Татьяна Грач - Двоемирье. Книга 2. Право на счастье

– Что у тебя такого срочного? – Юдвин остановился посередине узкой, выложенной плиткой, дорожки, преграждая путь.

– Может, все-таки в доме поговорим? – Кипран бросил вопросительный взгляд за спину Юдвина, но тот никак не отреагировал. – Нет? Ну ладно, здесь тоже неплохо. Вам стоит прочитать вот это перед заседанием.

С этими словами он протянул планшет с открытым на нем документом. В первое мгновение, увидев, что предлагает его подчиненный, Юдвин едва не расхохотался.

– «План создания комиссии по реабилитации переселенцев»? Серьезно? Тебе мало того, что мы и так прекратили их преследование?

Судя по виду нахмурившегося Кипрана, он был серьезен, как никогда.

– Вообще-то да, маловато. Только не мне, им. Они все еще вам не верят. Я проверил данные соцопросов, изучил публикации – нет, не верят.

«И правильно делают, между прочим», – хмыкнул про себя Юдвин, но от комментариев воздержался. Решил дослушать ради интереса, что же Кипран еще ему скажет. Тот, чуть помедлив, добавил:

– Я, собственно, тоже не верю, потому и хочу документального подтверждения.

– А зачем это мне? – Юдвин положил планшет на колени и теперь, почти не моргая, внимательно смотрел на Кипрана.

Он ждал, что Кипран скажет о случившемся в Барьерном зале, вновь шантажом попытается добиться своего, но парень ожиданий не оправдал. Он вообще с того дня ни слова не говорил об этом, словно ничего и не было. Вместо этого, похоже, решил постоянно быть рядом, и напоминать одним своим присутствием. Умно.

– Как раз вам это нужно прежде всего, – заявил Кипран. – Если, конечно, не хотите новых бунтов и дорожите своей репутацией.

Забавно, что он упомянул об этом. Репутация – вещь настолько эфемерная, что разрушить ее может всего одно неосторожно сказанное, причем не всегда тобой самим, слово. И в то же время жизненно необходимая, особенно для политика, если он хочет остаться на плаву.

Сейчас Юдвин был для народа символом примирения, готовым к переговорам даже с теми, кто прежде был для него злейшими врагами. Человеком, которого понимали и поддерживали. Образ, пока приносящий пользу, а значит…

– Так и быть, ознакомлюсь, – нехотя протянул Юдвин. Отчего-то совсем некстати вспомнилось, как он сам в первый раз вот так же тайком принес тогдашнему министру свои наработки. По спине пробежали мурашки, и он поспешил поскорее отвернуться от Кипрана. – Ознакомлюсь дома. А ты, раз уж приехал так рано, можешь подождать в моторке.

– Даже водички не предложите? – нарочито-весело спросил Кипран вслед.

Юдвин лишь хмыкнул про себя: «Может, тебя позвать посидеть вместе за бутылочкой вина?», – закрывая дверь. Странно, но по-настоящему разозлиться на паршивца не получалось. Быть может, мешало безотчетное чувство тревоги?

А Кипран тем временем вовсе не спешил возвращаться в душную моторку. Вместо этого он оглядел покрытый газоном двор, милую беседку в дальнем конце, рядом с калиткой…

– Вы правда хотите это сделать? – тихий голос Зелле раздался так неожиданно, что Кипран вздрогнул. – Помочь переселенцам.

– Вообще-то, да, – он дождался, пока она выйдет из-за угла дома. – Только пожалуйста, не нужно мне «выкать», ладно?

– Но зачем вам… – Зелле отступила на шаг, словно готова была в любой момент убежать прочь. – То есть тебе… зачем их вообще защищать? После того, что они сделали. Я видела, что они сделали. Это… ужасно!

Зелле едва смогла договорить дрожащим голосом. Опустилась на крыльцо, закрыла лицо руками.

– Я это делаю именно для того, чтобы больше такого не произошло, – объяснил Кипран, присев рядом на корточки.

– Но, – Зелле подняла на него удивленный взгляд. – Думаешь, это поможет?

«Конечно», – собрался было ответить Кипран, но в этот момент заметил силуэт Юдвина в окне, потому произнес совсем другое.

– Прости, мне пора идти. Дела не ждут. Продолжим разговор в следующий раз?

Сомнений в том, что этот «следующий раз» обязательно будет, у Кипрана не возникло ни на мгновение.

Совсем недавно, всего каких-то полторы декады назад, Берт был твердо уверен, что не создан для семейной жизни. Он бы поднял на смех любого, кто предположил бы обратное… и оказался бы катастрофически неправ.

Аромат свежесваренного кофе щекотал ноздри. Берт медленно открыл глаза и потянулся. Пусть даже этот кофе был всего лишь искусственно созданным умельцами суррогатом из лесных кореньев, он был ничуть не хуже настоящего, южного продукта. Берт на днях уже успел в этом убедиться.

Впрочем, быть может все дело в руках Варьетты? Волшебных руках, способных, кажется, на любые чудеса.

Каким же идиотом он был, сбежав тогда. Просто непроходимым тупицей! А она все это время ждала. Настоящее сокровище, которое он чуть было не упустил по собственной глупости. И вот теперь кто-то свыше решил подарить ему второй шанс.

Берт взял большую прозрачную кружку, от которой шел приятный аромат, подошел к окну, сделал глоток… и тут же поперхнулся, едва не расплескав весь напиток. Сколько ни занимайся самовнушением, это не особенно помогает.

Все-таки, его сын определенно знает толк в придумывании изощренных наказаний.

Совсем рядом с домом послышалось жужжание квадрокоптера, от которого Берт вздрогнул. В последнее время этот звук почти полностью заменил топот гвардейцев и пугал во много раз сильнее. Ведь все отвыкли глядеть на небо, считая, что оттуда не может грозить опасность. Она и не грозила до недавнего времени, пока на север не пришли новые технологии.

Берт дождался, пока звук стихнет, приоткрыл штору, выглянул на улицу, проводил взглядом скрывшийся за крышами домов миниатюрный аппарат.

Очередная «проверка безопасности». Хоть правительство и отменило чрезвычайное положение, но на деле… на деле проверки стали намного строже, только проводятся теперь с вежливыми улыбками и уверениями, что это лишь меры предосторожности.

«Нет, я как был идиотом, так им и остался», – Берт поморщился и с громким стуком поставил кружку на столик у кровати. Он ведь уже несколько дней мог быть безымянным трупом среди камней. Его могли в любой момент арестовать. Что угодно могло произойти. Вместо этого он сидит в теплом доме, пусть тесном и старом, пусть энергия в эту глушь подается в лучшем случае на пару часов в сутки – надо будет, кстати, усилитель собрать – но зато сам он живой и здоровый, а в соседней комнате женщина, которая почти двадцать лет продолжает любить его, несмотря ни на что.

Непонятно только, за что…

Спросить, что ли? Он обернулся к скрипнувшей двери, и увидел заглянувшую в комнату Варьетту, которая даже войти без приглашения не решалась. Берт ободряюще улыбнулся. Тогда, в юности, она вовсе не казалась такой робкой и нерешительной.