Ева Женев - И пусть весь мир под дождем

С превеликим удовольствием они бы избавились как от До, так и от Си-До – вместе со всеми их ночными художествами на городских стенах.

Но они не собирались останавливаться.

До оказался прав. Рисовать на улицах, на стенах города было истинным наслаждением.

Особенно когда знаешь, что работаешь по живому.

Когда сам Город откликается, помогает тебе рисовать.

«Делать Окна для Города» – так До называл то, чем они занимались.

Холсты, казались после этого мертвым материалом. И слишком мелким форматом.

То, о чем ей и говорил До, еще в самый первый раз.

Их приходилось оживлять, расширять с помощью красок и кистей, но все это было уже не то, по сравнению со стрит-артом.

Не творчество, а скорее ремесло, которым зарабатываешь на жизнь.

Сильвия писала картины в мастерской все реже. Только когда галереи, продававшие ее работы, просили об этом сами.

Можно сказать, под заказ.

Так ее жизнь разделилась на две половины.

Дневная, легальная, в которой она была в меру популярным художником, которого хорошо покупают.

И ночная, тайная, где она была никому не известным уличным художником, скрывающим свое лицо под капюшоном, а имя – за нотой Си.

Глава 4. Белый город

Однажды До предложил:

– Поехали в Белый. Порисуем.

Белый город был столицей другой страны Твердого мира. Маленькой страны на юге-востоке.

До был оттуда родом, что и объясняло его иностранный акцент.

Сильвия в Белом городе никогда не была. Знала только, что не так давно в Белом еще было военное положение. Отменили около месяца назад, открыли границы.

– А поехали, – согласилась Сильвия, – Надолго?

– Как пойдет, – ответил До.

За неделю Сильвия уладила все дела с галереями, отдала им картины для выставок, закрыла висевшие контракты. На карте собралась внушительная сумма – хватит на полгода, может, и год.

Тем более в Белом, где цены в разы ниже и на съемное жилье, и на продукты. Надо думать, на краски с кистями тоже.

У До деньги тоже были, так что справимся – решили они. И поехали в Белый город налегке, только с рюкзаками.

Добирались сначала поездом, потом паромом, в конце – на попутках.

Через границу проходили долго, около пяти часов. Там стоял военный кордон. Длинная очереди из машин и людей.

Документы проверяли со всей тщательностью, задавали вопросы о цели приезда.

– Скажем, что ты – моя невеста. Едем знакомиться с моими родственниками.

– У тебя там остались родственники?

– У нас вся страна – друг другу родственники, – уклончиво ответил До.

Как ни странно, такое объяснение не вызвало у пограничников подозрений.

Их пропустили в Белый город.

Сначала город произвел на Сильвию удручающее впечатление. Он казался измученным, как будто больным.

Его белоснежные стены, благодаря которым он получил когда-то свое название, по фотографиям этих стен Белый город узнавали во всем мире, – посерели, поблекли. Как будто осунулись.

– Это после бомбежки, – коротко пояснил До, – пошли в кавану.

Каванами в Белом городе называли крошечные забегаловки, два на два метра, где жарили на гриле огромные мясные отбивные и подавали на ароматной лепешке, присыпав сверху луком и душистой зеленью.

Той каваны, в которую повел До, обещая лучшее мясо в городе, на месте не оказалось. Судя по открывшемуся их глазам пейзажу, кавана попала под воздушный обстрел и была сметена с лица земли. Вместе с частью здания, к которому когда-то примыкала.

– Я знаю другую, – сказал До.

Перекусив, они отправились в гостиницу, которая точно сохранилась и работала, если верить словам пожилого хозяина каваны, накормившего их вкуснейшим мясом – отбивными с ладонь – за какие-то смешные деньги.

– Такие цены сейчас у нас везде. Кризис, коллапс, конец всему, – пояснил он, заметив их удивленные взгляды на счет.

Они оставили ему хорошие чаевые.

Гостиница, хоть с виду и казалась запущенной, нежилой, действительно работала. Внутри – сразу же охрана. Двое крепких парней в военной форме и с оружием.

Они проверили документы сразу на входе и указали на стойку, за которой сидела администратор.

Сильно накрашенная женщина неопределенного возраста в лоснившемся от долгого использования форменном пиджаке, с вышитым логотипом гостиницы на кармашке, натянуто улыбнулась и забрала их паспорта.

Пришлось заполнить от руки немыслимое количество форм и анкет, поставить десятки подписей, прежде чем с них взяли оплату за три дня, опять же очень мало, и выдали ключи с тяжелыми латунными брелоками-грушами, на боку которых были выбиты цифры.

Закинув вещи в номер, они снова вышли на улицу. Посмотреть на город повнимательней.

До показывал ей по памяти лучшие из стен города. То, что осталось от них.

– Вряд ли они позволят, чтобы мы рисовали, – поделилась Сильвия своими сомнениями с До, показывая глазами на военных с оружием, которые были повсюду. Патрулировали город. Останавливали прохожих для проверки документов.

– А кто когда спрашивал? – ответил До тихо, сквозь зубы.

В его черных глазах уже вовсю плясали черти. И Сильвия вспомнила, что именно в этом городе До начинал. Пробирался в ярды, бомбил из баллончиков поезда, убегал от копов. Это все происходило именно здесь.

Вряд ли кто-то сможет его остановить и сейчас. Даже она.

Но попытаться стоило.

Сильвия готова была рисковать, но в рамках разумного. Рисовать на стенах в чужой стране, под угрозой быть схваченной вооруженным военным патрулем – это уже перебор.

До внимательно выслушал ее аргументы, пожал плечами и сказал:

– Можешь и не ходить.

– То есть ты пойдешь в любом случае?

До кивнул.

– Это риск. Большой риск. Нас могут и убить, – попробовала еще раз Сильвия.

– С чего вдруг?

– Они же все с оружием!

– Ерунда. Они не будут стрелять из-за рисунков на стенах. У них есть дела поважнее.

– Это какие?

– Предотвращение возможных терактов. Они вычисляют террористов.

– Ночью, в капюшонах на головах, тайком спускающиеся на веревках с крыши. Кто же это?

– Мы не террористы. Просто рисуем. Вернее, я… Тебе лучше и, правда, не ходить.

Но все-таки она пошла с ним. И первый раз, и второй, и третий.

Они рисовали небольшими кусками.

Сначала в проходных безлюдных улицах. Там, где были удобные пути отступления. Откуда было легче убежать, если их заметят.

Пару раз их замечал патруль, но обошлось. Удавалось вовремя скрыться.

Днем До знакомил Сильвию с Белым городом, она все больше сближалась с ним.

Белый был насторожен, но благосклонен. Отзывался, открывал им постепенно свои тайные стенки.

До облюбовал боковую стену здания в самом центре. Часть здания была снесена взрывом. На сохранившейся торцевой стене он хотел сделать работу.