Игорь Сотников - Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

– Чтобы вас не мучить предисловиями, вы же не для них со мной разговариваете, – выпустив дыма из лёгких прямо в лицо своим слушателям, стойко перенёсших эту заявку Семёна на свою новую значимость, вершителя судеб и покорителя женских сердец, заговорил Семён, – скажу прямо. Да-да, всё именно так, как вы и подумали. Влюбилась в меня как кошка, и ничего с собой не имея возможности поделать, – сердцу не прикажешь, – преодолевая брезгливость, спустилась со своего этажа к нам в трущобы, чтобы доказать мне, как я ей небезразличен. Таково было моё условие. – Семён сделал глубокую затяжку и пустился в дальнейший рассказ.

– Так и говорю этой мымре, – заговорил Семён, на этом моменте с мымрой чуть не ударив сам себя лицом в грязь посредством кулака своего молодого собрата по профессии, еле сдержавшего себя от проявления физического неприятия такого паскудства со стороны этого трепача Семёна. Ему эта девушка, чуть ли не ангел, всю себя отдаёт и посвящает (чему не хочет верить молодой коллега), а он так к ней не целомудренно и по-скотски относится. Сволочь этот Семён одно слово. И молодой коллега хотел плюнуть в сердцах на разутые ноги Семёна, да Семён это почувствует и ещё обидится за такое недоверие к себе (вы же, падлы, собственными глазами всё видели), и не станет заканчивать свой рассказ. А молодому коллеге Семёна, несмотря на всё своё недоверие к рассказчику, до жути интересно, что там дальше было.

Ну а так как молодой коллега Семёна ему не плюнул на ногу, то Семён спокойно продолжил свой захватывающий дух у слушателей и отчасти у него самого рассказ.

– Ты вся такая чистая и просто ангельское загляденье, а я сама посмотри, просто мухомор по сравнению с тобой, – на этих словах Семёна все его слушатели на него посмотрели и на этот раз во всём с ним согласились. А молодой сотрудник даже себя укорил за свою несправедливость по отношению к Семёну, как выясняется, человеку хоть и позволяющему себе иногда переоценку собственного я, но по большому счёту, объективно о себе мыслящего. – И если ты действительно меня любишь, не считаешь нас не парой и всё это не девичьи капризы, докажи что это так. И не мне, а самой себе. «Как? – спрашивает она, с придыханием глядя на меня». – Ну, здесь Семён опять хватил лишнего. – Единодушны взгляды на Семёна его слушателей.

«Если не боишься, то приходи в нашу раздевалку, – говорю я ей». – Замолкает Семён и на этом волнующем моменте все замирают и начинают вглядываться в источаемый сигаретами дым, сквозь дымку которого им представляется лицо этой влюблённой как кошка в Семёна мымры, и каждый пытается понять, что действительно движет ею в сторону этого мухомора Семёна. – Да ничего не может! – вновь единодушны слушатели Семёна. На пути к этому согласию находился и Семён, да вот только он был более заинтересованным лицом и так сказать, находился чуть ли лицом к лицу к происходящим в раздевалке событиям, и у него однозначно могли возникнуть путающие всякую здравую мысль фантазии. Ведь всё-таки та красотка зачем-то забралась не просто в шкафчик, а именно в шкафчик Семёна, пока он был в душе, а это что-то, да значит. Вот только что, Семён так понять и не может.

А между тем его заинтересованные в детализации рассказа слушатели ждут от Семёна новых порций откровений. И Семён даёт их, он человек на этот счёт щедрый. – Ну и она, как видите пришла. Да вот только её папаша, большой человек в компании, путём различных средств слежения прознал о таком постигнувшем несчастье своей любимой доченьки (коллеги Семёна опять отдали должное самокритичности Семёна, так прошедшемуся по себе) и выследил нас. – Так тяжко вздохнул Семён, что у его слушателей невольно потянулись руки за сигаретами, чтобы хоть так облегчить Семёну его сердечные переживания.

А в раздевалке в это время происходили свои разговоры, как можно догадаться, совершенно не касающиеся Семёна.

Так высокий человек изучающе уставился на Константина и принялся его домысливать, как подумалось Константину. – А ты сумел меня удивить, – спустя время говорит высокий человек, разворачиваясь в сторону выхода из раздевалки.

– Это значит, что вы меня нанимаете? – спрашивает уже спину высокого человека Константин. Высокий человек останавливается у дверей, ведущих на выход, оборачивается к Константину и, кивнув в сторону молодого человека, с кем он пришёл сюда, говорит. – Тебе, как я убедился, нужен помощник, знакомьтесь. А затем ко мне. – И на этом пока вроде бы всё – высокий человек покидает пределы раздевалки, а вслед за ним и Константин со своим напарником, Троем.

Глава 6

В ней много о чём рассказывается, но главное из всего тут сообщённого нужно усвоить то, что кто рано встаёт, тому бог, не сам, конечно, а посредством своих инструментов, поддаёт.

Чем отличается день ото дня, и не для каких-то там глобальных систем своего позиционирования в мировом мироустройстве, которые по большому счёту живут в системе среднестатистических данных и они такими отличительными данными не апеллируют, а для одного из частных случаев, для какого-нибудь среднестатистического человека, у которого и запросов особых к окружающему миру нет и живёт он, как и все обычно, по своей обыденной формуле, час от часу не легче, и день на день одинаковый не выпадает, то если отбросить все природные неровности, на которые он никак не может повлиять и рассматривать лишь то, что этого среднестатистического человека касается и волнует, то этот заданный вопрос сводится к следующему ответу – степенью ожидания и не ожидания чего-то от предстоящего дня этим среднестатистическим человеком. В общем, одни дни он, обнадёженный неким предстоящим событием, трепетно ждёт, а другие дни для него проходят как бы формально, без лишних переживаний. Ну а как там дальше проходит, – его ждёт там разочарование или наоборот, всё вышло так, как задумывалось, – то это другой вопрос.

И вот поверхностно нам уже известный Миша, тот молодой человек из службы экспресс-доставки, о котором у нас сложилось противоречивое мнение, – он с одной стороны парень не слишком привлекательный, тюфяк и сама скромность, а с другой стороны, не без своего самоутверждения, в общем, он находится в том самом переходном возрасте, где идёт формирование его единства личности, – весь вчерашний вечер пребывал в ожидании сегодняшнего дня, от которого он одновременно ничего хорошего не ждал и в тоже время ждал чего-то для себя прорывного. Так что вполне понятна его душевная неустроенность, которая начала сопровождать его с самого подъёма и так всё утро, а затем до прибытия на место своей работы, до которой он на этот раз добирался не обычной дорогой, а обходным путём.

Чем он мотивировался в таком своём подходе к выдвижению на работу, сложно и самому ему сказать, но можно сделать основанные на вчерашних событиях предположения – он несколько опасался встречи со вчерашним типом, который однозначно нагнал на него страха. И, конечно, было глупо так себя вести, когда он сам сообщил тому типу, где он может его встретить и подловить, если ему этого захочется. Так что Миша перекрутил все зашедшие ему в голову варианты хотелок этого типа, и ему ничего здравого на ум не пришло, кроме того, что тот тип секретный агент правительства, который набирает себе в команду самых отчаянных людей. А Миша по всем параметрам подходил под эту категорию отчаявшихся людей. Да-да, всё верно, самые отчаянные люди, это отчаявшиеся нытики, каким был Миша, и этому типу крайне повезло, что он натолкнулся на Мишу, как раз в самый такой отчаявшийся момент его жизни (Леонелла так жестоко с ним поступила).