Татьяна Ф - За что демону ангел, или Работу не выбирают

– Сергей Иванович! Здравия желаю. Что случилось? – ловчий отложил бумаги в сторону и поднялся навстречу гостю с веселыми грибами.

Тот, кого назвали Сергеем Ивановичем, пожал руку ловчему, повернулся к Вере, кивнул в знак приветствия и снова обратил внимание на Берестова. Девушка смутно припоминала зелёный галстук.

– Каждый день что-то случается Дима, каждый день. Давай сначала о деле, а потом поговорим. Снаряжай своего ангела, она поедет на встречу, – и указал на маленького человечка. Вера посмотрела на объект разговора, отмечая его нервозность и некоторую растерянность.

– Куда? – моментально изменившимся голосом спросил ловчий. Вере стало интересна причина столь резкого перехода от искренней доброжелательности к напрягшей подозрительности.

– Дело, понимаешь ли, государственной важности. Да ты не переживай, вернём в целости и сохранности.

Как любопытно! Вера потянулась за печеньками, лежащими в верхнем ящике стола. В банке беспокойно завертелась фейка. Вера мстительно улыбнулась, заткнула нос и вскрыла пакет с кормом.

– Она никуда без меня не поедет, – решительно пресек любые разговоры Берестов. – Вы, – он сделал ударение на этом слове, – сами сказали, что я отвечаю за неё, цитирую «головой и хвостом».

Запах поплыл по комнате и все присутствующие разом обернулись к Вере. Она же, не вынимая затычек из носа, мило улыбнулась.

– Война войной, обед по расписанию, – произнесла она смешным голосом.

Берестов на секунду улыбнулся, потом крикнул:

– Вань! Чаю всем! У нас тут долгий разговор намечается.

Через минуту в центре кабинета стоял самовар на столике в окружении чашек. Десерта не было, видимо, чтобы гости не рассиживались. Стул один появился, на него сел Сергей Иванович.

– Сколько осталось? – спросил он у Берестова.

– Неделя, – хмурый ловчий вновь вернулся.

– Я смотрю, ты крепко влип, – заметил Сергей Иванович.

Вера с удовольствием прислушивалась к занимательному, но непонятному диалогу мужчин. То, что галстук с грибами занимал более высокую должность, было и ежу понятно. И зачем-то галстуку была нужна Вера, но то, что ловчий был очевидно против, ей даже понравилось. Вера ела печеньки, кормила фею, наблюдала за борющимися с тошнотой охранниками и позеленевшего коротышку. Грибное начальство же с невозмутимым видом, даже не поморщившись, продолжало диалог.

– Вы знаете как это бывает, – стиснув зубы произнес ловчий.

– Ладно. Олег Петрович, вы не будите против, если Берестов поедет с нами?

– Но инструкция…, – начал было коротышка.

– Боюсь тут ЧС, – улыбнулся галстук. – Вы помните господина Соловьева из Владивостока? Тот случай со штормом, когда пришлось поднимать «Варяг» и только чудом мы избежали конфликта с Японией.

– Лично не присутствовал, но с материалами дела ознакомлен, – отрапортовал Олег Петрович.

– Так вот, мы же не хотим, чтобы ситуация повторилась.

– Так точно!

Значит, коротышка тоже военный, заметила Вера. Да тут все по ходу военные.

– Ладно Берестов, хорош чаи гонять, – галстук поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. А ведь он даже не в своём кабинете. – Собирайтесь, спускайтесь.

Когда делегация покинула кабинет, Берестов остался на месте, уйдя в себя. Вера кинула остатки корма фейке и вытащила затычки из носа. Позвала ловчего, но тот не отзывался, смотря перед собой. Она подошла и аккуратно, словно чего-то опасаясь, положила ладошку ему на плечо. Тут же поверх неё легла большая тёплая мужская рука. Вера повернулась к столу Берестова и увидела на экранах фотографии. Там были портреты ведьм и фотографии с мест убийств.

– Поехали, – промолвил Берестов, явно не желая сейчас обсуждать ведьминский вопрос.

Их ждала вереница из пяти черных затонированных иномарок в сопровождении полицейской машины с мигалками.

– Начальник, а нас точно не арестовывают? – поинтересовалась Вера, смущённо одёргивая довольно короткое белое платьице.

Берестов посадил её в среднюю машину и сел рядом. Процессия двинулась и Вера машинально взяла ловчего за руку, а сама вглядывалась в мелькающий за окном пейзаж. Мужчина долго смотрел на маленькую ладошку, не решаясь хоть как-нибудь отреагировать. Осталась всего неделя. Надо подождать.

Когда машины одна за другой начали въезжать на территорию Кремля, Вера отпрянула от окна и вжалась в кресло.

– Мы здесь зачем? – тихий голос был испуган.

– Я не знаю, – честно ответил Берестов. – Но ты можешь не бояться, я рядом.

– А есть то, чего мне нужно бояться? – глаза девушки округлились и с мольбой смотрели на ловчего. Да она на ребёнка больше похожа, нежели на женщину, подумал Берестов.

– Любого человека за пределами дома ожидает опасность – лёд перед ступеньками, кирпич на голову, маньяк за углом, йогурт просроченный и так далее и то прочее. Ты чего больше всего в детстве боялась?

– Руку мохнатую под кроватью.

– Такую? – Берестов закатал рукав и шепнул что-то, отчего его рука стала покрываться шерстью и бородавками. Вера засмеялась, и Берестов отметил, что у него отлегло на душе, словно её настроение это его настроение. Наверно привязка сказывается.

– Без бородавок, но в остальном очень похоже, – Вера вытерла пальцами выступившую от смеха слезинку.

Тем временем они подъехали к большому административному зданию, возле которого машины остановились. Все вышли, охранники остались на улице, а Берестов с Верой и коротышкой последовали внутрь. Несколько коридоров и они остановились перед одной из дверей. За ними сидел секретарь, вскочивший при их появлении и скрывшийся за другими дверями. Вскоре он появился вновь и сделал приглашающий жест. Берестов поднялся, ведя за собой Веру, но секретарь покачал головой.

– Я прошу прощения, но только она.

Берестов помолчал, нехотя отпустил руку Веры, явно борясь с собой, и подтолкнул к двери. Она подошла к двери, обернулась, посмотрела на ловчего, отчего тому захотелось немедленно забрать её отсюда и валить, пока не поздно. Но он молча стоял, пока она не скрылась за дверью.

Прошло три часа. Открылась дверь и вышла Вера с очень задумчивым лицом. Их проводили обратно к машине, усадили и махнули охранникам, чтобы те доставили их обратно.

За всю дорогу Вера произнесла только одну фразу:

«Ему не легко».

Подробности Берестов не спрашивал, понимая, что происходящее за той дверью должно оставаться там же. Чтобы избавить себя от мрачных мыслей, он выстраивал дальнейшую схему работы с ведьмами. Они перешли дорогу кому-то очень сильному, раз убийства оставались скрытыми ото всех, кроме самих ведьм. И главный вопрос: почему они молчали? Хотели справиться сами? Видимо потерпели неудачу, раз потери продолжаются. Или есть что-то такое, что они хотят скрыть от властей, скрывая от них преступления? Размышления прервал телефонный звонок.