Михаил Рагимов - Высокие отношения

– Не стоит, – отмахнулся Изморозь, снова обретший некоторую уверенность. – Вдруг совсем плохо с учетом, чего тебе зря стоять? Оно и до утра затянуться может.

– А на вид и не скажешь, – совершенно непонятно к чему хмыкнул извозчик. Лукас, по крайней мере, сделал вид, что не понял. – С тебя ровным счетом полгроша. Раз уж платят так хорошо.

Лукаса перекосило от глубокой сердечной тоски. Да за полгроша, он пешком город вокруг обойдет! На коленях! Хотя, да, будем объективны, сюда бы он пьяным в жизни не добрался. И с нужными дверьми вышло бы не очень хорошо.

– Лови, друг!

«Ночной» выхватил монетку из воздуха даже не рукой – кончиком хлыста.

– Удачи, счетовод!

Изморозь дождался, пока скрип повозки и стук копыт удалятся. Подошел поближе к арке «под хвостами».

В проулке звенели клинки, снова кто-то кого-то убивал. Впрочем, на сей раз, имела место не банальная резня, а куртуазное дуэлирование. Подставное, конечно, разве приличные люди станут вопросы чести решать в такое паскудное время? Да еще при такой свите – рожи уродские, как на подбор, клеймо ставить негде! Один из дуэлянтов, похоже, бретер – саблей крутит ловко, да и клиночек характерный. А второй… тьфу, а не боец, одно расстройство и огорчение!

Упитанный, одышливый, неловко машет оружием, будто за хер схватился, да по углам метки ставит. Не жить ему! Убийство как есть. Подстроенное и подлое, чего уж там. Честнее в почку стилетом ткнуть, да с моста скинуть!

Странно, что место такое выбрали, тут и приличная публика живет, которая блеск холодной стали созерцать лишний раз не любит. Хотя, с другой стороны, наоборот, правильнее ко всеобщему обозрению выставляться, чтобы потом, ежели чего, можно с чистой совестью полквартала в свидетели призвать, что дрались честно, один на один.

Изморозь пожал плечами и сделал вид, что ничего не заметил. Пара человек из группы "секундантов" мазнула по нему острыми взглядами, однако тем и ограничились. То ли признали безопасным, то ли наоборот. С другой стороны, раз рубятся именно здесь, значит так надо. А если и не надо, то опять же не его забота.

Лукас стукнул толстым, тоже бронзовым кольцом на двери. Вышло на удивление звонко. Открывать не спешили. Пожав плечами, Лукас покрутил головой и врезал еще пару раз. Словно в такт кольцу толстяк не выдержал и возопил тонким голоском от щемящего ужаса. И почти сразу же донесся очень недобрый звук, с которым хорошо заточенный клинок разрубает толстую хорошую ткань и плоть под ней. До самой кости. Хороший такой звук, как сказали бы в родной студенческой обители – богатый сложными оттенками. Вопль сразу оборвался. Ну, быстро отмучился бедняга. Главное теперь, чтоб никто из свиты не подумал, что пара лишних глаз тут совсем ни к чему. Лукас незаметно подобрался и раскрыл в кармане ножик… Отбиться он и не думал, но помирать без драки студенту, хоть и бывшему, не положено. Сходил, называется, по бабам продажным …

– Чего шумишь?

От голоса, раздавшегося под боком, Изморозь аж подпрыгнул. Разглядел забранную массивной решеткой отдушину на уровне головы – звук вышел оттуда.

– Все хорошо, деньги есть, – со всей имеющейся в теле наглостью заявил Лукас.

– Все хорошо, и деньги есть, а по ночам не спится. Может, не все хорошо? – философски протянул невидимка.

Тут же щелкнул засов, не дав Изморози ответить колко и остро. Калитка распахнулась, чуть не заехав Лукаса по носу – проклятый невидимка определенно знал толк в доброй шутке!

