под осыпавшейся штукатуркой, спрятаны чьи-то страхи и переживания, радостные крики «с Днем Рождения!», плач маленьких детей и отчаявшихся стариков. Под моими ногами обломки кирпичей стираются в крошку, хрустят осколки оконных стекол, навсегда исчезают события, что они в себе хранили, впитывая день за днем. Вещи способны многое помнить и, прежде, чем уйти навсегда, лучше уничтожить все, что несет в себе твою историю. «Всегда забирай с собой все, что можешь забрать, остальное сожги» – так учил меня Сумрак.

Я поднимаюсь по старой лестнице, которая полностью соответствует лестницам из снов. Многих ступеней уже нет, в одном месте провал такой огромный, что можно лишь перепрыгнуть дыру, ухватиться пальцами за выступающую площадку и подтянуться на руках. И надеяться, что она не обвалится именно сегодня, в эту самую минуту. Мне везет, и я благополучно добираюсь до квартиры шестьдесят четыре, приоткрываю деревянную дверь. В маленькие комнаты льется солнечный свет. Осиротевшие занавески слегка колышутся на сквозняке. Я внимательно осматриваюсь, изучаю следы на полу, проверяю предметы в серванте, кресло с потертой обивкой, убеждаюсь, что кроме меня тут никого не было, и иду в спальню. Тут мало что осталось от прежних жильцов. Только старые тумбочки, у которых дверцы слетели с петель, а еще изъеденный молью ковер. Чтобы пробраться к тайнику, аккуратно отгибаю край ковра, стараясь не поднимать в воздух пыль. Половицы в полу гнилые и расшатанные, я без труда вынимаю одну и просовываю в образовавшуюся щель руку. Выуживаю оттуда небольшой сверток, прячу в карман.

Скорее всего, я сюда больше никогда не вернусь и не воспользуюсь этим тайником снова, но, тем не менее, заметаю за собой следы. Если кто сюда и заберется, не поймет даже, что тут были другие люди.

Убедившись, что дело сделано как надо, я возвращаюсь.

По пути к машине, пытаюсь оттряхнуть штаны и футболку. От каждого шлепка в стороны разлетается облако пыли. Грязь глубоко въелась в ткань, и мои действия не приносят должного эффекта. Я выгляжу, как бродяга, потерявший свой дом и скитающийся несколько дней в поисках еды и жилища. Придется отдать эти вещи Кошке, она точно разберется, что с этим делать.

– Привет! – падаю на водительское сидение, подмигиваю девчонке. – Успела соскучиться?

Она смотрит на меня, не моргая. Ее кожа белая-белая, а в глазах тонна страха.

– Эй, Зай, что случилось? – мне не нравится, как она выглядит.

– Пустая оболочка. – Говорит она еле слышно одними губами.

– Что? – переспрашиваю я.

– Пустая оболочка.

Она выныривает из своего гипнотического состояния, встряхивается и показывает пальцем в сторону. Я поворачиваю голову и вижу его. Бездомного. Он стоит столбом, не шевелится, таращится в пустоту, низко опустив голову. Судя по состоянию одежды, рваной и грязной, он мертв уже очень давно, год или полтора.

– Он меня пугает, – шепчет Сказка.

– Представь себе, меня тоже.

Я стараюсь двигаться плавно и медленно. Аккуратно завожу мотор, не сводя глаз с бездомного. Он слышит звук двигателя, каким-то неловким движением запрокидывает голову набок и стоит так, словно бы со сломанной шеей. Я замираю, готовый молниеносно отреагировать на любое его движение, но он даже не шелохнется. Хотя, кажется, теперь-то он смотрит прямо на нас. Его глаза стеклянные, похожие на те, что пришивают плюшевым игрушкам. В них нет разума, нет души, нет жизни. Я резко даю по газам и на скорости разворачиваю машину. Старый квартал стремительно отдаляется.