Татьяна Фёдорова - Перевёртыши. Часть 2

Эрим улыбнулся: – У меня три сестры и один брат.

Девушка округлила глаза: – Целых три сестры?

– Угу. Но шумят они, иногда, как все десять. Иногда мне кажется, что они могут заболтать человека до сумасшествия. И я просто от них сбегаю. Прости, я отвлекся. А если принцесса захочет выйти замуж?

– Ей придется захотеть того мужа, которого одобрит Совет.

– А почему нужно выбирать Хранителя? Ваш правитель уже настолько стар? Разве у него нет родственников, способных наследовать правление?

– Дайн, в Саккаре каждый Хранитель Печати может править не больше тридцати лет. Чаще всего, смена власти происходит лет через двадцать пять, когда старший сын достигает совершеннолетия. Тридцать – это чтобы дождаться совершеннолетия младшего.

– Но зачем? Если правитель вполне здоров и разумен…

– Древние считали, что только молодые правители горят идеей улучшить свою страну. Через двадцать лет воодушевление угасает, ответственность становится рутиной, а власти хочется все больше.

– Хм, а мне казалось – чем больше опыта у правителя, тем лучше.

– Так ведь бывшего Хранителя никто не гонит из Дворца. И титул Старшего Советника как раз подчеркивает его опыт.

– Но если всего через год будут выбирать нового Хранителя Печати, зачем сейчас призывать к смене Верховной?

– Да, это очень странно. У меня есть только одно объяснение – тот, кто рвется к власти, не уверен, что сможет получить ее законным путем. Возможно, надеется на помощь новой Хранительницы.

Военный Глава второй день в задумчивости мерил шагами комнату. Кому пришло в голову свергнуть старуху меньше, чем за год до Обряда Испытания? Он сам часто общался с ней и никаких признаков слабоумия или забывчивости не заметил. Наоборот, с возрастом она стала еще проницательней. С тех пор, как женился ее старший сын, Военный Глава всегда мысленно называл Верховную «старуха», хотя она была старше его всего на пять лет. Это была его маленькая месть за отвергнутую юношескую любовь. Тогдашняя Айю (внучке, по обычаю, досталось по наследству бабушкино имя) была не только ошеломляюще хороша, но еще невероятно умна и обходительна. Наставники по праву считали ее звездой своего Клана. Юный Гем был далеко не единственным, кто сбегал после отбоя из казармы, чтобы просто постоять под ее окнами. И не единственным, кто напился до беспамятства в день, когда она приняла титул Хранительницы. Как бы то ни было, Военный Глава, сопровождавший ворчанием любое ее решение, в глубине души бережно хранил память о прежней Айю и теплое к ней отношение.

Старый воин сел в кресло у окна и рассеяно потер так не вовремя разнывшееся колено. « Кто мог быть подстрекателем к перевороту? В Клане Хранителей Кан самая первая кандидатура на право Печати, и по крови, и по достоинству. Им нет смысла менять претендента. В Купеческом Клане самый властолюбивый это Глава Клана. Но хитрец Цак прекрасно понимает, что даже если он попытается подкупить весь Совет Старейших, никто не станет устраивать переворот для того десятка лет, которые которые Цак будет держаться за Печать. Ни одному из его сыновей его оборотистость не досталась, а потому им не светит даже главенство в Клане, не то, что Печать Хранителя. А без поддержки всего Купеческого Совета, никому из купеческих сыновей не прыгнуть так высоко. И на пустую забаву Глава Купеческого Совета не станет тратить и медной монеты. Так что, остается только Военный Клан. Ни один из моих сыновей, достигнув брачного возраста, не изъявил желания взвалить себе на плечи заботу о государстве. Сейчас мой старший сын – шпионы донесли – увлекся новой содержанкой и каждый вечер пропадает в Доме Веселья. Он слишком простодушен и прямолинеен, чтобы плести интриги исподтишка. Второй сын – что ж, у него достаточно и ума и амбиций, но он слишком честен и никогда не нарушит слово. Тем более, что я никогда не скрывал, что именно его вижу своим преемником. Тогда кто? Третий сын? Этот чудаковатый мальчишка ( Глава, с легкостью, называл мальчишками всех моложе тридцати, а заодно и своего младшего сына, который, уже четыре года, как должен был перейти, по собственным меркам Главы, в мужчины ) чуть ли не изгой в собственной семье. Он с головой зарылся в чертежи, мечтая построить самый быстрый корабль в мире. Так кто же? Мальчишка Рас, старший внук, – вот он, действительно, достоин Печати . После нескольких недавних расследований, показавших Раса с самой лучшей стороны, о нем заговорили, его признал весь Клан. Именно это подтолкнуло Главу к мысли о смене Хранителя и Испытании. Если бы не упрямство мальчишки, в этот раз Печать вполне могла бы перейти в Военный Клан».

В истории Саккара наследники Военного Клана часто выставляли свои кандидатуры на Испытаниях за право Печати. И четырежды становились правителями. На протяжении веков Военный Клан и Клан Хранителей соперничают за могущество с переменным успехом. Поэтому, когда Рас появился в Столице и оказался ровесником Кана, многие жены министров захотели подружиться с матерью Раса. По настоянию Вещуньи, Раса отправили в лицей Законников, понимая, что это только усилит противостояние Кланов. И хотя на всех экзаменах мальчишки всегда шли голова к голове, врагами, как ожидалось, они не стали. Кажется, это даже сдружило их. Настолько, что, совсем недавно, когда пришло время отправлять корзины для голосования, Рас заявил, что не хочет проходить Испытания, и роль правителя ему не по душе. В своем упорстве мальчишка даже готов был отказаться от ранга, и Воевода отступил, решив дать внуку передышку на год, закон допускал повторное Испытание через год правления нового Хранителя. « А что если ему стал известен какой-то секрет, дающий Кану лазейку в открытом соперничестве? И он, все же, решил потягаться с Каном, но другим способом? Если подумать, у Кана только одно преимущество – он ближайший родственник Хранителя. И если это затея Раса, то как далеко он готов зайти? И насколько я готов ему помогать? »

Воевода потянулся к шнуру звонка, дернул два раза. Вошел Бор, второй секретарь.

– Пошли за Расом, я хочу его видеть. И возьми донесения на него.

Секретарь вышел и вошел с небольшой тетрадкой в руках.

– Есть что-то новое в его поведении?

– Новое за какой период?

– Говори!

– Последние три года ваш внук каждый вечер исчезает в неизвестном направлении. Стажеры ни разу не смогли за ним проследить, он умело заметает следы.

– Почему ты сразу мне не доложил?

– Я докладывал – вы махнули рукой, сказав: «Пусть мальчишка развлекается». Поэтому, опытных следопытов я посылать за ним не стал.

– Значит, пошлешь. Я хочу знать, где он пропадает. Пошлешь трех самых лучших. Нет, пятерых, но чтобы отследили каждый его шаг. Ступай.