Татьяна Ф - За что демону ангел, или Работу не выбирают

– Ну, дочка, все мы рано или поздно приходим к этому, – поняв на свой лад, подбодрил Веру священник. – Главное, чтобы ты сама понимала, что есть Бог, а что есть Дьявол.

– Отец Василий, – решительно сказала Вера. – А если нет добра и зла? А если нет Бога и Дьявола? Если есть только человек у себя самого? И только он – мерило собственной жизни.

– Умная ты Верочка, – улыбнулся служитель церкви. – Сама вопросы задаешь, и сама ответы сразу даёшь.

– Простите, – Вера устало закрыла ладонями глаза. – Я запуталась.

– Мерило всему, дочка, любовь.

– Любовь?

– В любви всё истинно и правильно.

– Всё правильно… – повторила за стариком Вера.

Они замолчали. Вера ушла в себя, а священник следил за отблесками заходящего солнца. Это было его любимое время суток. Здания и деревья уже начали отбрасывать свои тени, увеличивающиеся с каждой минутой. Вот ширящийся купол церкви, вот растущий дуб, живущий здесь больше ста лет, вот они сами, вот две тени странной формы и никогда доселе старым человеком не видимые. Он обернулся, но ничего не заметил необычного. Снова посмотрел вперед. Тени были за Верой. Две большие тени, словно… Старец вытащил из кармана очки, водрузил их на нос и присмотрелся.

– Святые угодники…

Вера услышала голос священника, повернулась к нему, увидела, как тот бормочет что-то под нос и беспрестанно крестится. «Наверно, время вечерней молитвы», – подумала Вера и тихо, не прощаясь, покинула святую обитель. Значит будем руководствоваться любовью.

Вот зря она у тетки остановилась. Первое ощущение, что надо делать ноги, появилось в момент входа в квартиру, где собрались без малого десять человек. Тетка решила отметить сразу несколько событий: приезд любимой племянницы, поминки брата и собственный развод. И как человек, переживший последнее мероприятие, «Вера будет пить обязательно, ибо не за рулем, дитё пристроено, и вообще она меня понимает, как никто». Вера вздохнула, поняла, что безобразия не избежать, коли и сама в думах. Но ей казалось, что она уже взрослая девочка и знает, когда остановиться. Все десять человек запивали свои проблемы, вспоминали, как было раньше, а потом кто-то решил, что нужно ехать в ресторан, потому, что дома нет караоке. Раз нужно, то едем. Приехали туда ближе к одиннадцати ночи, когда всё веселье в самом разгаре. Граждане отмечали местный праздник, пели песни, танцевали танцы и были, судя по всему, очень счастливы. Вера старалась никого не трогать, чтобы случайно не увидеть разбитые сердца и поломанные судьбы. Совсем ей не хотелось сейчас чувствовать подобное. В два часа ночи после нескольких коктейлей она со всеми распевала «Крошку мою» и «Милого рулевого» и никакие касания ничего ангельского уже не включали. Так вот зачем люди вливают в себя спиртное! Причем фраза «отдохнуть от работы» приобретала несколько иное значение в свете новоприобретенных способностей. Выпей друг! Стань как все! Влейся в общую серую массу! Как же иногда хочется побыть частью этой массы, сбросить ответственность. По мере увеличения количества коктейлей в организме, мысли покидали ангельскую головку одна за другой, посчитав за благо вернуться в другой, более подходящий момент. И вот самая ответственная из них, фиксирующая основные события, закрыла свой ежедневник, собрала сумку и, хлопнув дверью, отчего больно зазвенело в голове, ушла. Больше Вера ничего не помнила, ни как они вернулись домой, ни как её посадили в автобус с напутствиями «найти, наконец, хорошего мужика, а не чёрта лысого», на что Вера ответила «чёрт есть, но, чёрт возьми, не лысый», ни дорогу в столицу.

Она проснулась от того, что солнце ярко светило в глаза, делая последним ощутимо больно. Постаравшись отвернуться, Вера уткнулась во что-то тёплое и хорошо пахнущее.

– Должен признаться, не ожидал, – послышался недовольный голос.

– Мм….

– Взрослая адекватная женщина, имеющая высшее образование и дочь.

– Пап, ты умер и уже давно, – просипела Вера. – И то, что мы тебя вчера поминали, не даёт тебе никакого права читать мне нотации.

– Поминали, значит? И многих помянули?

– Многих, и мертвых и живых, чтоб им всю жизнь на метро ездить… Ты вообще, иди уже, где ты там сейчас живешь…

– Так мне домой идти? – насмешливо спросил голос.

Ответом было недовольное бурчание. Вскоре Вера вновь уснула под мерное укачивание то ли автобуса, то ли рук.

Пробуждение было неприятным и чрезвычайно болезненным. Хотелось одновременно умереть и выжить. Чёрт бы побрал эту тётку с её подругами, рестораном и проблемами. В ближайшие два года она туда вообще ни ногой. Нет, три. Пять.

– Пей.

О Боже! Вера попыталась открыть глаза. Это было тяжело и практически невыполнимо. Говорят, что мозг не имеет нервных окончаний, но что тогда там раскалывается от боли?

– Пей, – повторили ей.

Мозговые оболочки, подсказал ей вдруг вспомнивший о своем существовании и назначении мозг.

– Боболочки…

– Что? Вера, пей говорю.

Глаза открылись и узрели стакан с водой. Руки схватили, рот выпил, мозг офигел и выдал все известные и неизвестные ругательства.

– Это водка!!

– А ты что хотела? Апельсиновый сок? Или может быть ромашкового чая?

Вера откашлялась, приняла вертикально-горизонтальное положение, попросту сев и проснулась окончательно. И хотя возвратно-поступательные движения глазных мышц вправо-влево давались с трудом, она увидела незнакомый ей интерьер. Большая просторная комната с бежевыми обоями, минимумом мебели, окном с темными занавесями и открытой дверью на балкон. Кровать огромных размеров, на которой она сейчас сидела, была покрыта так же бежевым покрывалом. Кстати, очень мягким. На Вере была надета большая белая футболка явно мужского фасона. Она посмотрела на неё и тихонько застонала:

– Кто переодевал?

– Твои предположения, – хмуро поинтересовался Берестов. – Так, чисто из академического любопытства.

– Совести у вас нет, – зная ответ, пробормотала Вера.

– Мне по рангу не положено её иметь.

– Будете орать?

– Ага, а ещё кидаться, бить и воспитывать.

С этими словами он схватил её, перекинул через плечо, вышел через открытую дверь на балкон и скинул вниз. Начавшая было визжать девушка, плашмя упала в бассейн. Времени сгруппироваться не было, поэтому приземление на воду было не совсем комфортным. Единственным приятным моментом была тёплая вода, моментально сгладившая практически все болезненные моменты. Вера вынырнула и с наслаждением легла на воду. Сверху на неё смотрел ловчий и глаза его при этом были подозрительно игривы. Ну да, а ведь на теле только футболка. Демонический уровень бессовестности зашкаливал. А хрен с тобой золотая рыбка! Нравится – смотри. Такая психотерапия была очень действенна, мгновенно усмиряя чувство смущения и стыда. Тем более, их первая встреча была куда более откровенной.