За калиткой неожиданно оказался не привычный в Сивере двор – аккуратно выложенный камнем, с цветами на каждом углу, нет! Калитка оказалась дверью в коридор. Узкий, только-только двоим таким как Лукас разминуться. А кто дороден, типа Рэйни, тот и намертво застрять может. Пробкой.

Впрочем, коридор тянулся шагов на пять. Сразу за ним располагалась небольшая комната. Ярко освещенная парой десятков больших свечей, с очередной дверью напротив входа со двора. Комнатка пустовала – не считая низенькой софы, обтянутой тканью. Похоже, шелком.

А на софе дожидалась его хозяйка «Русалки». Точно такая, как описывал «ночной». Высокая, стройная, с небольшой, но весьма приличной грудью. Длинные, почти до земли, гладкие синие волосы, обтягивающее платье непонятного цвета – что-то этакое зелено-золотисто-то переливчатое, ярко-серые глаза, густые ресницы, зовущие губы… Под стать названию подобрали!

– Добро пожаловать в «Русалку», дорогой гость!

От ее голоса у Лукаса встало все. Начиная от волос на затылке.

– И вам здрасьте, – смущенно прохрипел Изморозь, – я, тут, это… Ну, зашел…

В свои двадцать пять с чем-то девственностью Лукас не страдал. Баб было много. Всяких разных. И крестьянки, и горожанки, и студентки. Даже одна дворянка была. Правда, случайно, и она напилась до бесчувствия. Облевалась потом – он еще с похмелья мучался совестью – нечто так плохо еб? И шлюхи были, как иначе? Трудно жить на дне и не пачкаться в иле. Только все они были лет на десять старше, с отвисшими грудями, рыхлыми жопами, в которых проваливаются пальцы…

А тут… Или это продолжение того смущения, что квадранс назад остановило в растерянности и беспомощности на перекрестке? Точно! Все из-за сволочного извозчика!

– Все мы прекрасно понимаем, зачем ты здесь, дорогой гость! – проговорила Русалка. – С другими целями сюда никто не приходит. Пойдем наверх, к чему эти разговоры у порога? Там все и обговорим. Ты у нас первый раз, не так ли? Иначе бы запомнила твой мужественный профиль…

– Пойдем, да. И все обговорим, – повторил Изморозь, будто завороженный. Впрочем, кто бы устоял при виде роскошнейших ягодиц, так и гуляющих под тесным платьем?!

Руки сами потянулись ухватить. Но Русалка, почуяв неладное, обернулась, погрозила с улыбкой пальцем.

– Простите, простите! – совершенно неискренне извинился Лукас.

*****

Лестница привела на второй этаж. Изморозь ожидал увидеть длинный коридор с парой десятков дверей. Бегают кругом полураздетые девки, тряся сиськами. За ними бегают пьяные мужчины, тряся, соответственно, письками. Вокруг ревут песни, кто-то блюет в углу…

Но всего лишь круглая площадка, шага в четыре, в диаметре. Две двери. Высокие, выше Лукаса на пару голов – с запасом сооружали – чтобы и на коне заезжать при желании! Резное дерево, снова привычная уже, начищенная до блеска бронза.

Изморозь ощутил, как по хребту течет тонкая струйка трусливого пота. Сейчас как обернется синеволосая, как улыбнется ласково… И назовет цену. Запредельную. А сбежать не хватит ни смелости, ни трусости.

И хорошо, если дело кончится банальным, хоть и обидным пинком в жопу – катись, мол, нищебродина позорная! Наворуешь, приходи! А если решат к делу приспособить? Беспокойство отрабатывать? Знаем мы этих чистеньких! У них головенка-то едет, только Панктократор ухает восторженно! То бритвами машут, то еще что… Вон, одного поймали в прошлом году, на Юге – обряжался в гиенью шкуру, да по лесам голышом бегал, мудями тряс. Ну и жрал кого ловил. Пока муди не отрезали под корень – попался на свою беду паре наемников на ножи. Те шкуры не испугались!