Алина Розанова - Дьявольская Аллея

– Черт! Черт!

Не давая себе времени на жалость или раздумья, в очередной раз принялась за работу. Я уже начала ощущать легкое покалывание в ладони и пальцы медленно заскользили по шкафу, грозясь разжать хватку. Понимая, что теряю драгоценные минуты, яростно зарычала:

– Ну, давай же. Давай, черт тебя побери!

Наконец, сервант свалился на бок в сторону окна, а моему взгляду предстала удручающая картина.

Тельце моего котика неподвижно лежало на полу. Его глаза были закрыты. Массивная пушистая грудь тяжело вздымалась то вверх, то вниз… Жив…

– Маленький…

***

Я проснулась в своей постели, крепко прижимая к себе пуховое одеяло. Неужели вчерашнее было просто сном? Надеюсь, Марфик в порядке. Я ощупала подушку над своей головой, но не нашла там кота, из-за чего сердце заколотилось.

– Марфи! – заголосила я, сев, и распахнула глаза.

Было темно. Даже слишком темно, будто бы ночь поглотила все пространство. Шторы оказались закрыты, из-за чего свет от уличных фонарей едва попадал в комнату. Поразило другое, что на мгновение отвлекло меня от раздумий о местонахождении кота. Запах. В воздухе разлился аромат ржаного хлеба, только что испеченного в настоящей русской печи. Точь-в-точь, как готовила моя бабушка. Сделав более глубокий вдох, я ощутила еще несколько запахов – печеного картофеля и ландышей, которые бабуля выращивала в своем саду. И вернулась в детство…

Моя бабушка живет в России, я ездила к ней туда минимум один раз в два года, чудесно проводила с ней время, а она души во мне не чаяла. Вечно готовила какие-нибудь вкусные пирожки, а иногда пекла шарлотку с яблоками, от которой по дому разносился пряный аромат. Ее старый деревянный домик находился на опушке леса рядом с поляной, а там цвели белоснежные ландыши. По утрам мы отправлялись собирать их, чтобы поставить в каждой комнате по букетику, ведь от них исходил великолепный запах. Я до сих пор помню, каково это идти по полю, а бутоны приятно щекочут ноги. И как мне нравилось наблюдать за стекающей с лепестков кристально чистой утренней росой.

Бабушка иногда вплетала цветы в венок надевала его мне на голову. Потом я носилась по гостиной, придерживая свою «корону» на голове, а длинная льняная рубашка розового цвета с большими желтыми подсолнухами развевалась на бегу. Бабуля в то время напевала свою любимую русскую песню о березе. Я ни слова не понимала, ведь ее родной язык всегда казался мне безумно сложным, но при этом чудесным, особенно когда бабушка пела.

Давно я не виделась с ней, даже и не знаю, жива ли она. Мама развелась с моим отцом, забрала меня обратно в Америку, запретив поддерживать какую-либо связь с родственниками по его линии. На тот момент мне было около девяти лет. Но даже тогда ее решение меня задело, ведь я была сообразительна не по годам, как твердили мои знакомые и их родители.

В шестнадцать лет я решила начать самостоятельную жизнь, собралась искать жилье. Мама совершенно не возражала, так как полностью доверяла мне. Правда, я не успела этого сделать.

Через несколько дней после принятого мной решения, я обнаружила маму сидящей на полу в неестественной позе. Она держала руки у рта и беспрестанно кашляла. Я кинулась на кухню за стаканом воды, а вернувшись в зал, села рядом с матерью. Волнистые светлые волосы скрывали ее лицо, но я заметила, как что-то стекает с подбородка прямо на пол. Что-то красное. Среди непрекращающихся приступов кашля, я расслышала слово «скорая» и тотчас вызвала ее.

Выяснилось, что у нее последняя стадия туберкулеза… Через месяц она умерла в больнице.

Уже прошло семь лет, я так и не съездила к бабушке, зато могилу мамы посещала каждый год несмотря на то, что кладбище, где она захоронена, находилось очень далеко от места моего проживания. На поезде надо добираться около суток.

Что насчет отца… Вроде, и он погиб, только не от болезни, а в автокатастрофе. Так что других родственников у меня точно нет.

Я вздохнула, возвращаясь из мыслей, и вспомнила о коте.

– Марфаэль, ты здесь? – тихо позвала его.

Тут же на мою грудь прыгнуло что-то тяжелое и пушистое с острыми когтями. Он вцепился в мою кожу и заурчал. Я несколько раз провела рукой по его спине, отчего кот замурлыкал еще громче.

– С тобой ведь все в порядке? – Я покосилась на котика, а тот снова кивнул, словно отвечая на мой вопрос. – Давай еще немного поспим, родной, – мягко добавила я и улеглась на подушку, крепко прижимая к себе мурлыкающего Марфаэля.

– Наконец, наступил всеми любимый праздник! Дети вместе с родителями будут обходить дома со словами «кошелек или жизнь». Не представляю, какие костюмы мы увидим сегодня на улицах Сан-Марина. Счастливого Хэллоуина! – закончила Гвиннет Амрок, которая являлась самой известной в нашем городе телеведущей. Она была не только талантлива, но и безумно красива, как уверяли многие мужчины. Девушка широко улыбнулась, смахнула белокурые волосы на спину и в знак прощания сделала ручкой.

Я выключила телевизор и глубоко вздохнула. Диван под моим весом слегка прогнулся. Ну что же, наступил самый «страшный» день в году. Скорее всего, прилавки в магазинах уже давно пустуют, так как все сладости были раскуплены заранее, а разодетые взрослые, отправившие своих детей в одиночку собирать конфеты, готовились к приходу других, ставя широкие вазы на тумбы рядом с входной дверью.

Повезло, что я додумалась купить сладости еще пару дней назад.

С детства меня приучили соблюдать все традиции Хэллоуина, ведь он был любимым праздником моей мамы. Она покупала самые необычные сладости и почти заманивала детей в дом, чтобы рассказать им какую-нибудь страшную историю, а после ждать «следующую партию» гостей.

Коридор квартиры я уже украсила разнообразными пугающими существами, искусственной паутиной, красной краской, похожей на кровь, у стен расставила тыквы со зловещими ухмылками. Марфи как раз спал в одной из них. Я улыбнулась и вышла в подъезд на лестничную площадку. В это время из-за двери слева от моей появился парень. Он прыгал с ноги на ногу, прижав руки к груди, а затем заметил меня.

– Что за?!.. – воскликнул он, испугавшись, и резко опустил руки вниз, начав скрывать от меня самое «дорогое».

Я смущенно улыбнулась и смотрела на него, стараясь не покраснеть. Темные волосы парня были слегка грязными, потому топорщились во все стороны. Густые брови сдвинулись к переносице. Глаза маленькие и округлые, зеленые.

– Может, мне еще покрутиться?

Я засмеялась и отвернулась от него, но боковым зрением все еще наблюдала его силуэт.

– Энди! – начал ломиться в дверь парень. – Открой эту чертову дверь!

– Отправляйся к дьяволу, – послышалось из квартиры.